– Просто сказка! – оценил Ламберт, воодушевляясь. – Никакой мороки с проводами!
Будь камеры кабельными, возиться с ними пришлось бы всю ночь, а то и часть утра прихватить.
Ламберт закрыл саквояж, подхватил его и решительно направился к выходу на комбинатскую территорию.
На улице было прохладно; Геральт с трудом подавил желание зябко поежиться.
– Между прочим, нам еще через лиман переправляться, – заметил он. – На маяк и к складам.
– Переправимся! – отозвался Ламберт. – Нашел, тоже мне, проблему!
– Все местные корыта перепуганы до полного разноса, – недовольно буркнул Геральт. – Хрен ты их заставишь от берега отойти, да еще ночью.
– Не нуди, Геральт! Изобретем что-нибудь.
«Изобретем, разумеется, – подумал Геральт не без уныния. – Шахнуш тодд, кажется, я становлюсь старым брюзгой… Или просто приходится слишком много работать?»
Хорошо, что вскоре стало не до брюзжания: начали монтировать первые камеры. Ориентировали их в сторону воды, поскольку все сюрпризы ожидались из лимана. Ламберт подключал цилиндрики с линзой на торце к радиомодулям, вгонял на положенное место новенькие батареи и передавал сборку Геральту, который взбирался на крыши ангаров, подходящие фонарные столбы – словом, на любое возвышение, откуда открывался мало-мальски удачный вид на прибрежную полосу и где имелось освещение. Вместе со сборкой Ламберт подавал напарнику квадратики двустороннего скотча, липкого донельзя. Геральт лепил сборку к какой-нибудь сравнительно гладкой поверхности, включал передатчик, выставлял канал. Ламберт внизу заводил картинку с пульта на ноутбук; Геральт, руководствуясь его подсказками, ориентировал камеру в нужное положение.
Семь камер установили за час с небольшим.
– Ну, чего? – сказал Ламберт, копаясь в саквояже, пока Геральт слезал с очередного столба. – Пять штук осталось. Давай-ка на тот берег прибережем! Две на маяк, одну напротив слипа и две у складов. Как раз нормально будет.
– Надо было пополам делить, – пробурчал Геральт. – Шесть тут, шесть за лиманом.
Никак в нем не унимался старый брюзга. Случись рядом незнакомые живые, Геральт просто отмолчался бы. Но со своими молчать почему-то не получалось. Своих зачастую жалеют меньше, чем чужих.
– Этот берег важнее, – убежденно сказал Ламберт. – Тут комбинат, а за лиманом только маяк да склады.
– Вот-вот! Склады этим палеоблинам интереснее всего.
– Да хрен с ними, со складами, – вздохнул Ламберт. – Ну попрут метанол… Все равно ведь попрут, не думаю, что даже наша сборная команда сумеет этому помешать. А если диски на этот берег сунутся, стопудово быть беде. Тут живые, тут химия кругом, скрубберы, отстойники. Если порезвятся здесь – будут трупы. Причем, если химия по округе разольется, трупов будет много и сразу, и в будущем. Так что…
– Переправу ты уже изобрел? – перебил Геральт, решив не спорить.
– Не-а. – Ламберт беззаботно помотал головой. – Надо по дальним пирсам пошариться, там вроде какие-то катерки стояли. А за во-он теми выгородками я даже гребную лодку видел.
– Нет там лодки, – донеслось из темноты. – Фильтраторы на закате увели.
Голос ведьмаки, конечно же, узнали.
– Ишь ты! – хмыкнул Ламберт с укоризной. – Подглядываешь? Выходи давай. Вот пальнули бы в череп, не глядя, кто это, что тогда? Все едино мы тебя давным-давно заметили.
Возможно, Ламберт и заметил Валентину, все может быть. Геральт, в принципе, чувствовал, что в округе присутствуют живые, но не ожидал, что так близко.
– Давным-давно, ага, – ехидно сказала девчонка, выходя на свет. – А ничего, что я только-только пришла?
– Вот на подходе мы тебя и срисовали, – невозмутимо парировал Ламберт. – Топаешь громко. И сопишь. Чего нужно-то?
– Мне – ничего, – ответила Валентина. – А вам, кажется, нужно на тот берег.
– А есть идеи?
– Зачем идеи? – усмехнулась Валентина победно. – Есть катер.
– Ну, веди, – Ламберт с готовностью сунул ноутбук в сумку и взялся за саквояж с остатками оборудования.
«Какая-то она уж больно шустрая для шестнадцатилетней, – подумал Геральт с неясной тревогой. – Даже для сироты».
– А диск-то, который мы в будочке оставили, тютю, – доверительно сообщила Валентина. – Я на двери замок хотела навесить, чтоб не сперли, а там уже пусто. Или это ваши забрали?
– Не наши, – сухо ответил Геральт и мысленно развил недавнюю мысль: «И она не только чересчур шустрая, но и неправдоподобно много знает. И вообще, ведет себя как тридцатилетняя, не моложе…»
Стоп! Ну конечно же!
Геральт резко выбросил руку, сцапал девчонку за шиворот и приподнял, одновременно разворачивая лицом к себе.
– Сколько тебе лет на самом деле? – жестко спросил он.
В тоне Геральта не содержалось угрозы. Но на заданный таким тоном вопрос невозможно было не ответить. Девчонка молчала.
Ламберт, успевший оторваться на пяток шагов, давно остановился и с интересом взирал на происходящее. Со стороны он мог показаться более добрым, чем Геральт. Но если Геральт начинал действовать, смешно было надеяться на помощь Ламберта. Валентина это сразу поняла.
– Сколько. Тебе. Лет. А? – тихо и раздельно повторил вопрос Геральт.
Неожиданно девчонка всхлипнула, слабо дернулась, но не пытаясь освободиться, а как-то безнадежно и обреченно, словно рыбина в давно вытащенной на берег сети.
– Трид… Тридцать шесть…
Нечто подобное Геральт и заподозрил минуту назад.
– Погоди-погоди, – оживился Ламберт, переступив с ноги на ногу. – Тридцать шесть? Ты лонгер, что ли?
– Не знаю! – опять всхлипнула Валентина. – Наверное! Мать мне ничего не говорила…
Геральт тотчас разжал кулак, отпуская ворот комбинатской спецовки. Девушка-лонгер покачнулась, едва не потеряв равновесие, но все же устояла на ногах.
Сирота-лонгер. Не знающая, что она лонгер. А ведь это, шахнуш тодд, жесточайший пресс на психику… Ей пятнадцать, а выглядит она едва на десять, но при этом твердо знает, что она человек, а не долгоживущая эльфка или орка. У сверстниц давно грудь с попой округлились и парни сверстниц с удовольствием по углам тискают, а она внешне остается ребенком. Ей двадцать, половина подруг (если у нее вообще есть подруги) уже замужем и детей нарожали, а она сама все еще ребенок и особых сдвигов в сторону физического взросления незаметно. И только после двадцати пяти начинается то, что сведущие живые называют гормональным всплеском…
Н-да. Нужно быть очень сильной, чтобы все это выдержать и не сломаться.
Как бы там ни было, Геральт не собирался извиняться.
– Что еще ты от нас скрыла? А? – спросил Геральт, лишь слегка уменьшив нажим.
– З-зачем мне от вас что-то скрывать? – ответила Валентина тихо.
