— В любом случае, прости. Я знаю, что ты не простишь, но все-таки смею просить прощения, — сказал тот безжизненным голосом.
Он легонько шлепнул лошадь, и они ушли в ночь, страдая от одиночества. Таня подошла, и, обняв меня за плечи начала гладить голову. Я лишь уткнулась носом в ее плечо и позволила слезам катиться по моему лицу. Рыцари, во главе которого находился Нестор, устроились на траве. Варя, разложив палатку, просила повара, чтобы тот не готовил еду, которую мы ели раньше. Она знала, что любое малейшее напоминание о Ване и Кате могли вызвать реки моих горьких слез. Наконец, когда я успокоилась, мы присели к столу.
— Ну, Женя… какой у нас дальнейший распорядок дел? — наигранно-веселым голосом спросила Таня.
— Боюсь, списка нет. Есть самое обычное, и до отупения легкое задание. Прикончить нынешнего короля этой страны, — сказала я, словно мы каждый день убивали какого-нибудь короля, какой-нибудь страны.
Все ошарашено замерли с ложками в руках. Кто-то даже открыл рот.
— Постой, я не расслышала. Ты сказала, что нам нужно убить короля? Нашего короля?! Короля Палладия?! — переспросила Таня с гримасой Джима Керри.
— Да, вашего короля. Короля Палладия, хотя немного странное имя… — промямлила я.
Таня посмотрела на меня с открытым ртом еще с минуту, а потом уверено начала бормотать.
— Шутит. Однозначно шутит. Видимо когда лошадь ее с седла спускала, слишком резко двинулась.
— Таня! Я серьезно! Юмайнита сказала мне, чтобы я свергла короля! — начала оправдываться я.
— Женя! Послушай, ты не можешь просто так сказать, пойду против короля! У него огромная армия, которую уничтожить, просто невозможно! — сказала та, пригрозив мне пальцем.
— Нет, это ты послушай! Если я не сделаю того, что сказала мне предсказательница, я никогда не смогу вернуться обратно! А с армией не обязательно разбираться. Можно ее перенастроить, и эта армия пойдет за нас! — убежденно пробормотала я.
— И как интересно?
— Об этом подумаем на месте. Сейчас нам нужно будет пройти обратно в Днислен, и остаться не замеченными!
— М-да… вот над этим, пожалуй, стоит подумать… — задумчиво пробормотала Таня, все еще смотря на меня безумно-удивленным взглядом.
Неожиданно покраснев, я встала из так называемого стола и отошла подальше. Зная непредсказуемость нашей знакомой, я подумала, что лучше будет переждать, пока она успокоиться. Когда я вновь захотела вернуться, кто-то крепко схватил меня за плечи и повел куда-то.
— Тебе жить надоело?!
К сожалению это все, что я смогла сказать в ту ночь. Незнакомец прикрыл мне рот и нос тряпкой, и я почему-то начала засыпать. В конечном итоге я уснула на руках у того засранца, а очнулась в какой-то занюханной комнате с решетками. Умная мысль сразу стукнула по мозгу. Ты в тюрьме, крепись сестренка! Едва не закричав от страха и удивления, я бросилась на решето, и попыталась позвать кого-нибудь. И кто-нибудь пришел. Небольшое авторское отступление. Было ли у вас такое? К примеру кто-то совершил ужасный, отвратительный поступок, и когда небольшая кампания идиотов собирается, и размышляет «кто бы это мог сделать?» они обвиняют тех, которые больше всего пакостил в последнее время. И какого их удивление, когда местным маньяком оказывается какой-нибудь красавчик, у которого идеальная и безупречная жизнь, и который стал для публики таким добрым и хорошим. Так вот, представьте мои глаза, выпалывающие из глазниц, при виде Демьяна, ходившего с ключиками, как оказалось от моей решетки. Вцепившись в железные прутья, я не могла вымолвить ни слова.
— Да… я… пожалуй знаю, что ты хотела бы сейчас сказать… — грустно протянул он.
Я молчала. Просто в горле пересохло, и кроме ужасающего хрипа, я не смогла бы издать ничего более разумного.
— Понимаешь, отец приказал мне. Если бы я не выполнил его желание, то он нашел мою маму и убил бы прямо на моих глазах, а после этого и тебя. Ты… не бойся. Я вытащу тебя отсюда.
— Н-нет.
— О чем ты?
— Не надо м-меня вытаскивать. Я… я лучше… сама. Без… твоей помощи, — сквозь водопад слез выдавила я.
— Женя! — он подскочил к решетке. — Женя, прости! Я, я, я вытащу тебя отсюда! Только умоляю не плач! Все будет хорошо! Пока ты должна просидеть здесь неделю, пока отец не захочет тебя казнить, а уж во время казни мы вместе сбежим! Я не хочу больше быть его сыном! Лучше сгорю на костре, держа тебя за руку, чем буду делать то, что он пожелает. Мы сбежим, найдем твоих друзей и будем вместе! Прошу, только не плач!
К сожалению я все равно не смогла остановиться. Я все плакала, вцепившись в решетку. Брови Демьяна поползли вверх, и скупая мужская слеза стекла по его щеке.
— Ну… хоть… ты то… не плач! А… — попыталась сказать я, икая между словами.
Демьян слегка улыбнулся и приник к прутьям. Мои бесконечные рыдания оборвало что-то мягкое. Словно меня целовали… целовали?! Я открыла глаза. Демьян с открытыми глазами впился мне в губы, внимательно наблюдая за моей реакцией, и когда я наконец успокоилась и попыталась насладиться мягкими, но в то же время обжигающими поцелуями, он вдруг оторвался и исчез. Вот так я и осталась стоять возле решетки, с заплаканными глазами, и слегка приоткрытым ртом. Присев на лежанку, я взглянула на потолок. Смотрела, смотрела, и вдруг кто-то прошептал мое имя. Я взглянула в сторону решетки, но там никого не было.
— Сума схожу, — пробормотала я и вцепилась в волосы.
— Женя! — настойчиво повторили.
— Да чего тебе, глюк?!
— Я не глюк! Просто прошу, слезь с меня?
Тут я осознала, почему мне так мягко сиделось. Я вскочила и посмотрела на то, что пару минут назад было для меня сиденьем. Представляете! Это был Ваня! Я зависла. Тупо уставилась на него, самым наиглупейшим взглядом. И! Наконец сообразив что это ВАНЯ, я набросилась на него. Бедный паренек! Шквал бесконечных рыданий и обниманий теперь обрушился на него. Хотя, по его лицу не скажешь, чтобы он больно страдал. Он улыбался. Видимо радовался тому, что нас заперли вместе. Или тому, что я его простила. Когда я наконец, выплакалась, мы присели на сиденье.
— Как ты тут оказался?
— У меня тот же вопрос.
— Меня сюда… не важно. А ты?
— Мы с Катей скакали на лошади, тут конь встал на дыбы и я упал. Когда очнулся, я почувствовал, что меня тащат. Катя плакала рядом. Я упросил брата, чтобы тот позволил Кате уйти.
— Брата? У тебя тут брат есть?
— Да. Это Демьян. А что?
Я опять впала в ступор. Да что это такое! Нельзя что ли по спокойнее объяснить? Обязательно было так резко, а?! Ох… как с ними тяжко! Видимо, чтобы заткнуть мне рот, он удивил меня подобным образом. Очнулась я ой как не скоро. Где-то через два часа. Видимо я еще и в обморок грохнулась! Вот это уже слишком! Подняв чугунную голову с подушки, я огляделась. Рядом сидел Ваня, который пытался успокоиться, но было видно, что ему это очень трудно давалось.
