— Снаркс! — позвал я. — С тобой все в порядке?
Демон молча кивнул. Подоспел Хендрик с дубинкой наготове.
— Проклятие! Так, где же мы? Кислотные озера? Серные болота? Слизистые копи?
— Нет, — прошептал Снаркс, с ужасом глядя на открывшийся нам ландшафт. — Я не знаю, что это.
Пейзаж действительно был престранный. Ничего подобного я раньше не видел. Всюду — от самого устья тоннеля и по всем направлениям, насколько мог видеть глаз, — были установлены какие-то светящиеся надписи. Огромные окна под ними тоже светились. Еще встречались факелы, но тоже какие-то странные: они горели не только желтым и красным, но и голубым, и зеленым.
— Как бы там ни было, лучше вам следовать за мной, — мрачно сказал Снаркс. — Вероятно, за эти годы произошли некоторые изменения. Я уверен, что через некоторое время узнаю местность. Надо двигаться быстро и стараться не привлекать внимания.
И мы ступили на светящуюся территорию.
— Эй, вы! — тут же окликнули нас. — Да, да, вы! Ищете кого-нибудь?
— Проклятие, — прошептал Хендрик.
— Не обязательно, — возразил Снаркс. — Переговоры беру на себя.
Мы все больше удалялись от выхода из тоннеля — нашего единственного пути к отступлению. Снаркс решительно направился к низкорослой фигурке, что махала нам издали. Я шел за демоном и уговаривал себя: в конце концов, когда-то же мы должны были познакомиться с местным населением! Правда, я надеялся, что знакомство произойдет не так скоро.
— Привет! — крикнул Снаркс издали. — Не скажешь, где это мы? Я что-то заблудился.
Низкорослый демон заковылял к нам. Он был уже далеко не молод.
— Здесь не мудрено потеряться, сынок! — проскрипел старик. — Все так изменилось! Вы за городом, вернее, между двумя городами: Влеком и Юргом.
— Между Влеком и Юргом! — воскликнул Снаркс. — Да ведь там же была нетронутая природа! Сверкающая магма, которой я любовался ребенком! Сероводородные болота, столь дорогие моему сердцу! Где все это?
— Поминай как звали! — махнул рукой старичок. — Теперь здесь Блеко-Юргская Зона Отдыха. А это что? С тобой люди?
— Ну да, — рассеянно подтвердил Снаркс. — Так, значит, зарослей ежевики больше нет? И обширных полян волчьих ягод? Как они могли пойти на такое!
— Это называется прогресс, — сказал старик демон. — Были времена, когда ты точно знал, на каком ты свете. А теперь стоит постоять подольше на одном месте — и вокруг тебя тут же создадут Зону Отдыха!
— Проклятие. — Хендрик угрюмо оглядывался по сторонам, и то, что он видел, явно ему не нравилось. — Значит, мы пленники этой самой… как ее там… Зоны?
— Так это и вправду люди? — опять спросил местный житель. — Слушай, сынок, а чего это они тут делают?
— А-а, да они просто хотят вернуть Вушту… нмст.
Боюсь, я слишком поздно накинул на Снаркса капюшон. Только теперь я в полной мере осознал, какой опасности мы подвергаемся: ведь Снаркс всегда говорит правду! И если кто-нибудь задает ему прямой вопрос о нашей миссии в Голоадии, он честно на него ответит! А если об этом спросит демон, облеченный хоть какой-нибудь властью, мы пропали.
— Боюсь, это секретная информация! — закричал я, изо всех сил стараясь соображать поскорее. Как поступил бы в подобной ситуации мой учитель? — Мы здесь с особой миссией. Совместный проект… Развитие человеческо-демонских отношений… В связи с ситуацией, касающейся как демонов, так и людей, — авторитетно изрек я в конце концов.
Старичок хитро усмехнулся:
— Так, значит, это все из-за города, который к нам приволокли третьего дня. О! В Голоадии знают, куда его пристроить! Ходят слухи, что его собираются воткнуть аккурат посередине Верхней Рвоты. Представляете, как подскочат цены на недвижимость и земельные участки?
— Проклятие, — недоуменно протянул Хендрик. — Верхняя Рвота?
Снаркс на секунду вынырнул из-под капюшона:
— Столица всея Голоадии! Прекраснейший город!
Старый демон закивал:
— Да уж, в последние несколько дней там было куда как интересно! Тут совсем недавно пробегали Сборщики Ужаса, волокли человека… женского пола. Впрочем, было больше похоже, что это она их волочет.
— О небеса! Она плакала? — в ужасе спросил я.
— Не-а. — Старичок помотал головой. — Вопила как резаная и изо всех сил лупила Сборщиков кулачками по головам. А еще она обзывалась на них такими словами, какие у нас, в Голоадии, порядочные демоны не говорят!
Я вздохнул с облегчением. По крайней мере, Нори жива, и настрой у нее, судя по всему, боевой.
— Нам, пожалуй, пора, — заторопился я.
— Проклятие, — вежливо подтвердил Хендрик. — Приятно было познакомиться.
— Человеческо-демонские отношения, говорите? — задумчиво протянул старикашка. — А пойду-ка я с вами, вот что!
— Это… нельзя! — забеспокоился Снаркс.
— Да? — Старик почесал свой морщинистый зеленый затылок. — А чего?
— Да вот того, что мы должны спасти Буш… ттдмнврнтзмл!
Снова пришлось опустить капюшон. Теперь надо было что-то сказать самому, чтобы не вызвать у старика подозрений.
— У нас опасная работа. И очень секретная! — внушительно произнес я.
— Ну и прекрасно! — возрадовался этот старый пень. — Подробности меня не интересуют. Погодите, я только соберу вещи. Как славно иногда попутешествовать!
— Но ведь здесь ваш дом! — напомнил я бодрому старцу.
— Здесь был мой дом, пока его не «возродили». На месте твоего дома устраивают Зону Отдыха, и это называется, видите ли, «возродить к новой жизни»!
Да ему хоть кол на голове теши!
— Послушайте, нам не нужно много народу! Мы не должны привлекать внимания!
Старичок хихикнул:
— Двое людей и закутанный демон! Я-то думал, что вы изо всех сил стараетесь привлечь внимание! Так вот что я вам скажу: если этот демон снимет свой дурацкий капюшон и внятно объяснит, почему мне нельзя с вами, тогда я останусь.
Все напряженно молчали. Наконец Снаркс снял капюшон и сказал:
— Тебе придется прихватить какой-нибудь еды. У нас только человеческая.
— Что ж, может, она даже лучше той, какую у нас тут продают в последнее время. — Старик скорчил гримасу. — В пироги кладут искусственную ежевику!
Неподалеку от нас высился большой полукруглый контейнер с надписью:
«ДЕМОН! УБЕРИ ЗА СОБОЙ МУСОР! СОХРАНИМ ГОЛОАДИЮ ЧИСТОЙ!»
Наш новый попутчик зашел за контейнер и вскоре вышел с небольшим аккуратненьким мешочком.
— Я готов, — сообщил престарелый путешественник. — И кто знает, может, и мне суждено возродить что-нибудь к новой жизни?
