- Зачем такие сложности из-за простого нервного срыва? - Недоумевал Аксин. - Ну, вспылил, с кем не бывает. Немудрено, после приговора, бессонных ночей, и такой дороги у меня нервы на пределе.
- Это не усталость. - В голосе эльфа пропала последняя нотка сарказма, осталась усталость и беспокойство. - Мы слишком мало знаем про проклятое искусство, но с помощью духов природы мне удалось кое-что выяснить. И это тебя не обрадует.
Маг не мог понять, что так беспокоит эльфа.
- Послушай, Флерес, что может быть хуже того, что уже произошло со мной? Я либо погибну, либо потеряю память, превратившись в безмозглого, пускающего слюну идиота. Из-за чего, по-твоему, я должен расстроиться ещё сильнее?
Эльф довольно долго молчал. Когда маг решил, что он просто отключился, не выдержав потери сил, Флерес заговорил снова.
- Задёрни, пожалуйста, шторы. Возьми посох, и встань в том углу. Да, да, там, где тень погуще.
Недоумевая, Аксин сделал всё то, о чём просил его эльф.
- Ну, и за чем всё это?
- Кристалл на вершине посоха каждого мага связан с хозяином. Он, как зеркало, отражает всё, что происходит с человеком. Посмотри, ничего необычного не замечаешь?
Кристалл, внутренний свет которого до этого был ярким и мягким, словно померк. Нет, он не стал тусклым, не ослаб. Сложилось впечатление, что камень впитал тьму, окружающую его. Свет камня стал холодным, но и более интенсивным. Аксин вспомнил, что недавно на постоялом дворе он заметил нечто подобное.
- Ну, как? Только не говори, что это нормальное состояние твоего посоха.
- А что это должно означать? Кристалл целый, внутренних трещин нет, то есть со здоровьем у меня всё в порядке. Какая разница, какого оттенка его свет.
- Большая. У боевых магов к концу жизни кристалл даёт немного красноватый свет: у магов, имевших дело с природой - зелёный или голубой. Мы думаем, что управляем магией, но это не совсем верно. Магия, проходящая через тело колдующего, меняет его. Нет, физически маг остаётся неизменным, а вот мысли и чувства.... Начинаешь видеть мир, словно сквозь призму этой силы. Ту направляешь магию, а она, со временем, начинает руководить твоими поступками. И неважно, каким ты был до этого: в конце пути ты сольёшься с ней в единое целое.
- Ты думаешь, что я становлюсь настоящим некромантом? Но это же смешно! Я только начал изучать чёрное искусство, и ещё ни разу не воспользовался им.
- Вот это и пугает. Я сегодня обращался к духам природы и познания, и выяснил одну пугающую вещь: магия никуда не исчезает. Она накапливается, трансформируется, объединяется с себе подобной. И, когда кто-то начинает колдовать, то он словно присоединяется к огромному источнику. Когда магов много, то эта сила словно разделена между ними. Но ты единственный некромант в мире, и ты подсоединился к огромному по мощи источнику. Сейчас, Аксин, хоть ты этого пока не чувствуешь, всё могущество черного искусства проходит только через одного тебя. Ты очень быстро меняешься. Становишься некромантом, в одиночку подключившимся к Тьме - огромному по силе источнику чёрной энергии. Если так пойдёт и дальше, то очень скоро ты станешь магом проклятого искусства, самым могущественным из всех, кто когда-либо ходил по земле.
- И, что, ничего нельзя сделать?
- Абсолютно ничего. Невозможно заниматься некромагией, и остаться чистым. Не существует ничего, что бы могло оградить тебя от влияния проклятого искусства.
Аксин был абсолютно раздавлен этой новостью.
- Но почему так быстро? Ты же сам говорил, что у всех магов происходят изменения только к концу жизни.
- Ты подключён к океану энергии смерти, который веками пополняли десятки тысяч некромантов. Я поражен, что ты до сих пор почти прежний. Обычного мага это сломало бы в мгновение, а ты всё ещё держишься. Похоже, Аксин, ты можешь сопротивляться этому потоку: а эта способность даёт тебе маленький шанс.
- Шанс на что?
- Ну, рано или поздно, но в некроманта ты превратишься. Но будешь не чисто чёрным, а с оттенком серого цвета.
- Спасибо, утешил. То есть, я стану не сумасшедшим извергом, а просто обычным маньяком-убийцей.
- Не надо так драматизировать. Когда вернёмся домой, это из тебя вычистят. А в Торзалии или на древней земле твои новоприобретённые магические и душевные характеристики нам очень понадобятся. Подожди, пройдёт немного времени, и самый страшный зомби предпочтёт побыстрее убраться с твоей дороги, нежели связываться с тобой.
- А как же вы?
- Ну, я надеюсь, что старый Аксин не даст новому растерзать своих боевых товарищей.
Молодой маг пристально посмотрел на эльфа.
- Я бы на вашем месте днём и ночью молился всем богам, чтобы у "старого Аксина" хватило сил хотя бы выжить под напором нового.
Глава 4
Выехав из замка, Гарвин остановил коня.
- На время наши дороги расходятся, Джонатан.
- Господин, если Вы позволите....
- Я позволю тебе повторить приказ, упрямый старик.
Старый слуга понуро сидел в седле.
- Ехать в "Лесной стан" и там ждать господина.
- Ждать где?
- На постоянном дворе, господин.
- Вот видишь, всё прекрасно помнишь. А то я уже забеспокоился - думал, склероз у тебя развился, пора замену искать.
Словно позабыв про старика, маг повернулся к Лефту.
- Ну, что, наш бравый капитан, в путь.
- Осмелюсь заметить, Владыка Гарвин, что мы не знаем, где точно исчезли отряды. Второй отряд успел подать сигнал, но известно только общее направление.
- Я чувствовал всплеск силы, капитан, так что легко определю место с точностью до нескольких сотен шагов. Думаю, на таком пятачке ваши люди смогут найти поле боя.
Повернувшись спиной к отряду, и не беспокоясь, поехал за ним кто-нибудь или нет, Гарвин поскакал к лесу. Отстав на несколько шагов, за магом следовал Лефт со своим отрядом.
Отъехав от замка, Джонатан остановился, и посмотрел вслед удаляющемуся господину. Старому слуге не давал покоя приказ оставить мага, да на ум всё время шёл этот напиток, что приготовил маг. Он помнил всего два случая, когда маг употреблял отвар, и оба раза они попадали в такую заварушку, что еле-еле ноги унесли. Джонатан понимал, что Гарвин, отсылая его, преследовал только одну цель - спасти жизнь другу. А отсиживаться в таверне и пить пиво, когда магу угрожала смертельная опасность, в планы старика не входило. Но могло случиться так, что он мог просто помешать Гарвину. И, вместо того, чтобы просто атаковать всё, что попадает в поле зрения, магу пришлось бы тратить силы на защиту слуги.
Раздираемый сомнениями, Джонатан увидел, как ворота замка открылись, и одинокий всадник поскакал за скрывшимся за деревьями отрядом. В такие совпадения старик не верил, и это стало решающим фактом, склонившим его к неповиновению. Повернув кобылу, он поскакал за отрядом, благо идти по следам только что проехавших полутора десятка лошадей оказалось легко.
