— Значит, по этой проклятой штуке меня сможет найти каждая сестра?
— Не каждая, а только та, которая тебе ее дала. Та, которая способна распознать ее силу. А поскольку я за тебя отвечаю, я тоже должна знать, где ты находишься. Поэтому мой Хань будет настроен на твой ошейник.
Паша вошла в темную комнату, и по мановению ее руки сразу зажглись все лампы.
— Ты должна научить меня этому фокусу, — пробормотал Ричард.
— Это не фокус. Это мой Хань. И это одна из самых простых вещей, которым я буду учить тебя.
Потолок в его комнате был богато расписан и украшен лепниной. На высоких окнах висели красивые темно-синие шторы, стены были отделаны светлыми деревянными панелями. По обе стороны большого камина стояли колонны. Ковры устилали деревянный пол. Вдоль стен стояли уютные диваны и кресла. Ричарду показалось, что эта комната гораздо больше его старого дома в Оленьем лесу. Он снял заплечный мешок и поставил его у стены, положив рядом лук и колчан со стрелами.
Направо, за стеклянной дверью, он обнаружил выход на просторный балкон, с которого открывался прекрасный вид. Ричард задумчиво смотрел вниз — на город, на равнину, на пологие холмы, с которых они с сестрой Верной начали сегодня утром свой путь.
— Отсюда здорово любоваться закатом, — тихо сказала Паша.
Но Ричарду было не до закатов. Он тщательно изучал расположение крепостных стен и ворот, мосты, дороги и караульные посты, стараясь получше все запомнить.
В другом конце комнаты была еще одна дверь, которая вела в спальню, размерами лишь немного уступавшую гостиной. Ричард еще никогда не видел такой широкой кровати. Здесь тоже была стеклянная дверь, которая вела на балкон, но отсюда открывался вид на берег моря.
— Какой дивный пейзаж! — воскликнула послушница. Заметив, что Ричард изучает постройки внизу, она пояснила: — Вон там — женские покои, в них живут сестры. — Она погрозила ему пальчиком. — От этих покоев, молодой человек, следует держаться подальше. Разве что какая-нибудь сестра сама пригласит тебя, — еле слышно добавила она.
— Как мне следует называть тебя? Сестра Паша? — спросил Ричард.
Она хихикнула:
— Нет, молодой человек. Я — послушница. Пока я не добьюсь успехов в работе с тобой, я просто Паша.
Ричард зло покосился на нее.
— Меня зовут Ричард. Неужели так трудно запомнить?
— Послушай, ты поступил под мою опеку, и…
— Если тебе так трудно запомнить это, — перебил он, — ты никогда не станешь сестрой. Потому что, если ты будешь унижать меня, не желая называть по имени, я сделаю все, чтобы ты не справилась с испытанием. Ты поняла меня, Паша?
— Не надо повышать на меня голос, молодой… — она осеклась. — Не надо повышать на меня голос, Ричард.
— Так-то лучше. Спасибо.
Он надеялся, что Паша поняла: он не желает быть вежливым с ней, если она сама невежлива.
Так как на балконе больше ничего интересного для Ричарда не было, он вернулся в спальню.
Паша последовала за ним.
— Послушай, Ричард, или ты научишься себя вести, или…
Его терпение лопнуло. Он резко повернулся, и Паша остановилась, едва не столкнувшись с ним.
— Ты ведь никогда никем не руководила, верно? — спросил Ричард. Она стояла не шевелясь. — Я вижу, что тебе поручили такое дело впервые, и ты боишься провалить его. А поскольку ты неопытна, то надеешься с помощью внешней суровости обмануть людей, заставив их думать, что ты знаешь, что делаешь, верно?
— Ну, я…
Он наклонился к ней и посмотрел прямо в глаза.
— Тебе не следует бояться показать мне, что у тебя нет опыта в работе с людьми. Тебе следует бояться, что я убью тебя.
— Не смей угрожать мне!
— Для тебя это игра, — спокойно продолжал он, — выполнение каких-то загадочных заданий. Что-то вроде прогулки с собачкой на поводке. Ты считаешь, что получишь повышение, если научишь эту собачку лизать руки. Но для меня это вовсе не игра! Для меня это — вопрос жизни и смерти. Я пленник, на которого нацепили ошейник, словно на зверя или на раба. Я даже не могу сам распоряжаться собой. Я знаю, вы все хотите сломить мою волю. Но ты ошибаешься, Паша, если думаешь, что я тебе угрожаю. Это — не угроза, это — обещание.
— Но ты не понял меня, Ричард, — прошептала она. — Я хочу стать твоим другом.
— Ты мне не друг, ты моя тюремщица. И не надо злить меня или выказывать пренебрежение. Ведь я могу убить тебя, как убил ту, что когда-то надела на меня другой ошейник.
Паша выглядела растерянной.
— Ричард, я не знаю, что случилось с тобой в прошлом, но мы тут ни при чем. Я хочу стать сестрой Света, чтобы нести людям свет Создателя.
Ричарда охватила ярость. Сейчас он боялся одного — что магия меча выйдет из-под его контроля.
— Ваша философия меня не интересует. Просто я прошу тебя запомнить мои слова.
Паша улыбнулась:
— Хорошо. Я прошу прощения, что назвала тебя не по имени. Я действительно никогда еще не работала с людьми и просто делала то, что считала себя обязанной делать, следуя правилам, которым меня учили.
— Забудь о правилах. Просто будь собой, и у тебя будет меньше неприятностей в жизни.
— Я постараюсь сделать так, чтобы ты поверил: я хочу только помочь тебе. Садись сюда, на край кровати.
— Зачем?
Паша стояла, не шевелясь, но Ричард почувствовал легкий толчок и, сам того не желая, опустился на кровать.
— Перестань…
Она подошла к нему совсем близко.
— Тише. Не мешай мне работать. Я же говорила, я должна настроиться на твой Рада-Хань, чтобы всегда знать, где ты находишься.
Она коснулась его ошейника обеими руками и закрыла глаза. И тут же Ричард ощутил, как приятное тепло проходит по всему его телу, с головы до ног. Это создавало некоторую неловкость, но вовсе не казалось неприятным. Наоборот, чем дальше, тем лучше он себя чувствовал. Когда Паша убрала руки, в первый момент он воспринял это болезненно. Голова закружилась, и он с трудом взял себя в руки.
— Что такое ты делала? — спросил он.
— Настраивалась на твой Хань. — Она казалась усталой, Ричард даже заметил слезу у нее на щеке. — Теперь я всегда смогу узнать, где ты находишься.
— Всегда? — переспросил Ричард.
Она кивнула, прохаживаясь по комнате, чтобы успокоиться. Потом спросила уже спокойно:
— Что ты предпочитаешь из еды? Нет ли у тебя особых требований?
— Я не ем мяса. И не очень люблю сыр.
— Никогда не слышала ничего подобного! — Она на мгновение задумалась. — Я сообщу поварам.
Между тем у Ричарда созрел план, но, чтобы осуществить его, надо было как-то отделаться от послушницы.
Паша открыла большой гардероб. Он был полон различных нарядов. Здесь были и штаны, и рубашки — преимущественно белые — с кружевами и без, и плащи самых разных цветов.
