Не знаю как, но она жива! Как каким образом? И хорошо ли это?
Конечно, хорошо Ворон! И не просто хорошо - прекрасно! И даже зная что Омега выйдет на Машу почти сразу, мне было все равно.
Я глядел в чуть влажные от высохших слез глаза девушки и не мог от них оторваться. Это было так, будто напротив сидит античная богиня... Как там ее? Афина, Афродита? Нет, с ней не сравнится ни одна из бездушных фурий.
-- Маша, и все же ты не хочешь представить мне своего молодого человека? - спросила рядом женщина в инвалидной коляске.
Маша встрепенулась став похожей на перепуганную птичку:
-- Да... Мама это...
-- Меня зовут Александр, - пришел на помощь я. - Фамилия - Ворон.
-- Хм. Интересная фамилия, - сухим голосом возвестила она. - Ворон, откуда такая?
-- Обычная, - немного раздраженный ее вниманием к пустякам бросил я.
-- Ну ладно дети, пойду я спать, - начала она дотронувшись до руки дочери. - А вы тут поговорите о своем, о молодом...
-- Спокойной ночи Мама, - сумела выдавить Маша опустив почему-то глаза.
-- Но Маша как... - хотел спросить я но осекся. Ну как можно о таком спрашивать?
-- Ты... Ты хочешь что-то спросить...
-- Маша, я думал ты мертва...
Она подняла на меня большие блестящие глаза:
-- Правда? Я думала... Но да ты приказал мне покончить с собой. Можно узнать зачем? Хотя постой не говори. Мне это не важно. Если ты сейчас попросишь, я убью себя не раздумывая ни секунды...
Она всхлипнула, я скорее для того чтобы не видеть выступивших слез, крепко прижал к себе.
-- Александр, - борясь со всхлипами продолжила она. - Когда я открыла двери балкона... в тот момент я думала только о твоем приказе. Но потом собравшись прыгать, вдруг вспомнила о маме. Как она будет жить?! Кто о ней позаботится? Но милый, Саша, я, я.... Теперь я готова умереть, зная что ты о ней позаботишься. Ты принес деньги, ей хватит это чтобы жить безбедно...
-- Маша, - сказал я выталкивая слова через непослушное горло, - прекрати. Я никогда, повторяю, никогда тебя не обижу. Я итак все это время думал что ты мертва и от этого душа рвалась на лоскуты... Я люблю тебя Маша, и я тебя не обижу...
-- Спасибо мой повелитель, спасибо...
Альфа и Омега, начало и конец. Альфа атаковала Омегу. Ирония... или новый повелитель так и задумал? Хотя нет, врядли. Новый повелитель - мальчишка. Ну сколько ему? Двадцать, тридцать? Ну максимум шестьдесят лет. Мальчишка да и только. Куда такому шутить так тонко? Настоящая ирония заключается в том, что зарвавшийся юнец сейчас празднует победу и даже не может предположить что через пару дней его не станет.... Действительно Ирония.
Тартурхан идя по коридорам сгоревшего и частично разрушенного здания, пригладил черные волосы рукой. Его сопровождали несколько человек в дорогих костюмах. Среди этой свиты выделялась красивая но сейчас серьезная светловолосая девушка. Он постоянно украдкой следил за ней, но все равно не мог налюбоваться.... Красивая...
Обгоревшая доска подломилась под его ногой и ботинок провалился в пол. Сайна первой бросилась ему на помощь:
-- Все в порядке?
-- Ну если ты так называешь произошедшее...
Тартурхан отстранился, черные, покрытые золой и гарью потолок и стены коридора не располагали к общению. Его, как высшее звено в Омеги, вызвали на руины русскоязычного филиала. Когда он летел в самолете, думал что ему предстояло дать оценку, разобраться, найти, обезопасить, восстановить, не допустить, покарать и еще сделать доклад. Но добравшись до здания в центре Москвы понял что работы меньше чем он ожидал. Филиал в России попросту перестал существовать.
Восстановления ему не понадобится. Тут нужно строить всю структуру заново. Двадцать четыре русскоговорящих, оставшихся в живых сотрудника - капля в море, скорее не помощь, а балласт от которого надо избавляться... Такого удара со времени становления организации Тартурхан не помнил. Да пожалуй это лучший, если не единственный выход...
Молодой повелитель должен умереть в ближайшие дни, и ясно что теперешний филиал не успеет вовремя его обнаружить... Да, другого выхода нет...
-- Сайна, иди за мной. Остальные спуститесь если это возможно в подвал и дайте оценку ремонтопригодности экранизатора.
После того, как все кроме Сайны скрылись из вида, он потянул девушку в выгоревшую дотла комнату:
-- Сайна, свяжись с техножрецами. Знаю, я сам не хочу выводить никого из них из транса, но без их помощи нашего повелителишку в короткие сроки не найти. А тянуть время мы не можем. Правительство этой страны, как в прочем и оставшиеся в живых сотрудники русского филиала, остались без экранов. Возможно уже сейчас повелитель управляет президентом и на нас идет охота всех спецслужб страны, а может даже за этой стенкой подкрадывается "перевербованный" агент из этого филиала. Ты поняла?
-- Да отец, я разбужу техножреца если это понадобится.
-- Хорошо, потом сразу садись на самолет. Покопайся на месте авиаудара, не зря ведь наш повелитель разбомбил это управление. Собери всю информацию которую сможешь найти. Все-таки техножрецы не всевидящи, нужно подстраховаться...
-- Слушаюсь отец.
-- Хорошо ступай, но прошу осторожней...
Сайна поклонилась и повернулась спеша уйти.
-- Стой, - бросил Тартурхан поднимая ее голову за подбородок. - Я хотел кое-что сказать.
Сайна вздернула изумительной красоты бровь:
-- Да отец?
-- За семь тысячелетий у меня так и не народилось потомство. Но недавно техножрецы сделали мне такой подарок... Ты первый и пока единственный мой ребенок. Только ты смертная и с этим ничего не поделаешь... Но если ты заслужишь... Я прошу дочь, постарайся оказаться полезной для них, и тогда возможно они разрешат мне сделать тебя бессмертной, или хотя бы продлят тебе жизнь...
-- Да отец, спасибо отец.
Он поцеловал дочь в носик и награжденный ослепительной улыбкой, стукнул ее по попке:
-- Иди доча, свяжись с техножрецами, а я пока попытаюсь возродить службы экранирования правительства...
Я любил ее жарко, нежно, иступлено... Она не такая как все, нежная, ласковая, понимающая, не способная никого убить. Она моя вторая половина, недостающая часть меня. Та которую ждал всю жизнь...
После жаркого танца любви мы лежали и молча смотрели в глаза друг другу. Она спустившееся с небес божество, разделившее почему-то со мной ложе. Ни у одного человека не было такой тяги к жизни, хрупкости и вместе с тем негнущейся воли как была у нее. Она единственная смогла сломить в себе чужую волю и прогнать дух повелителя. Все-таки люди это не безропотная и управляемая скотина, но врядли хоть один из них понимает свое счастье, от осознания, что где-то рядом есть такие как она...
