Признаться, она рассчитывала, что юнец покраснеет до ушей и в ужасе сбежит. А он взял и воспользовался разрешением. Правда, скулы всё-таки чуть заметно порозовели, но больше никаких признаков смущения в нём не обнаружилось. Наглости тоже не наблюдалось, только немного сексуального вожделения и искреннее восхищение, а ещё задумчивость и что-то такое в глазах, что трудно поддавалось определению. Впрочем, магесса к детальному анализу не стремилась: его личное дело, что хочет, то и чувствует.
— Благодарю вас, мэора, и с радостью воспользуюсь вашим разрешением, — не сразу ответил он. Его глаза уже смеялись.
Однако же хм-м-м… мальчик, определённо, начал ей нравиться, и Айриэ твёрдо решила в его присутствии поменьше кусаться и язвить. Естественность и непринуждённость, а ещё искренность — неподражаемый коктейль, его надо смаковать медленно и с наслаждением. Покусать можно и кого другого, теша свой, в общем-то, гадкий (Айриэ это честно признавала) характер.
Активировав заклинание просушки, магесса быстро обсохла, оставив волосы чуть влажными, так прохладнее. Юноша дождался, пока магесса оденется, и только тогда учтиво наклонил голову:
— Позвольте представиться, мэора, Фирниор Ниарас, двоюродный племянник герцога.
— Айнура, странствующий маг, — коротко представилась она.
Глаза юноши расширились:
— Насколько мне известно, лишь самые могущественные маги пользуются одним именем, без фамилии.
— Если я напишу нетленный труд по магии, я обязательно подпишу его именем и фамилией, — заверила его магесса. — Но в повседневной жизни мне хватает и этого. А теперь позвольте откланяться, рингир Ниарас.
— Вы уже уходите, мэора? — кажется, искренне огорчился он. — Надеюсь иметь счастье лицезреть вас в Файханас-Маноре.
— Если его светлости или кому-то из обитателей замка понадобятся мои услуги, буду рада. Насколько мне известно, у герцога нет личного мага?
Ей показалось, при этом вопросе в глазах юноши промелькнула тень, он чуть нахмурился.
— Нет, мэора Айнура, мы обходимся услугами кайдарахского мага-контрактника, мэора Мирниаса Сидейона. Он «бытовик»-артефактор. Но если его светлости понадобится что-то особенное, он наверняка обратится к вам. Как долго вы планируете пробыть в Кайдарахе?
— Примерно месяц. Если понадоблюсь, я живу на постоялом дворе брая Гриллода, — сообщила Айриэ, нисколько не сомневаясь, что самому герцогу уже известно о появлении в его владениях драконьего мага и месте его проживания.
Магесса отправилась к мельнице. Во дворе дома мельника на сей раз находилась девушка лет шестнадцати или постарше, и Айриэ окликнула её. Хозяин оказался дома, и на мельнице немедленно поднялся маленький переполох: гостья была невиданная, редкостная, и хозяевам не хотелось ударить в грязь лицом.
— Не надо суеты ради меня, брай, — попросила магесса хозяина. — Мне бы только холодненького чего-нибудь выпить — сидру, например. Жарко сегодня.
— Это да, мэора, — мельник степенно качнул лысеющей макушкой, поддерживая разговор и одновременно делая рукой знак жене и дочери принести требуемое. Подумал и почесал свой мясистый нос с крупными, тёмными порами, выдав глубокомысленно: — Но скоро уж зной спадёт, дело-то к осени.
Увлекательная беседа о погоде продолжалась, пока жена мельника не принесла не то из погреба, не то из холодильного шкафа запотевший кувшин. Следовавшая за ней по пятам девушка доставила кружки. Крутившийся возле стола круглоглазый мальчишка любопытно таращился на гостью и едва не вышиб из рук мельничихи кувшин, за что схлопотал от отца подзатыльник и горестно зашмыгал носом, размышляя — зареветь или нет.
— Не тронь его, Нэйс, — попросила мельничиха и, поставив кувшин на стол, притянула к себе мальчика. — Он ведь не хотел ничего дурного, правда, Ройби?
— Я нечаянно, Зари, прости! — Мальчишка улыбнулся и, как котёнок, ткнулся мачехе головой в бок.
— Зари, ты о нашей уважаемой гостье забыла, — с притворной грозностью напомнил мельник, но видно было, что он не сердится по-настоящему.
Мельник с улыбкой и даже с каким-то умилением смотрел на хлопоты своей юной жены. Её никак нельзя было назвать красивой: невысокая, худенькая, серенькая мышка с остреньким носиком и мышиного же цвета волосами. Улыбалась она робко, быстро, открывая неровные, выступавшие вперёд передние зубы. Но зато когда улыбка медленно докатывалась до глаз — голубых в жёлтую крапинку, казавшихся чересчур большими для такого маленького личика — то вокруг будто солнышко начинало сиять. Неяркое, тёплое и очень ласковое, сумевшее согреть и немолодого мельника, и неродных детей, смотревших на свою юную мачеху с обожанием.
Пожалуй, Айриэ могла понять, почему юный, довольно симпатичный Фирниор Ниарас так заинтересовался этой, казалось бы, невзрачной малышкой. Он смотрел внутрь и видел то настоящее, что скрыто в этой тихой, доброй девочке. Но ловить тут юноше, пожалуй, было нечего. Зари действительно любила своего некрасивого, лысеющего и немолодого супруга, хотя это казалось невероятным. Впрочем, Айриэннис на своём веку повидала многое, чтобы сейчас удивляться неподдельной нежности, с какой Зари относилась к мельнику. Значит, было за что, и это в её глазах явно перевешивало молодость и привлекательность блестящего, богатого и щедрого мэора из герцогской семьи. Айриэ неожиданно поймала себя на мысли, что ей будет искренне жаль, если неосторожный юноша своим капризом разрушит это тихое, ласковое, но такое удивительно настоящее счастье.
Выпив кружку холодного, вкусного сидра, с добавленными свежими листьями мяты и монарды, магесса с удовольствием похвалила хозяйку. Жена мельника вспыхнула от удовольствия:
— Благодарю, мэора, рада, что вам мой сидр приглянулся. Я для мужа делала, это его любимый, с мятой.
Мельник ласково усадил жену рядом с собой, чмокнул в гладко причёсанную макушку, а Зари улыбнулась застенчиво и притулилась головой к плечу мужа, пряча раскрасневшееся личико. Потом, окончательно засмущавшись, убежала на кухню и загремела там посудой, а через некоторое время вместе с дочкой мельника вышла во двор.
— Давно вы женаты? — из вежливости поинтересовалась магесса.
— Да три года уж, — с удовольствием ответил мельник и вдруг помрачнел. — Я мою Зари у её тётки перекупил. Та, дрянь бессердечная, таверну с постоялым двором держала, а Зари у неё с утра до ночи надрывалась, посетителей обслуживая. Да, видно, упырихе старой мало показалось, хотела девчонку посетителям продать. Кто, мол, больше, заплатит, тому и девственность её достанется. А я как раз в той таверне остановился, увидел такое дело, ну и… не смог мимо пройти. Зари там стояла, сжавшись, как мышка напуганная, только глазищи в пол-лица сверкают да слёзы катятся. Моя-то дочка немногим младше… В общем, наорал я на упыриху старую, отсыпал ей десяток золотых «корон», да и забрал Зари с собой. Дело в Лиандрии было, я туда по наследственным делам ездил. У нас бы герцог такого непотребства ни в жизнь не допустил — чтоб девчонками, как рабынями, торговали.
