Дракон по-прежнему лишь смотрел на него. Понял ли он человеческие слова?.. Теперь была очередь Честера.
– Дракон, ты знаешь, что кентавры – существа чести! Это известно всем! Даю тебе слово: я не стану нападать на тебя, если ты позволишь мне уйти. Я знаю Бинка. Хоть он и человек, но тоже существо честное. И грифон... – Кентавр не находил больше слов.
– Кррак! – рассердился Кромби.
– И Кромби – существо чести, – поспешил добавить Бинк. – Мы и тебя считаем таким же, дракон!
Но тот все так же неподвижно смотрел на него, и Бинк понял, что придется рисковать. Дракон мог быть слишком туп, чтобы разобраться в сути их предложения или же просто не доверять им. А возможно, он был не в состоянии ответить им каким-либо понятным образом. Так что оставалось рассчитывать на лучшее и – рисковать.
– Я собираюсь залезть тебе на спину, – сказал Бинк. – Мои друзья последуют за мной. Перемирие будет продолжаться, пока мы не выберемся отсюда.
Перемирие. Бинк уже научился ценить такие компромиссы более года назад, когда он и его будущая жена заключили перемирие со Злым Волшебником. Это спасло их от многих бедствий в диких районах Ксанта. Тогда казалось, что ни один из врагов уже не так страшен – если тебе некого спасаться, кроме него одного.
Он снова обратился к молчавшему дракону.
– Если ты не веришь нам – сожги нас немедленно и сражайся с никельпедами сам!
Бинк смело обошел голову дракона, направляясь к основанию шеи, где начинались передние ноги. Дракон отнесся к этому спокойно. Бинк увидел рану, нанесенную его мечом; из нее капала сукровица, которую тут же с жадностью пожирал никельпед. Маленькое чудовище выкусывало диски из каменной стены ущелья, чтобы не потерять ни капли лакомства. Учитывая размеры никельпедов, их можно было назвать самыми прожорливыми хищниками во всем Ксанте!
Стряхнув наколотого никельпеда, Бинк сунул меч в ножны, вытянул руки и подпрыгнул. Его голова и грудь оказались на уровне основания ноги, и он смог забраться выше, цепляясь за чешую. Пластины были прижаты и потому не резали рук – до тех пор, конечно, пока он держался за них аккуратно. Дракон не шевелился.
– Честер, Кромби, давайте сюда! – крикнул он.
Ободренные его призывом (а кольцо никельпедов все сужалось!), кентавр и грифон последовали за Бинком. Дракон с тревогой проводил их взглядом, но придержал пламя.
Вскоре каждый обосновался на своем боевом посту. И вовремя! Никельпеды уже собрались столь плотной массой, что затененные стены посветлели из-за отражавшегося от них света. А тень все так же неумолимо приближалась.
– Выжги проход перед собой! – крикнул Бинк дракону. – Мы защищаем тебя с боков! – И он извлек меч и наколол еще одного никельпеда.
Дракон выпустил чудовищную волну огня – она выжгла ущелье, скрыв все вокруг в пламени и дыме. Эффект оказался примерно такой, как если бы в дно ущелья ударила молния. Никельпеды тонко запищали, падая со стен и сгорая, а некоторые даже взрывались. Успех!
– Очень хорошо, – сказал Бинк дракону, вытирая слезящиеся глаза. От каменных стен отразилась мощная волна раскаленного газа. – А теперь двигайся назад!
Но дракон не шелохнулся.
– Он не умеет пятиться, – подсказал Честер, заметив недоумение Бинка. – Ноги драконов просто не в состоянии так двигаться. Дракон никогда не отступает.
Бинк понял. Тело дракона очень гибкое, и обычно он работает именно телом, чтобы повернуться в другую сторону. А ноги устроены так, что могут идти только вперед. Не удивительно, что чудище не послушалось Бинка – оно попросту не могло сделать то, о чем его просили. Не мог он и объяснить всего этого, так как не обладал речью, а всякий отказ могли расценить как нежелание заключать перемирие. Даже по-настоящему разумное существо, оказавшись в подобной ситуации, попало бы в затруднительное положение. Дракон же отнюдь не был гением, и потому – на всякий случай – решил, видимо, никак не реагировать на слова Бинка.
– Но ведь это означает, что он способен двигаться лишь дальше в ущелье! – Бинк был не на шутку встревожен. Углубляться в ущелье – значит наверняка погибнуть. Пройдет какое-то время, наступит полная темнота, и никельпеды навалятся на них всей массой и разрежут их тела на маленькие диски, называемые никелями. Что за ужасная участь!
Дракон не может извергать пламя бесконечно – ему надо подзаправиться. Именно этим он и занимался на поляне, преследуя их. В тот момент, когда у монстра кончатся запасы топлива, никельпеды дружно набросятся на них...
– Дракона нельзя спасти, – сказал Честер. – Залезай-ка ко мне на спину, Бинк. Теперь перед нами нет препятствия, и я быстро добегу до выхода из ущелья. А Кромби прыгнет со спины дракона и сможет взлететь.
– Нет! – твердо ответил Бинк. – Так мы нарушим наш уговор. Мы условились, что выберемся все.
– Ничего мы не нарушим! – раздраженно возразил кентавр. – Мы лишь согласились не нападать на него. И не станем этого делать! А просто уйдем.
– И позволим никельпедам напасть на него? – Бинк смотрел осуждающе. – Я, Честер, понял наше соглашение иначе. Если ты решил – можешь уходить. А я выполню свое обещание. Выполню то, что сказал и что под этим подразумевалось.
Честер покачал головой.
– Ты не только самый храбрый из всех людей, которых я встречал, но ты и самый человекоголовый.
То есть, видимо, храбрый и упрямый. Бинку очень хотелось, чтобы так и было на самом деле. Поддерживаемый своей магией, он мог идти на риск и выполнять клятвы, которые иначе, возможно, и не смог бы выполнить. Кромби и Честер обладали истинной храбростью – ведь они знали, что могут погибнуть. Он снова почувствовал себя виноватым, сознавая, что сам-то как-никак выкрутится, в то время как у его друзей такой уверенности не было. И все-таки он не сомневался, что они его не бросят. Да, Бинк оказался в сложном положении: ему приходилось подвергать друзей огромной опасности – и ради чего? Ради того, чтобы выполнить обещание, данное врагу, пытавшемуся их всех убить. Как же тут быть с этикой?
– Так! Если мы не можем двигаться назад, остается двигаться вперед! – решил Честер. – Скажи своему приятелю, пусть разводит пары.
Ирония его фразы не отличалась тонкостью – но Честера и нельзя было назвать утонченным кентавром. В сущности он был просто скандалистом, любившим поспорить. Однако другом он, конечно же, был верным.
Чувство вины не покидало Бинка. Ему оставалось лишь надеяться на то, что пока они держатся вместе, его талант сумеет спасти всех. Если сможет.
– Дракон! Я хотел бы тебя попросить! – Бинку пришлось кричать. – Быть может, впереди есть выход?!
– Быть может, луна сделана не из зеленого сыра, – пробормотал Честер. Это уже был сарказм, но он остро напомнил Бинку о временах его детства, когда произошло событие, которое кентавры называли «затмение»: солнце врезалось в луну и вышибло из нее большой кусок, и солидных размеров ломоть свалился на землю. То-то был сыр! Вся Северная Деревня объедалась им, пока он не заплесневел. Зеленый сыр вкуснее всего – только если он хорошо выдержан на небе. Лучшие пироги тоже падают с небес...
