— Веди, ромей!
Вот так вот, инициатива как говорится… наказуема. И ведь главное — выходит, что во все времена!
Впрочем, вновь лезть в толпу яростно убивающих друг друга воев у меня нет ровным счетом никакого желания. Но и не принять участия в бою будет… скажем так, серьезным уроном авторитета — соратники меня не поймут. Совсем не поймут! Так что вывести лучников в тыл данов — это на самом деле очень даже разумно и правильно с моей стороны!
Огибаем сражающихся и заходим за их правый фланг мы примерно за пять минут, обойдя при этом и один из продолговатых скандинавских домов. За это время центр битвы превращается в какое-то хаотичное месиво, где даже не разберешь, кто в принципе бьется! Определить, кто там выигрывает, и вовсе невозможно… А вот левое крыло данов, сражающихся с воями Ратибора, по-прежнему держит двухрядный (где-то и однорядный) строй. Держит ровно до того момента, когда в спины датчан ударило разом два десятка стрел!
Второй залп лучников Будивоя окончательно переломил чашу весов боя в нашу пользу. И хотя в этот раз часть воев врага успели развернуться к опасности, закрывшись щитами, в строю бондов образовалось сразу несколько брешей, в которые словно голодные волки ворвались варяги! С радостью я разглядел среди них и Горыню, и Храбра…
Поздравляем! Вашему персонажу присвоена дополнительная специальность: «вожак».
+ 5 к авторитету.
+5 к харизме.
Глава 11
Октябрь 1060 года от Рождества Христова (6569 год от сотворения мира).
Датская провинция Сконе, западное побережье современной Швеции. Предместье города Лунд.
Схватка двух отрядов, действующих до того единым целым, в считанные мгновения превращается в свалку с остервенением убивающих друг друга воинов. И если пару секунд назад я еще видел своих друзей, то сейчас их закрыли спины сражающихся, — лучникам здесь явно больше нечего делать… А еще парой секунд спустя из хаоса рубки вдруг выскочил рослый, широкоплечий дан, крепко сжимающей в руке увесистую секиру и рывком стряхнувший с руки остатки посеченного щита. В следующий миг он рванулся ко мне, яростно взревев и воздев над головой бродекс — схватившись за него обеими руками!
Тут бы мне и шагнуть вперед, присев и закрывшись щитом сверху, да ударить навстречу топором — по горизонтали от себя, под ребра противника. Но вместо этого я ошарашено замер, не в силах сдвинуться с места и с ужасом смотря в перекошенное от бешенства лицо врага, на падающую сверху сталь… Я все же успеваю поднять щит — но тяжести удара рухнувшего сверху бродэкса хватает, чтобы опрокинуть меня на спину. Запястье левой пронзило острой болью, и я выпустил ручку-перекладину — впрочем, дерево защиты итак опасно хрустнуло под датской секирой.
Оказавшись на спине, тут же перекатываюсь в сторону — вовремя! Топор врезался в землю там, где только что лежал я, а от ответного, неловкого удара наотмашь викинг легко уклонился — и с диким ревом вновь рубанул, стремясь добить.
Скручиваюсь вправо, уходя от наточенной стали — а после резко, с земли бью топором прямо, словно клинком — и верхняя часть древка с закрепленной на нем кованой «головой» врезается в нос противника. Дан отпрянул, рефлекторно схватившись за лицо — а я со всей силой рубанул сверху вниз по колену. Брызнула кровь, враг взревел, потеряв равновесие, и неловко рухнул на раненую ногу — а я наоборот, наконец сумел вскочить. И следующий удар секиры обрушил на сочленение шеи и корпуса противника — словно бы врезал по деревянной плашке! Сталь погрузилась в человеческую плоть сантиметра на три… Меж тем, опустившийся на колени викинг неожиданно ясно посмотрел мне в глаза, без всякой ненависти — и улыбнулся. После чего в мой левый бок врезалось лезвие бродекса…
Я отпрянул скорее от неожиданности, чем от боли — удар смертельно раненого врага вышел несильным, он уже не смог вложить в атаку вес тела и придать ей нужное ускорение. Тем более топор попал по притороченным к поясу деревянным ножнам и лезвию меча, покоящемуся в них… Короче, повезло мне, крупно повезло! Но все равно по телу прокатилась волна дрожи — это ж насколько близко я был к смерти!
Между тем датчанин шумно, разочарованно выдохнул. Изо рта его вылетели брызги крови — а секундой спустя закатились глаза… После чего воин рухнул плашмя на живот, так и не выпустив из правой руки топорища.
Зараза, если это был не самый настоящий налетчик-викинг, удалой морской разбойник, то я вообще ничего не понимаю в этой эпохе!
Пока длился мой личный поединок, общая схватка закончилась, и вокруг Ратибора столпилось под два десятка дружинников — окровавленных, с посеченными щитами, тяжело дышащих… И с безумно горящими глазами людей, еще не вышедших из боя сознанием, еще рвущихся в драку и ищущих взглядами врага. Поймав один из таких на себе — бешеный, наполненный каким-то яростным безумием, — я аж вздрогнул, но тут на лице воина, наконец, появилось узнавание.
Некоторое время спустя все уцелевшие обратились лицами к вождю, ожидая, что он прикажет. Я последовал примеру абсолютного большинства воев, внутренне готовый к тому, что венд прикажет атаковать датчан, сражающихся в центре. Однако Ратибор сумел меня удивить — в очередной раз хрипло выдохнув, он громко, отрывисто приказал, словно отрубил:
— К воротам!
Сказано — сделано. Мы всей массой устремились вперед, промеж домов, уже бегом вырвавшись на открытый участок между «посадом» и городской стеной… Створки ближних ворот еще открыты — но в проеме стоят несколько мужчин с оружием в руках. И завидев нас, они спешно схватились за деревянные воротины.
— Быстрее!!!
Воины переходят и вовсе на тяжелый, стремительный бег. Лунд помимо деревоземляной стены имеет и ров, но подъемным мостиком не оснащен, а имеющийся крепкий, бревенчатый мост пока никто не разбирал и не пытался сжечь. Ведь дружина и ополчение города все еще сражаются, прикрывая бегство крестьян… Так что шанс добежать и ворваться в крепость с боем, у нас действительно есть!
Это понимаю не только я, это понимает, наверное, вся дружина. Вперед вырывается двое молодых воинов без броней, они бегут очень быстро — только пятки сверкают! Давайте ребята, давайте! Сам я, правда, столь стремительно двигаться не могу — все же кольчуга ощутимо давит на плечи. Не прибавляет мне легкости и оружие, и крепкий, потяжелевший после «модернизации» щит, из-за которого левую руку регулярно простреливает болью… Н-да — а запястье я, кстати, повредил из-за неправильного хвата в момент вражеского удара, вот и результат…
Когда первые наши бойцы уже практически поравнялись с мостком, сверху, из крытой надвратной галереи вылетело три стрелы. Две прошли мимо, но одна вскользь задела ногу руса, заставив того вскрикнуть от резкой боли и сбавить темп. Второй воин тут же поднял щит над головой, прибавив в беге еще сильнее — и очевидно успевая до момента, когда воторотины окончательно закроются! А уж там ему продержаться «всего-то» десяток другой секунд, отчаянно рубясь и не дав сомкнуть створки, пока мы не ворвемся в город следом за ним…
Со следующим «залпом» стрел две из них впились в щит венда, одна прошла мимо цели — но тут на стенах, над защитным парапетом показались еще люди. А секундой спустя вниз полетели сулицы…
Один дротик врезался в бревна моста у самых ног воина, заставив того сбавить шаг, второй ударил в щит — и парень раскрылся. А после с расстояния всего в несколько шагов в него вновь полетели стрелы — и две из них поразили славянина в живот.
Хрипло выругался Ратибор, бессильно наблюдая, как закрываются створки ворот прямо у нас перед носом (и чему мы уже никак не успеваем помешать) — после чего громко рявкнул:
— Щиты!
Воины тут же принялись собирать «черепаху», смыкая щиты внахлест над головами. И вовремя — я сам почувствовал, как в дерево защиты с силой ударило что-то относительно легкое. Не иначе стрела… Мы продолжили пятиться от моста, с перилами которого уже успели поравняться — и тут за спинами раздался многоголосный рев турьих рогов! Пока еще на удалении — но довольно быстро приближающихся, судя по звуку.
