Это была почти шутка, но она не смеялась, и от этого мне казалось, что я все делаю правильно. Она слушала и слышала меня как никто другой.
— Моя мать может приготовить для тебя то, что решит все проблемы.
— Великолепно, — сказал я. — Великолепно.
— Или это могу приготовить я. — Она посмотрела на меня. Из-за густой черной подводки белки ее глаз казались особенно белыми. — Но все останется между нами.
Я сглотнул. Она была слишком молодой для гекамистки, а значит вне закона. Если бы кто-нибудь засек нас, она, ее мать и кто-нибудь еще из их ковена могли оказаться за решеткой.
Но что могло случиться? Мне нужно было это заклинание.
— Хорошо, — сказал я.
Казалось, мое равнодушие не улучшило ее настроения. Она нахмурилась сильнее, словно не желая мне ничего давать.
— Моя мать берет пять тысяч долларов за постоянно действующие заклинания. — У меня не было на руках таких денег, но я об этом и не думал. — Если ты хотел улучшить настроение на один день или одну-две недели, это будет стоить тебе пару сотен за каждый повтор заклинания, но за такое я не возьмусь.
— Великолепно. Спасибо, — ответил я.
— У тебя есть пять тысяч долларов? — спросила она, и я едва заметно кивнул.
— С собой нет, но я могу достать.
— Я хочу немного попрактиковаться, прежде чем сделать это. Убедиться, что все в порядке.
— Прекрасно.
— Уин, я собираюсь залезть в твое сознание. Ты должен согласиться на это.
— Ладно. Я не против.
Она нахмурилась, натянула длинные рукава на ладони и сжала кулаки.
— Ты меня не знаешь.
Я посмотрел на девушку и лежащие перед ней карты. На диван, торчащий посреди комнаты, потом обратно на Эхо. Даже в своем подавленном состоянии я чувствовал эмоции Эхо. Что-то было в том, как она сидела, в глубине ее глаз. Она даже не существовала. Как она могла куда-то ходить? С кем-то встречаться? На краткий миг я забыл о собственном угасании и почувствовал, каково жить в этом доме, жить жизнью Эхо.
Должно быть, одиноко.
— Я доверяю тебе, — сказал я.
В конце концов на ее лице появилось выражение спокойного сияния, странно контрастирующее с черной кожей и агрессивным макияжем.
— Прекрасно. Я собираюсь починить тебя, Уин Тиллман. Будешь как новенький.
Она заставила меня описать свои чувства, и я попытался рассказать. Как мир кажется тусклее, чем должен быть. Как Ари целует меня, но я ничего не чувствую или ощущаю безумную панику. Она делала записи, хлопала дверцами шкафчиков и слушала, а я обнаружил, что чувствую, нет, не счастье, но облегчение.
Я рассказывал ей о том, как легко прикидываться нормальным рядом с Маркосом, о настороженном отношении к наркотикам и о том, что, боюсь, мне не хватит сил прожить все это.
— Хватит, — сказала она, и я поверил.
Я проснулась с ощущением, что рот набит песком. Голова моя лежала на скомканном жакете, а ноги переплелись с ногами Кэла Уотерса. Свет казался серым и расплывчатым. Волны бились о берег со звуком, напоминавшим рвотные спазмы. Нет, кого-то и впрямь рвало — в пятидесяти футах дальше по пляжу на четвереньках стояла девушка. От костра осталась пара красных угольков и большое черное пятно.
Я отодвинулась от Кэла и выдернула свой жакет. Он проснулся и потер глаза, но от этого в них попало еще больше песка. Все это уже не казалось ни романтичным, ни забавным.
— Эй, ну, пока, — сказала я.
— Да, ладно. — Он поднялся и потянулся к моей руке. Чтобы пожать? Я спрятала руку за спину, и он уронил свою, широко улыбнувшись. — Приятно было познакомиться, Кей.
— И мне.
Он шагнул вперед так быстро, что я не успела отшатнуться, и поцеловал меня. Во рту у нас обоих оставался гадкий привкус алкоголя, и я увидела — потому что была слишком ошарашена, чтобы закрыть глаза, — что и он смотрит на меня. Он пялился на меня, пока наши пересохшие языки и грязные губы прижимались друг к другу, точно куски сырого мяса.
Абсолютно не романтично.
Но по крайней мере он помнил мое имя. И я целовалась не настолько плохо, раз он мог выносить мой вид. Оказавшись на земле, я вновь впала в полусонное состояние. Помахав Кэлу на прощание, я двинулась через пляж к автомобильной парковке.
Год назад, когда мне приходилось слышать об окончании какой-нибудь фантастической вечеринки, перед глазами тут же вставала яркая и живая картинка. Я и представить не могла, что после вечеринки остаются такими печальными и уставшими. Мне нужно было найти Ари и Диану и рассказать им обо всем, что случилось. Возможно, тогда произошедшее показалось бы более реалистичным и чудесным. Возможно, они соскучились по мне и хотели поделиться своими историями.
Машина Дианы стояла на парковке там же, где мы ее оставили. На водительском месте сидела Ари. Она смотрела прямо перед собой.
— Было весело? — спросила она, когда я открыла пассажирскую дверь. Диана спала на заднем сиденье, подтянув ноги к груди.
— Да, — ответила я, ожидая, что она продолжит расспросы и я смогу рассказать про Кэла.
Ари повернулась ко мне, и я заметила у нее на щеках слезы. Ее обычно невозмутимое лицо дрожало.
— Кое-что произошло, — сказала она.
История с Кэлом тут же вылетела у меня из головы. Она не плакала даже на похоронах.
— Что стряслось?
— Диана…
Словно почувствовав, что о ней говорят, Диана зашевелилась во сне и повернула голову. У меня перехватило дыхание. Левая часть ее лица превратилась в один сплошной кровоподтек, лилово-черный в крапинку.
— Что случилось? — спросила я.
— Она упала, — ответила Ари.
— О Господи.
— Мы бежали через дюны. У меня была мысль… Мы собирались уехать в Бостон или в Нью-Йорк… просто уехать.
— Вы собирались уехать без меня?
Ари постаралась сделать виноватое лицо, и все же в ее глазах промелькнул гнев.
— Это было спонтанное желание.
— И как бы я добиралась домой?
— Непохоже, чтобы ты хотела домой.
Значит, она видела меня с Кэлом. Это больше не походило на забавную историю, которой можно с кем-нибудь поделиться.
— И все же я бы предпочла уехать с вами, девочки, — сказала я. — Если собираетесь куда-то рвануть, было бы неплохо сообщить об этом мне.
— Прости, Кей. Это была дурацкая идея. Просто нас звала дорога.
— Ничего хорошего в этом нет.
— Почему?
— Потому что мы друзья.
Ари откинула волосы с лица и раздраженно смахнула слезы.
— Я не понимаю, за что ты мне выговариваешь. Мы ведь никуда не уехали, не так ли? Мы бежали через дюны, Диана упала, и мы оказались здесь.
