— Это бессмысленно, — мягко и спокойно сообщил человеку тот, по чьему образу и подобию создали ангелов. — Нельзя воскресить мёртвое.
— Позвольте это мне решать, господин Элльри, — не моргнув и глазом, ответил лекарь.
Среди людей я стал господином… им нужны господа и рабы… как хочется домой…
Плащ небрежно сброшен на пол, расстёгнута сложная конструкция из узких, кожаных ремней, которую сам Странник называл упряжью, жёстко державшая крылья. Те безвольно упали вниз, и спину Рождённого Летать пронзило болью. Рубашка оказалась брошена на кровать.
Пальцы лекаря коснулись спины Странника.
— Невероятно… — выдохнул человек. Руки его дрожали. — Они настоящие… Я слышал, но не верил… Прошу вас, господин, лягте, так мне будет удобней осмотреть ваши крылья…
Ловким и привычным движением подобрав крылья руками, Элли послушно лёг на кровать. И пролежал так полтора часа, иногда коротко и лаконично отвечая на вопросы. Нет, он не чувствует своих крыльев. Совсем. И ему не больно, даже когда их насквозь прокалывают иглой. Нет, он не повреждал спину.
И так продолжалось до тех пор, пока Страннику не надоело играть в человека.
Тогда он сел и как мог доступно и понятно для «просто человека на скудной речи» объяснил, что для Рождённого Летать полёт, или путь — есть жизнь. Полёт утратил смысл вместе с жизнью. Если нет истинного смысла — нет надобности в крыльях. Мёртвые — не летают.
— Но вы вполне живы, господин… — робко попытался перебить человек.
— Ошибаешься… — качнул головой ангел. — Вы, люди, ищите смысл жизни. Или просто существуете. Я достаточно долго среди вас, чтобы понять это. Я видел, как сменяются сотни поколений, народов и обычаев. Мы ничего не искали. Мы сами в себе были смыслом жизни. Творение было тем единственным, для чего мы были. Сотворение. Я — Странник. Моё призвание — дорога. Я приносил новые песни, семена растений, рецепты металлов, музыку, идеи, камни, нити… Для каждого — своё. Теперь мне некому это всё приносить. Гэллри не попросит новую песню. Рона и Герт — редкие семена. Лири и Туори — нити для вышивки… Мири не потребует вернуться скорее, принеся истории для новых картин и не нужно искать сказки для малышей. И путь утратил смысл. Всё проще, чем ты думал, человек… хотя, для тебя, наверняка гораздо сложнее. Я просто опоздал к своей смерти. Но это не значит, что меня не убили.
Говоря всё это, Элли одевался. И когда пришло время надеть упряжку, спину снова пронзило острой болью.
— Больше ста лет прошло… — Лекарь не задавал вопросов, но это не помешало Страннику услышать их. — А всё ещё больно…
— Кажется, я действительно бессилен, — сообщил барону лекарь, придя в его кабинет. Мужчина казался задумчивым и даже шокированным. — Ему нужен Бог, а не человек…
— Он и есть Бог, — тихо сказал вслед лекарю Рицель. — А мы, люди, его искалечили.
Только на следующий день братья, проговорив всю ночь, предстали перед синими ангельскими очами.
— Господин Элльри… — начал барон, сильно нервничая, но стараясь это скрыть. — Мы знаем, что вы ищите всех, кто участвовал в той бойне… наш предок давно умер… но вина предков лежит и на потомках…
— Вы ведь пришли убить нас, — перебил брата Патрик. — Мы не будем сопротивляться.
— Мы приказали, чтоб вам ни в чём не отказывали и не препятствовали, — добавил Рицель.
Элли молчал, снова сидя в проёме окна и рассматривая двух потомков того, кого время убило раньше его клинка.
— Вина предка не лежит на плечах потомка, если он не унаследовал от предка мерзость души, — тихо сказал ангел. — Вы её не унаследовали. Сделайте так, чтобы и ваши дети не стали подобными предкам и тогда я отведу от вашего дома свой меч навсегда.
Только через день Элли почувствовал, что набрался достаточно сил и может продолжить путь. Приступы безумия уже давно не накатывали, он привык к постоянному самоконтролю. Бывало хуже, бывало лучше, но последние пятьдесят лет он не терял себя бесследно среди мёртвых.
Он вышел из своих покоев на рассвете. Спустился в сокровищницу. Дверь отворилась пред гостем так, будто не запиралась вообще никогда. Полный комплект одежды Странника оказался на видном месте. Лёгкая рубашка, жилет, верхняя куртка, штаны, сапоги. Ремень с пряжкой в виде крыльев и такая же брошь-скрепка для плаща. Тесёмка для волос. Сумка через плечо. Плащ серый, рубашка цвета топлёного молока, жилет тёмно-серый, штаны, сапоги и куртка — чёрные. Всё вышито белым, золотом, серебром и сделано руками, которые прекрасно знал Странник. Ни единой пылинки, хотя её вокруг было немало.
… — Элли! А я тебе к новому пути сделаю не только плащ, но и всю одежду. А то ты вечно в пыли и как оборванец приходишь.
— И как же ты это всё одна собралась сделать, малышка? — улыбнулся Странник, ласково глядя на девочку, недавно вошедшую в пору ответственности.
— А я уже со всеми договорилась, — Туори сощурилась. — Герт уже посадил нужный лён. Рона обещала помочь в выделке ткани, мы с Лири уже нарисовали, каким всё будет. Танри тоже поможет… В общем, придёшь — увидишь!
— Ладно, — Странник решил не портить себе сюрприз. — Чего тебе принести, малышка?
— Себя! — хихикнула девчонка. — И сладостей…
Пальцы коснулись ткани, провели по вышивке… Элли уткнулся лицом в висящий на деревянной кукле без рук, ног и лица, плащ и впервые за последние тридцать лет — заплакал… Они всё сделали. Их нет, но они всё равно умудрились снарядить его в новую дорогу.
Собрался всегда лёгкий на подъём Странник быстро. Хотел уйти тихо, но потомки человека, которого он не успел убить, всё же повстречались на пути. Узнали костюм, что был слишком велик всем и висел в сокровищнице без дела. Сразу поняли, для кого всё это было сделано — одежда сидела на Страннике как влитая.
— Вы уже уходите, господин?.. — робко спросил Патрик, заметив ту самую, с ремнём особой конструкции сумку на плече у ангела. Только теперь баронет понял, что странная конструкция ремня объяснялась тем, что сделана для крылатого!
— Ухожу, — согласился Элли.
Братья переглянулись, поинтересовались вежливо, не требуется ли чего в дорогу, может, нужна лошадь?.. Но гость оказался, лишь на кухню завернуть перед тем, как уйти, хозяева замка его всё же уговорили. Взял он немного, почти с ужасом оглядев количество съестного, которое ему попытались впихнуть с собой.
— Господин Элльри, — обратился к нему барон. — В нашем доме вам всегда будут рады. Даже если нас уже не будет в живых, помните, что здесь вы всегда останетесь желанным гостем. Мы будем ждать вас с дороги…
