Сэр Риган щелкнул пальцами, выражая свое восхищение от столь меткого броска, а Дорган невольно улыбнулся. Но едва взгляды мужчин встретились, как у обоих враз испортилось настроение. Однако бестия слишком быстро пришла в себя, и вот уже она снова взмывала вверх, откуда ее с трудом можно было достать, и неизвестно сколько бы продолжалась эта схватка, если бы положение не спасло, вновь появившееся лицо.
Двери, запертые магией Лаодран, вдруг распахнулись и в зал, с лаем, влетел пес. Примерившись он подпрыгнул, ухватив поднимающуюся ведьму за подол платья и принялся, рыча, трепать его с такой яростью, что изысканные одежды Элеонор поддались и слетели с Лаодран, свалившись на пса кучей тряпья. С рычанием и лаем барахтаясь в них, пес пытался сбросить с себя тряпки, но только еще больше запутывался в них.
Теперь на Лаодран болтался, так хорошо знакомый Нике, балахон. Уже не мешкая, Дорган и сэр Риган напали на нее с двух сторон. Сабли эльфа замелькали с такой изумительной быстротой, что ошеломленная ведьма прянула от него, чтобы не попасться под мелькавшие острые клинки и напоролась на меч сэра Ригана, зашедшего к ней сзади.
Изрубленное уродливое тельце Лаодран, шлепнулось на каменные плиты пола, заливая их мутной кровью. Все было кончено.
Пес все еще барахтался под тяжелым бархатом платья Элеонор, не в силах выбраться из-под него. Дорган повернулся было к Нике, как дорогу ему заступил сэр Риган.
— Что ты, как назойливый нищий, вяжешься к ней, эльф?
— Отойди, - сухо бросил ему Дорган.
Начавшаяся перепалка была прервана двумя обстоятельствами, заставившее мужчин, отвлечься друг от друга. Над тем, что осталось от Лаодран, шевельнулась и поднялась ее тень, вбирая в себя раскиданную, изрубленную плоть. Одновременно с этим отвратительным колдовским воскрешением ведьмы, в стороне произошло другое событие.
Одежда, накрывшая пса, начала вздыматься, приподнимаясь все выше и раздаваясь в размерах, пока под нею не обозначилось нечто, что было много крупнее пса. Стали видны руки и ноги, стоявшего на четвереньках человека. Вот он вскочил на ноги, нетерпеливо сбрасывая с себя тряпье Элеонор.
— Что вы стоите?! Р-ав..! - закричал взъерошенный с торчащими в разные стороны волосами и всклокоченной бородой Гермини. - Думаете легко приходиться Боргу в винном погребе?!
Выкрикнув эти странные слова, он вытянул руки к ведьме и выпустил в нее из раскрытых ладоней вязкую струю, оплетшую тщедушное тельце Лаодран в кокон. Дорган повернулся к сэру Ригану который с сочувствием и грустным удивлением взирал на чудаковатого чародея. Но удивляться превращению пса в Гермини времени не было.
- Где погреб? - коротко спросил его Дорган.
Сэр Риган отвел взгляд от чародея занятого Лаодран, которую уже полностью запеленал в кокон, и направился к выходу из зала.
— Останься здесь, - приказал Дорган Нике и кивнул на Сайкса. — Займись им.
Сам же поспешил за рыцарем, уже скрывшимся в распахнутых дверях залы.
— Ты, уверен, что те путы, которые наложил на ведьму этот чудаковатый оборотень, смогут удержать ее? - на ходу, с беспокойством спросил сэр Риган, не оборачиваясь к своему собеседнику, уверенный, что темный эльф следует за ним.
— Он чудак, - ответил Дорган, - но, что делать знает. Лаодран не посмеет разорвать паутину — священный символ Ллос.
— Что нас ждет в погребе? - деловито поинтересовался сэр Риган, торопливо шагая по гулкому коридору к кухне.
— Лаодран устроила там жертвенный алтарь во имя Ллос на который приносила жертву — сердца людей. Будь готов. Лаодран призвала Ллос в Репрок.
— Во имя святых мучеников! Мы сможем остановить ее?
— Ллос не богиня, как почитает ее мой народ, а всего лишь один из демонов Бездны. Но достаточно сильный демон. Боюсь ни мы, ни даже Гермини не сможем загнать ее обратно.
Они почти перешли на бег.
— Что здесь понадобилось твоему паучьему демону? - отрывисто спросил сэр Риган, входя в опустевшую кухню.
Огонь в очаге догорал. Котлы, сковороды, кастрюли были брошены где попало. Видимо кухонная прислуга все побросала, спеша спастись из проклятого замка.
— Сам подумай! Для чего Лаодран поселилась в Репрок, убив жену барона? Зачем-то она, выследив Нику, выманила ее из обители сюда? Свяжи все это с появлением здесь Ллос.
Внимательно слушавший эльфа рыцарь, покачал головой.
— Дело в Нике, - с тихим отчаянием пробормотал он. - Лаодран пообещала ее Ллос?
Дорган кивнул. Пол под их ногами дрогнул и рыцарь тихо выругался.
Они бегом миновали кухню, вошли в низкую дверь кладовой и по узкой крутой лестнице спустились в подвал. Здесь лежали мешки с мукой, висели окорока, в бочках хранился мед. Вкусно пахло копченостями и пряностями. Мимо полок уставленными головками сыра, рыцарь и эльф прошли к пролому в стене, что зиял из-за сдвинутой в сторону бочки с мочеными яблоками. Оттуда шел бледный пульсирующий свет и слышалось неясное бормотание.
Оба, низко согнувшись, прошли в пролом, оказавшись в потайном помещении, похожим на темницу, в которой когда-то, кого-то замуровали. Сейчас пожелтевшие кости этого бедолаги, были безжалостно свалены в углу в кучу, а выбеленный череп висел на вбитом медном гвозде, над тремя сердцами, лежащими у стены.
Одно из них уже ссохлось и почернело, два других выглядели свежими. Перед ними лежал костяной, грубо выделанный, нож, такой же желтый, как и кости мученика, когда-то замурованного в этом зловещем месте. Он был полностью вырезан из кости: от рукояти до затупившегося, обломанного наконечника.
Всю середину темницы занимала начертанная на полу сложная пентаграмма. Потому, как она была до мельчайших подробностей прорисована, можно было догадаться, что над ней трудились долго и кропотливо. Видимо Лаодран боялась Ллос. Все таки было безумием предполагать, что она надеялась подчинить ее своей воле. Частое и витиеватое переплетение линий пентаграммы, были выведены кровью.
Под кругом пентаграммы в самом ее центре раздавались глухие ритмичные толчки, нисколько не беспокоившие, сидящего, на камне в углу, дворфа. Сложив на топорище секиры, которую поставил на пол, ладони, и положив на них подбородок, он, прикрыв глаза, что-то нараспев бормотал себе под нос. Наверное призывал на помощь своих героических предков.
— Я уж было подумал, что не дождусь тебя, эльф, - недовольно проворчал Борг, когда воины появившись из пролома в стене, спустились по лестнице вниз. - Хотя, что тут удивляться — ты вечно копаешься.
Он поднялся с камня и поклонился сэру Ригану.
— Приветствую вас, рыцарь. Рад видеть и тебя, девочка, живой и невредимой, — кивнул он, надевая на голову шлем.
