— Я так счастлив, я уж и надеяться перестал… Ик! — стыдливо прикрыв лапой рот, из которого вырвалось икание и, видимо убежденный, что я сама поняла, на что же он перестал надеяться, сфинкс от полноты чувств полез целоваться. Ну, конечно же, не рассчитал усилий, в результате чего я восполнила пробел в знаниях относительно твердости мраморного покрытия пола. Твердое, зараза!
Совершенно не обращая внимания на мою недовольную физиономию, лев прошелся шершавым языком по моим щекам.
— Аля, родненькая, я так рад! — продолжал он издевательство над моим лицом, глядя на меня совершенно счастливыми глазами.
С каких это пор я стала ему родненькой? Да-а, парень не на шутку переволновался. Хорошее все-таки лекарство валерьянка! Только что рыдал, света белого не видя, а спустя каких-то сорок пузырьков — совсем другой человек. Тьфу ты, не человек, но это уже не важно. Он, каков красавец: улыбка до ушей, хвост виляет, окосевшие глазки светятся совсем уж неземным огнем. Красота!
Стоп. Окосевшие глазки? Да он же пьян! В дюпель, в дым! Словно подтверждая мою мысль, сфинкс бухнулся на спину, раскидав лапы во все стороны, и заорал дурным голосом.
— Мяу! — огласилось радостным воплем наше жилище.
И с чего он успел так налакаться? Я подозрительно поднесла к носу чашку, из которой отпаивала депрессивного фея. Может, лекарство делают на спирту? В нос шибанул специфический запах валерьянки. Поморщившись, я убрала сосуд подальше. Если даже там и есть алкоголь, я его унюхать не в состоянии.
А собственно, что тут не понятного? Хоть Айлери и заколдованный человек, но что ни говори, в настоящий момент — он самый настоящий лев. То есть — кот. А сочетание кота с валерьянкой… Да что далеко ходить — вот оно, наглядное пособие для тех, кто не имел счастья лицезреть эту смесь — гасает, как угорелый. Надоело валяться на полу и теперь носится по пещере, пытаясь запрыгнуть на стену. А уж звуки, вырывающиеся из его глотки, и вообще не имеют ничего общее с человеческой речью.
И как же лечат возбужденных котов, упившихся валерьянкой? Никогда не слышала. Пожалуй, я больше не буду испытывать на бедном парне лекарственные препараты своей родины. В конце концов, он уже и так стал жертвой моих необдуманных экспериментов. Буду терпеть, что бы он ни сотворил.
Терпеть оказалось не так просто. Когда льву пришло в безумную от незнакомой фармакологии голову подраться с барельефами на стене, гнусные вопли раззадорившегося кота стали просто невыносимыми. Спасибо родному человечеству, придумавшему беруши. Боюсь, без них я бы не выдержала.
Как только я заткнула уши, отгородившись от какофонии, устроенной разбушевавшимся другом, голос подал желудок. Хотя, вполне возможно, что он давно пытался обратить на себя внимание, но в этом шуме его требования просто не были слышны. Все правильно. Уже давно миновало время ужина, а про обед мы умудрились благополучно забыть. Может еда успокоит расшалившегося льва? Побольше мяса, и он сыт, доволен и тих? Попробую.
Стол с едой сфинкс воспринял, как очередную игрушку, созданную доброй мной для увеселения резвящейся кисы. Я едва успела схватить облюбованную тарелку. Все остальное в мгновение ока оказалось на полу. "Побольше мяса" взлетали в воздух, изображая птичек. Началась настоящая охота. Вслед за мясом и столовыми приборами в ход пошло золото из сумки, нещадно разодранной легким движением шаловливого коготка. Время от времени фей поворачивал ко мне умильную морду, вопрошая, знаю ли я, какая я хорошая и как сильно он меня любит. И когда только успел? Вопросы он задавал таким оглушительным рычанием, что не спасали никакие затычки.
Когда, в результате дикой охоты был съеден последний кусок мяса, бесследно исчезли и осколки посуды, и живописные разводы соуса на полу. Это позволило забыть о надвигающейся темной тенью перспективе уборки, и с большей снисходительностью смотреть за проделками расшалившегося котенка.
Эта вакханалия продолжалась еще часа два. Как только мне удалось убедить друга хоть немного убавить звук, от затычек я благополучно избавилась. Уютно устроившись на кровати с поджатыми ногами, я комментировала происходящее весьма ехидными замечаниями и дельными советами по устройству максимального бардака. Лев вошел во вкус и старался выполнять рекомендации с наибольшей точностью. Закончилось это безобразие так же неожиданно, как и началось. С полного разбегу въехав в золотую гору, сфинкс зарылся в нее с головой и внезапно затих. Я обеспокоено приподнялась: не случилось ли с парнем чего. И тут же облегченно плюхнулась обратно: из кучи доносился здоровый мужской храп, свидетельствующий лишь об одном — котик наигрался и теперь благополучно заснул. Ну, пора и мне баиньки. Что там день завтрашний нам готовит?
Мне снилось, что я дома в окружении любимых игрушек, которыми завалена моя кровать. Приоткрыв глаз, я увидела кусочек серебристого меха моей плюшевой мышки. Надо же, не снится. Кончиками пальцев погладила нежную шелковистую шерстку. Какая она все-таки приятная! Умеют же сейчас делать игрушки. Мышке моя ласка тоже понравилась, и она замурлыкала низким басом, изредка порыкивая от удовольствия. Мышка, мурлыкающая басом?! Это же вроде не кошмар…
Распахнув глаза, я попыталась рассмотреть, что же происходит на самом деле. Тяжелая лапа, перекинувшись через меня, сразу избавила от всех сомнений. Понятно — спать на золоте нам не понравилось и, благо размеры кровати позволяют, утомившиеся от шалости коты решили перебраться на мягкое. А как же, спрашивается, моя девичья честь? Пока ленивые спросонья мысли спорили, стоит ли устраивать скандал, все решилось без моего участия. Сфинкс, видимо, тоже проснулся и, сообразив, где находится, попытался тихо и незаметно исчезнуть.
— Ну, уж нет, дружок, — я успела схватиться за ухо, — Стоять.
— Стою, — лев вытянулся в струнку уже на полу, вот только ухо, зажатое моими цепкими пальчиками, перетягивало голову в сторону кровати. — Я не виноват. Я сам не помню, как оказался на твоей кровати. Это все проделки вчерашних колдунов, — заныл Айлери под моим суровым взглядом.
— Не надо мне рассказывать сказки и валить все на злых волшебников. А что не помнишь — верю. Пьянствовать меньше надо! Ладно, замяли, — смягчилась я под жалобным взглядом фея. — Вообще-то я и сама виновата — незачем было давать тебе незнакомые медикаменты. А насчет колдунов мы с тобой еще поговорим. Я вчера многого не поняла, а ты, вместо того, чтобы помочь разобраться, сначала поливал золото слезами, в надежде, что оно прорастет, а потом бесился, словно расшалившийся котенок. А сейчас — завтракать.
