— Вы самый не воспитанный студент!
Согласна. Моим воспитанием особо-то и не занимались. Всё внимание Ларины уделяли Эвелине.
— Посмотреть, что ви наделаль?!
Я огляделась. Аудитория была заляпана зельем, успевшим покрыться коркой льда. Вроде ничего страшного…
— Студент Кирсанофф! Придёте завтра с десятью домашними заданиями! И только попробовать что-то не сделайт! Во-о-н!
Меня как ветром сдуло. А ведь я просила не совать черпак в котёл! Хотела как лучше, а получилось как всегда… Однако настроение у меня не ухудшилось.
— Студентка Кирсанова! На месте стоять! — гневно пронёсся по коридору голос Устина.
Завуч Амарансеса был не в духе. Наверно, Киницава его всю ночь напролёт доставала.
— Была б моя воля — проклял бы! Топай за мной!
Я поёжилась. Находиться рядом с Устином удовольствие ещё то! Опыт учит, что интересоваться у Устина: куда, зачем и почему мы идём — пустая трата времени. Он всё равно ничего не скажет.
— Не могу поверить! Меня послали разыскивать студента! — ворчал завуч. — Это так унизительно!
Мы подошли к кабинету академика Аксена. Опаньки! Что Лилька, попалась? Массивные двери открылись, впуская нас. Со стеллажей сорвались чёрно-магические книги. Но их останавливали цепи. Книги с досадой возвращались на полки. Киницава заняла всю столешницу. Аксен её гладил, а рептилия млела от удовольствия. В кабинете присутствовали Евгения Андреевна и Рината.
— Хорошая работа Устин, — оценил Аксен. — Ты доставил студентку Кирсанову раньше.
— Раньше? — переспросила я.
— Допрыгалась! — выплюнул Устин.
— Подожди Устин! — осадил завуча академик. — Лиль, ты знаешь: зачем тебя сюда привели?
— Я не виновата! Я не знала, что проклятие даёт побочный эффект! Ну, забрызгала я аудиторию, с кем не бывает? — затараторила я.
— Забрызгала аудиторию? — переспросил Аксен.
И тут я поняла, что академик ещё не в курсе и прикусила язычок. Салганцев увидел, что я осеклась и продолжил:
— С тобой хотят поговорить капрасские маги.
Это случаем не те, которых Милан летом забавлялся? Я ждала продолжения разговора, но его не последовало.
— И чего они хотят? — осторожно поинтересовалась я.
— Мы и сами не в курсе, — ответила доцент кафедры травничества Алфёрова.
— И мне кажется…
— … креститься нужно! — закончила барышня в тёмных одеждах.
Она вплыла в кабинет академика с двумя мужчинами. Иссиня-чёрные волосы барышни сияли и блестели. Казалось, что она может ими ослепить любого, кто подойдёт ближе, чем на пять метров. Взгляд барышни скользнул по моей руке. Я чувствовала её прикосновение. Ощущение, будто проводят по коже ледяной рукой.
— Нам бы хотелось поговорить… наедине, — мягко произнесла барышня, поглядывая на Алфёрову и Ринату. Аксена бесполезно выпроваживать, да ещё и с его же кабинета.
— Жень, Рината, прогуляйтесь, — попросил Салганцев.
Преподавательницы удивлённо посмотрели на него. Аксен кивнул и дамы вышли. Обладательница иссиня-чёрных волос посмотрела на Аксена.
— Даже не думай Лизейн! — сухо отозвался Аксен. — Либо разговариваете при мне, либо Кирсанова уходит!
— Ну-ну, Аксен! Зачем так сразу? Я разве что-то сказала? Только посмотрела! Слушай деточка, ты бы не хотела учиться в Капрассе? — спросила она меня.
— Нет, — машинально ответила я.
— Почему? Аксен тебе рассказал, какие мы плохие? — встрял Макарий. — Это ведь не так!
— Мне ничего не говорили.
— Тогда почему? — не отставала Лизейн.
— На меня напал один из ваших студентов в прошлом году. Он не отрицал, что учится в Капрассе. В тот день я чуть жизни не лишилась. Спасибо академику Аксену и профессору Ринате, — выпалила я.
Рината ни один раз говорила, что маги из Капрассы могут читать мысли. Делают они это умело. Вот и сейчас что-то защекотало в голове. Я заблокировала своё сознание, представив сцену нападения неизвестного на Лизейн. Та поморщилась и перестала пытаться прочитать мои мысли.
— Я чувствую в тебе зачатки тьмы Лия. Свет — это не твоё. Тобой должен двигать мрак! Вселять в сердца людей страх, ненависть!
— Можно вселять ужас и страх в сердца людей и магов, и при этом быть светлым магом, — сообщила я. — Не важно, на какой ты стороне, важно, что творится в твоей душе.
Маги замолчали. Похоже, они не думали над этим. Лекции Евгении Андреевны не проходили даром. Она много чего нам рассказывала. Приводила примеры. Рината гоняет нас по проклятиям и сглазам, чтобы мы — и светлые, и тёмные маги — смогли выпутаться из любой ситуации. «Помните! Не бывает безвыходных ситуаций, бывают люди, не желающие его искать!» — говорила профессор Рината.
— Разве тебе не интересно, что мы изучаем? — спросил Макарий.
— Интересно…
Аксен кашлянул.
— … но углубляться в тёмную магию не стоит, — закончила я.
— И почему же? Боишься попасть под власть страшных существ? Где правит тьма? Как же твои прислужники? Ты же не боишься их? — поинтересовался молчавший Варлаам.
Мне внезапно вспомнился урок начертания. Аксен рассказывал о символах, которые лучше не рисовать. Их создавали маги, которым хотелось поработить других, более сильных магов. Они вложили в символы всю свою ненависть, боль и страдания. Теперь эти символы только и ждут, чтобы их начертили. Тогда частичка души каждого из создателей сможет расколоть весь магический мир на несколько частей…
Так я думаю и о тёмной магии, которую изучают студенты Капрассы.
— Нет, прислужников я не боюсь, но и углубляться в тёмную магию, я не хочу.
— А ты хорошенько подумай. Кони Аристарзиса не просто так тебя выбрали. Ты изучаешь тёмную магию, но только азы…
— Макарий, остынь! — попросил Варлаам. — Пойдём Лизейн. Нам ещё нужно в Капрассу заглянуть. Мы вернёмся к этому разговору тёмная магесса Лия.
Маги вышли из кабинета академика Аксена, и тут же мы с Аксеном услышали крики и угрозы. Думаю, Милан не смог остаться равнодушным к нашим гостям. Маги не знают, кто это сделал, но точно знают, что с ним сделают.
— В наше время трудности встречаются на каждом шагу. Не стоит недооценивать молодых начинающих магов. Ведь именно они открывают что-то новое, интересное, познавательное. Более опытные маги, привыкшие к проверенным заклинаниям, боятся экспериментировать. И не, потому что страшно, а потому что лень, — произнёс Аксен. — Я знаю, что это проделки Милана. Просто закрою глаза.
— Про коней они не зря упомянули, — покачала я головой. — Неужели все знают?
— Не все, но многие. Ты не представляешь, что мне пришлось выслушать о тебе.
