Как показала практика, настоящий тайный агент, являющийся профессионалом своего дела, попадая в плен, в молчанку не играет. Солгать может, это у них в крови, но мы могли отличить ложь от правды, и после небольшого физического воздействия в область лица или печени, шпион выкладывал все, что знал и о чем только догадывался. А затем соглашался стать двойным агентом и клялся верно служить новому хозяину. Однако мы никому не верили, кто один раз предал, тот и второй и третий клятвы нарушит. Ради жизни и сохранения здоровья шпион готов на очень многое, а исключения из правил чрезвычайно редки. Это удел настоящих патриотов, вроде советских подпольщиков "молодогвардейцев" или религиозных подвижников. А профи тем от любителей и отличаются, что четко понимает все последствия отказа от сотрудничества и, оказавшись в ловушке, собирают информацию и начинают искать лазейку.
В общем, мы словам шпионов не верили, свои лица не открывали и себя никак не обозначали. Просто конкуренты и точка. Рекомендуем покинуть район и никогда здесь больше не появляться, а иначе будет худо. Для нас главное информация, без смертоубийства и серьезных увечий. Пришли, пообщались, предупредили и ушли. Тихо и спокойно, совмещая развлечение с пользой. За три ночи посетили пятерых агентов и собирались продолжать в том же духе.
Вот такими делами я занимался в последние деньки и, не считая мелочей, меня все устраивало…
"Уркварт, — услышал я мысленный посыл ламии, — я дома. Где ты?"
"В саду", — отозвался я.
Ламия появилась через минуту, присела рядом и кивнула на опустевший кубок:
— Хотел с духами предков пообщаться?
— Да.
— И как?
— Никак. Они все слышат и жертву принимают, но не отзываются. Раньше духи мне часто помогали, видения посылали или нашептывали на ухо, кто враг, а кто друг. А теперь тишина.
— Это из-за гибели Кама-Нио и Неназываемого. Проходы между мирами работают плохо.
— Знаю, — приобняв девушку за плечи, я вдохнул аромат ее волос и спросил: — Как день прошел?
Она плотнее прижалась ко мне и ответила:
— Весь день вместе с Кэрри мотались по храмам и разговаривали с настоятельницами. Многие в смятении и их вера поколебалась, приходится объяснять, что произошло. А вечером общалась с матерью.
— Наверное, опять меня обсуждали?
— Нет. Через пару дней в храм Улле Ракойны возле твоего замка прибудет посольство северян. Приедут старые вожди и ламии со своими паладинами.
— Наконец-то. А то что-то долго они добирались.
— Путь не близкий. Пока собрались, да пока северные пустоши пересекли. Они были в дороге больше двух месяцев.
— Все равно долго. Могли собраться вместе и открыть портал.
— По дороге они навещали племенное сообщество Десять птиц.
— Демонов и вождей-изменников убивали?
— Да.
— И что теперь, они хотят увидеть императора?
— Ага. С тем условием, что встреча пройдет тайно, в храме Ракойны и при посредничестве Иллира Анхо.
— Императора на встречу вытащить можно. Он посольство северян давно ожидает. Только место придется изменить.
— Почему?
— К замку Ройхо добираться долго, сутки от Изнара и это при хорошей погоде, на сменных лошадях. Что немаловажно, часть пути по землям Канимов.
— Действительно, проблема. И что ты предлагаешь?
— Данце. Там тоже есть храм Улле Ракойны и на остров с материка можно перебраться на кораблях моей эскадры, тем более что несколько экипажей укомплектовано нанхасами из рода Океанского Ястреба.
— Послы это примут.
— Значит, задержка еще на три дня. А что с Иллиром, он уже знает про скорое прибытие посольства?
— Думаю, что да. Это с нами он не общается, потому что мы справляемся, а с нашими предводительницами постоянно встречается. Так мне мама сказала.
— Понятно.
Мы замолчали. Над городом проплывала луна. Призрачный свет озарял все вокруг, и с реки тянуло сыростью. Спать не хотелось, привык ночами бодрствовать, и я подумал, что могу предложить Отири пройти в мой кабинет и выпить немного вина с пряностями. А потом уже как сложится. Однако она меня опередила, отстранилась и спросила:
— На охоту за шпионами сегодня пойдем?
— Разумеется, — я улыбнулся. — Пошли собираться. С кого сегодня начнем?
— С того долговязого, который в крайнем доме слева комнату снял. Или с продавца зелени.
— Ты говоришь про толстяка с ухоженными руками, который не отличает сельдерей от петрушки, и не знает, что такое красный лук?
— Точно, про него. Кстати, я за ним магического следопыта посылала и мне известно, где он живет. В подвале старого зеленщика в шести кварталах от нас, на Медвяной улице.
— Далековато.
— На сегодня он самый интересный вариант. Свежий и неопытный агент. Прямо подарок, таких ломать интересно, и болтают они много.
— Будь по-твоему, — согласился я, и мы направились в дом, переодеваться и готовиться к ночной прогулке.
Сборы были недолгими. Комбинезон натянул, на голову накинул капюшон. При себе сумка демона, пара метательных ножей, кинжал и притороченный за спину ирут. Признаюсь, не было привычки так носить меч, неудобно, но если идти на диверсионную работу или в разведку, надо приспосабливаться. Часто приходится карабкаться по стенам, отсюда смещение любимого клинка, который я не хотел менять на более удобный и практичный корт.
Собрался быстро и через пятнадцать минут мы с Отири снова встретились в саду. Этой ночью решили выдвигаться через особняк моего соседа барона Тангра. Примечательный, кстати, человек. Когда я только переехал в родовой особняк Ройхо, на улице его подстерег арбалетчик, патлатый студент, любовник жены барона. Он выстрелил из арбалета, арбалетный болт попал Тангру в пах. Барона спасли маги-целители, но с тех пор он стал импотентом.
Кажется, жить дальше уже не интересно, и после такого горя, случалось, некоторые на себя руки накладывали. Однако Тангр оказался не из таких. Он развелся с женой, разогнал своих прежних друзей, бедных шевалье, пьяниц, распутников и болтунов, а затем ударился в философию. Об этом мне сообщали агенты Керна, присматривающие за соседями, а недавно я узнал, что барон написал научный труд под названием "Понимание сознания. Материальность против духовности". Так мало того, он его издал, и этот труд стал популярен в высшем свете. Говорят, весьма занимательная работа, со свежим взглядом на давным-давно разработанный пласт философии. При случае надо будет хотя бы просмотреть, а то при дворе много разговоров, а я не понимаю, о чем речь.
Впрочем, это мелочь, мысль на отвлеченную тему.
— Давай, — прошептал я, подставляя для Отири плечи.
