— Привет, — замерла я на полушаге, покачнулась вперед и едва не грохнулась, схватившись за перила, вделанные в стенку. — Я тут… э-э-э… пораньше заскочила.
— Что-то случилось? Ты ведь уезжала к матери?
Предусмотрительная я решила соврать тогда Гвен, хотя не планировала, что наша авантюра затянется дольше, чем на один вечер. Но хотела переждать самый опасный период и убедиться, что все прошло спокойно.
Моя напарница по лавке и подруга выглядела сонной: русые волосы, собранные в пучок, еще словно топорщились после постели, кожа бледна, в глазах за стеклами линз застыло удивленное и чуть тревожное выражение.
— Кхм. Ну… такое дело, пришлось вернуться. Я не могу говорить! — взмолилась я торопливо и не удержалась, чтобы не оглянуться наверх.
— У тебя гости? — нахмурилась Гвен и тут же ахнула: — Ты привела сюда мужчину?! Роксана!
В голосе Гвен прорезались истинно материнские нотки возмущения и оскорбления за распутную, непутевую дочь. Мы с ней были почти ровесницы, но меня не покидало ощущение, что она старше меня лет на десять.
— Прошу тебя, тише, тише! — зашипела я, будто Эйнор, услышав, что его назвали “мужчиной” окончательно разъярится. — Это не то, что ты думаешь!
— Ты даже не представляешь, что я сейчас думаю! — Гвен уперла руки в бока.
Похоже, ее гнева мне сейчас скорее стоило опасаться. Ну чисто между двух огней, что же такое! Гвен давно для себя решила (ну, не меньше года назад), что ее участь заниматься наукой и зарабатывать на зельеварении, а семейная жизнь не для нее. Достаточно иметь свой уютный маленький уголок, книги, пару подруг — одна из них непутевая я — и возможность заниматься тем, что интересно. Мне порой казалось, что мужчин она попросту боится. Поэтому переговоры с клиентами чаще всего ложились на мои плечи.
Мою историю она знала и, видимо, считала, что я, обжегшись на неудачном опыте, тоже не буду торопиться связывать свою жизнь с мужчинами. Такой у нас с ней был нерушимый союз двух старых дев, которые отчаянно делают вид, что и так хорошо.
И было хорошо! Нормально. Пока я не решила заменить собой Эйду!
— Так я слушаю. Кто у тебя наверху? — поморщилась Гвен.
— Мужчина, — вздохнула я, признаваясь. — Но у нас с ним ничего… ничего того самого, что ты сейчас себе представляешь! Он просто спал, больше негде было! Боги, — я закрыла ладонями лицо, понимая, что несу. — Не в том смысле, что это бездомный, просто так получилось, что я попала в одно не самое хорошее дело. И мы с ним неким образом связаны этим одним делом, о котором я не имею права тебе рассказать… И поэтому он там. Спал. Так получилось, — сдалась я.
— Роксана! — голос Гвен нехорошо звенел самыми высокими нотами.
— Это дело государственной важности, — просипела я на последнем дыхании.
— О чем ты говоришь? — все еще возмущенно, но гораздо ниже спросила Гвен и поправила мягкие дужки очков, тоже бросив быстрый взгляд наверх.
— О том, что я не могу об этом говорить!
— Ты связалась с темной магией? — догадалась Гвен.
— В каком-то… ну о-очень отдаленном смысле.
— Тебе нужна помощь? — совсем тихо спросила наконец подруга.
Вот за это я ее люблю! Умеет отбросить эмоции ради дела и взять себя в руки.
— Нет, Гвен, я справлюсь. Просто сделай вид, что меня… нас тут нет, ладно? Я на секунду, мне нужно зеркало. Прошу, ни о чем не спрашивай! Потом обязательно расскажу.
Протиснувшись мимо нее, я забежала в крохотную ванную комнату на первом этаже, схватила зеркальце, попутно наспех оглядев себя: чуть опухшая после сна, губы красные, под глазами легкие тени, на голове полный бардак: светлые пряди давно требуют гребня и собранности. И все же приятно было увидеть родные лицо, а не чужое.
— Дай мне час, и мы исчезнем, — пробормотала я Гвен, снова торопливо проходя мимо и поднимаясь наверх.
В ответ донесся только тревожный вздох.
— Разборки с начальством? — с сочувствием спросил Эйнор, сидевший на постели, когда я зашла в комнату и заперла за собой дверь.
— Нечего подслушивать чужие разговоры.
— За тобой строгий надзор, я смотрю, — усмехнулся страж. — Надо же. Ни одному мужчине входа наверх нет!
— А как ты… Да что ты вообще думаешь, у меня здесь проходной двор?!
— Не думаю, — вкрадчиво улыбнулся он, — но мне как-то слишком легко удалось здесь оказаться. А выходит, это святая святых!
Прекрасно. Зато понятно, какого он на самом деле обо мне мнения. Конечно, когда отношения начались с того, что я обманула и представилась его невестой, доверия ожидать сразу не стоит.
Но по мне же видно, что я не под забором себя нашла! И что не согласна ни помогать ворам и вскрывать замки, ни участвовать в темных делах, ни, тем более, водить в комнату каждого встречного!
Видно же?..
— Ну, разумеется. Ты-то ведь “мой жених”, — буркнула я, ненароком глядя на себя в зеркало в руках, и пожалела. Прозвучало так, будто я в самом деле об этом жалею. Или… желаю. — Хотя сейчас ближе словно “надзиратель”.
— Надзиратель так надзиратель, — как ни в чем не бывало согласился Эйнор и кивнул на зеркало. — Это для меня?
— Да.
Я ткнула зеркало ему в руки и отошла на полшага. Взяла с подоконника готовый флакончик с зельем и медальон с символикой Ордена, протянула тоже.
— И вот это… надень, пожалуйста.
Эйнор звякнул цепочкой, металлические части сцепились, но он аккуратно распутал и надел на шею обе штуки: хорошо, что медальон был короткий, а веревка с флаконом длинная.
— Надо, чтобы соприкасались с кожей, — добавила я, дотронувшись до своей шеи.
Хорошо, что наряд стражей такой плотный и сложный: куча застежек, фибула в виде круга с ромбом внутри — для крепления плаща, что-то вроде короткой плотной куртки, широкий кожаный пояс, черный штаны, мягкие кожаные наплечники с металлическими заклепками с символами солнца.
Эйнор расстегнул несколько петель на вороте, открыв шею, осторожно засунул обе подвески под ткань, а потом вопросительно взглянул на меня.
— М-м. Забыла сказать, что я должна тоже касаться. Медальона.
Страж поднялся с постели и послушно расстегнул куртку еще ниже, до исподней рубахи с широким воротом — тоже черного цвета — которая подчеркивала загорелую кожу. Цепочка с медальоном легла на выступающие ключицы, вервека под тяжестью флакончика скользнула ниже. На его шее едва заметно пульсировала вена, но Эйнор казался непоколебимым. Он действовал так спокойно и равнодушно, что только я могла углядеть в этом что-то особенное.
Вот только бы Гвен не заходила в комнату именно в этот момент!
— Мне нужно будет сосредоточиться и попытаться создать нужный образ. Опиши мне человека и следи за изменениями, в первый час я еще могу что-то исправить, потом образ становится стойкий…
Я вздохнула, подошла чуть ближе и осторожно коснулась медальона на груди у стража в распахнутом вороте. Очень осторожно, лишь бы не коснуться его тела, а то подумает еще… От прошлого прикосновения Эйнора и так неслабо встряхнуло, тогда, после обморока — еле выбралась из железной хватки. Коротко вздохнув, я вернулась к делу.
Медальон был ключом к созданию иллюзии, предмет позволял сконцентрировать в себе магию и оставить особый отпечаток, который сложно было создавать на живом человеке.
— Значит, так, — произнес Эйнор и посмотрел на свое отражение. — Рост у него примерно такой же, глаза… хм, кажется, серо-зеленые.
— Такие? — я прикрыла веки, сосредотачиваясь, и потом посмотрела на Эйнора, в чьем облике начали происходить изменения.
— Да. Сойдет. Волосы светлые, короткие, немного вьются на концах.
— Так?
Эйнор на глазах из сурового стража превращался в куда более миловидного парня, почему-то становясь моложе. Волосы стали светлыми, короткими и покрылись мелким барашком.
— Не настолько кудрявые, — усмехнулся страж. — И ему не пятнадцать лет.
— А сколько?
— Около тридцати. И кожа немного… рябая, вот здесь пара оспин, от лихорадки остались, — он тронул левую щеку. — Еще более узкий подбородок, без щетины. Всегда гладко выбритый.
