– В офицерской… Это Старпома самка… – раздался сзади вкрадчивый мурлыкающий голос.
– Епт… – Слободан от неожиданности чуть не навернулся на пол, – Кто здесь!?
Повернувшись он увидел Ура который, пока они были заняты раскладыванием еды, просочился внутрь и уютно развалился на диване.
– Изыди! – взметнулся Физель, но Тролль с Бравой зажали его плечами и усадили на место.
– А… Ты тот самый шаман который нелюдей не любит?
– Посвященный!
– А разница?
– Шаманы у дикарей!
– При Боцмане это не ляпни. Он как раз из этих… Хотя цивилизованнее тебя будет.
– Ты охуело, отродье Безликого, так со мной разговаривать!?
– Чье я отродье мне прекрасно известно – своих родителей я знаю. А будешь на меня шуме-у-эть… – Ур зевнул, демонстрируя тонкие острые клыки, – Я тебе лицо обглодаю…
– Отродье Безликого? – появившаяся в дверях Лисса поправила очки, – Вы хотите сказать, что нелюдей сотворил он?
Пройдя к дивану она села и принялась чесать Ура насмешливо глядя на Посвящённого. Тот, красный от негодования, попытался снова вскочить, но ему не дали.
– Да! Да, сосуд греха ехидный! Эти блядские твари – дело рук Безликого!
– Ну тогда вы, Посвященный, еретик!
– Я еретик!!?
– Именно… На Кастрском соборе 86 лета основания было постановлено что у Безликого отсутствует сила творения, и любые утверждения о том что тот может что-то создать являются ложными и еретическими. Так что если вы заявляете что Безликий создал нелюдей – вы еретик. С чем вас и поздравляю…
– Умэ-эм-эээ… – выдал Физель сдуваясь словно проткнутое колесо.
– Представляю, как вам сейчас неудобно… Это от того, что вы книжку читаете все время одну и ту же, а надо разные…
– Баба неразумная…
– Breite Stirn, wenig Hirn. То что у вас большая кастрюля на плечах не мешает ей быть пустой. – ухмыльнулась Лисса, – Но если вы хотите чтобы Я ещё что-то рассказала ВАМ о тонкостях ВАШЕЙ религии, то я всегда к вашим услугам. Обращайтесь…
– Вот поэтому и нельзя бабам образования, – буркнул Посвященный, но шёпотом, чтобы Лисса не услышала, – Они от него портятся… А ты чего ржешь, язычник?
Тролль, которому адресовалась последняя фраза, ещё раз довольно хмыкнул и показав Посвященному жест означавший «тебя поимели» принялся накладывать себе добавки. Слободан, мрачно слушавший всю эту пикировку, огляделся и встретился взглядом с Джемингом который сидел с умиротворенным видом и лёгкой полуулыбкой на лице.
– А ты чё такой довольный?
– Чистый корабль, вкусная еда, образованная публика – мне тут начинает нравится, сяньшен… Мы познаем сравнивая. В сравнении с «Илмаре» тут просто дворец. Возможно даже моют отхожие места.
– Тебе немного для счастья надо, да?
– Мудрый умеет радоваться малому. Я с вашего позволения, сяньшен, отлучусь. Проверю свои предположения.
Встав, и с лёгким полупоклоном вернув на камбуз посуду Джеминг подошёл к библиотечному шкафчику, просмотрел название на корешках и взяв одну из книг сунул её подмышку и вышел на палубу.
….
«Интернационал» все ещё лежал в дрейфе. Механики бегали туда-сюда готовя операцию по извлечению ценного и полезного из «Илмаре».
Пройдя до кормовой надстройки, Джеминг огляделся и увидев орудующую шваброй Чуму подошёл к ней.
– Простите что отвлекаю от дел, сяньшен, но мне сказали что предназначенная для нас уборная находится где-то здесь. Не могли бы вы показать её дабы я, по ошибке, не зашёл в запретные для нас места.
– Уборная? – Чума с недоумением уставилась на него – Тибе гальюн нужеш штоли? Пашли…
Она подошла к двери располагавшейся с правой стороны надстройки и, открыв, указала внутрь. Джеминг поблагодарил её все тем же лёгким полупоклоном и войдя услышал:
– Ахринеть! У тибя хвост!
– Да, сяньшен, – повернувшись к Чуме он с вежливой улыбкой кивнул, – Я принадлежу к народу хануми и у нас есть хвост.
– Настаящий?
– Я бы глупо выглядел если бы носил накладной хвост, сяньшен.
– Точна… А зачем он вам?
– Что бы дать ответ на этот вопрос, сяньшен, мне надо подумать. Сейчас мои мысли отягощены одной потребностью, но как только я её удовлетворю, то с радостью побеседую с вами об этом. Надеюсь вы не против?
– Не! Тут срач – мине долга убираться. Йа сдезь буду если чо…
Ещё раз поклонившись и закрыв дверь Джеминг с облегчением выдохнул и устроившись на унитазе открыл книгу. Когда он вышел Чума стояла поодаль болтая с Обмылком, но увидев Джеминга немедленно потопала к нему. Тот со вздохом снова нацепил на лицо вежливую улыбку.
– На чем мы остановились, сяньшен? Вы, кажется хотели знать, зачем мне хвост?
– Аха. И исче – што значит «Сяньшен»?
– «Сяньшен» значит «Господин». Вежливое обращение.
– Йа ни гаспадин… Йа проста так выгляжу… – Чума кивнула на Обмылка, – Он патвердит.
– О! Глубочайше извиняюсь, сяоцзе, что значит «госпожа». Мои глаза меня обманули. Я обещаю впредь не позволять подобного.
– Ты странно разговариваешь, – буркнул Обмылок, который с некоторых пор ревновал Чуму к любому живому и неживому объекту.
– Я просто стараюсь быть вежливым ся…
– Господин…
– Я просто стараюсь быть вежливым, сяньшен. Я нахожусь на чужом корабле, вы пришли нам на помощь, так что я в меру своих сил пытаюсь быть учтивым и приятным.
– А! Тогда ладно. И чё там с хвостом, говоришь?
– Хвост, сяньшен, нужен нам для баланса. Мы, хануми, очень любим баланс во всем и наше тело не исключение. Разрешите я вам продемонстрирую…
Взяв у Чумы швабру, Джеминг поставил её вертикально, ловко вскочил на верхний конец, поймал равновесие и застыл сложив руки за спиной.
– Видите, сяньшен? Сяоцзе? Я стою на шаткой опоре не шевеля ни руками ни ногами. Насколько мне известно, для вас такое представляет известную сложность.
– Ахринеть… – прокомментировала этот номер Чума, – Йа бы пизданулась. А китты так умеют? У них тоже йесть хвост?
– Допускаю, сяоцзе, но думаю что лучше спросить у них.
Из-за угла вывернул прогуливающийся Капитан. Осмотрев эту картину он хмыкнул, потом, вложив два пальца в рот по разбойничьи свистнул.
– Так! Обормоты! Чё не работаем? Чё до человека доебались? Он вам чё? Клоун?
– Это хануми, – попытался возразить Обмылок, – И он сам показывать начал.
– Попизди мне тут ещё! Хануми тебе чё? Не люди что ли? Сам показывать он начал… А то я не знаю что ли, что те хоть чё делать, лишь бы ничё не делать! Швабру в зубы и бегом порядок мне тут нарисовал!
– Сейчас её очередь!
– Да что-ж ты делать-то будешь! Тебе в ухо дать чтобы ты со старшими не пререкался или где? – Капитан вспомнил что по графику сейчас и правда очередь Чумы мыть, но был твердо настроен настоять на своём, – Чума сейчас в распоряжение Боцмана пойдёт… Матрацы перетряхивать, во! А то как мы людей на них ложить будем? А ты бери швабру и чтобы через час палуба блестела как котовы яйца! Приду – проверю!
Страдальчески вздохнув Обмылок взялся за швабру. Чума, которой хватило ума не перечить, унеслась подальше от Капитанских глаз, а Джеминг, слегка смущенный тем что из-за него эта парочка получила нагоняй, поприветствовал Капитана приняв максимально виноватый вид.
– Это моя вина, сяньшен. Ваши люди спросили зачем мне хвост и я решил продемонстрировать.
– Ловко. Мне понравилось. Учился где-то?
– Я воспитывался при монастыре, сяньшен. Там уделяли много времени тренировкам тела.
– Сирота?
– Нет, сяньшен. Мои родители – довольно обеспеченные и известные люди.
– А как в монастырь загремел?
– О! Дело в том, сяньшен, что у нас подобное воспитание считается очень хорошим для государственной службы. Считается что оно прививает дисциплину и учит скромности. Моим родителям пришлось немало постараться чтобы меня приняли в послушники.
– Серьёзно? – Капитан задумчиво хмыкнул, – Как же тебя сюда-то занесло?
– Есть долги которые моя семья должна была отдать.
– Отдал?
