Но вмешаться все же требовалось, поскольку ситуация сложилась патовая. Я потребовал внимания и как только установилась маломальская тишина, объявил маршала победителем, постаравшись использовать самые лестные выражения. Поскольку было еще слишком рано сворачивать празднество – я объявил, что после небольшого перерыва на ристалище можно провести состязание между цехами в искусстве рукопашного боя. Трибуны встретили мои слова взрывом одобрительного шума – эти соревнования пользовались большой популярностью и их всегда ждали с нетерпением.
И вот на арену вышли отряды горожан – в кожаных латах и шлемах, со щитами и дубинками. Во избежание членовредительства доспехи были набиты тряпьем (при этом все бойцы превращались в забавных толстяков), а дубинки оканчивались мягкими мешочками с песком. По традиции каждый цех выставлял по тридцать воинов, так что это соревнование включало и элементы тактики…
…А кто не схочет есть и пить —
Тем изнанка
Их начнет сама бранить
Самобранка…
В.Высоцкий
Горожане приветствовали бойцов дружным ревом, когда те проходили по периметру арены торжественным маршем. Члены цеховых братств старались перекричать друг друга, декламируя свои девизы – в этом они еще могли соревноваться, однако в последовавших за этим боях фаворит был известен заранее – с цехом кузнецов, выставившим на соревнование дюжих молотобойцев, конкурировать не мог никто. Представители других цехов соревновались между собой лишь в том, кто дольше и успешнее сопротивлялся признанным чемпионам.
Завершал первый день празднества так называемый «малый пир» – довольно скромный, поскольку все берегли силы для продолжения развлечений в последующие два дня. Тем не менее, столы, накрытые для знати в просторном зале Альхеллы, ломились от угощения. Поначалу все шло очень чинно и тихо – поздравляли Валента Гранлотского, в изысканных выражениях оценивали старания Лорда-хранителя, безупречно подготовившего все необходимое для столь прекрасного турнира. Постепенно, по мере употребления вина из серебряных кувшинов, разговоры становились все громче, дамы смеялись несколько визгливее, чем в начале… Затем всех позабавил принц Кадор-Манонг. Он, пошатываясь, встал с кубком в руке и, запинаясь и растягивая слова, начал произносить весьма длинный и вычурный тост «во славу всех добрых бойцов и на погибель мерзким колдунам с их отвратными змеями», но не договорив внезапно рухнул прямо на стол лицом в объедки. Под дружный смех добрых рыцарей и хихиканье их спутниц слуги, предводительствуемые пунцовой от смущения мадам Санеланой, потащили принца во двор – обливать водой…
Когда все отсмеялись, Лорд-хранитель, которому перед этим что-то пошептал король, поднялся и напомнил благородным гостям, что это всего лишь малый пир и что пора поднять последний тост в честь доброго короля Ингви. Затем гости разошлись в отведенные им покои – отдохнуть перед продолжением праздника.
На второй день празднества все вновь заняли свои места на трибунах и помостах – предстояли соревнования горожан в различных молодецких забавах. Наиболее популярные бои были уже позади, но предстояло еще немало интересного – борьба, кулачный бой, стрельба из лука. Эти соревнования продолжались с перерывами целый день и завершились ужином во дворце, еще более скромным, чем малый пир. Дворяне вновь собрались за длинным столом, но в этот раз никто не напивался – все берегли силы к последнему дню празднества, в некотором смысле самому трудному.
На третий день было назначено праздничное угощение – вся столица собралась на рыночной площади. За ночь трибуны разобрали на доски и собрали из них длинные столы. Эта операция была продумана заранее – трибуны были изготовлены с таким расчетом, чтобы потом превратиться в столы. Идея принадлежала королю, он же собственноручно набросал первые эскизы разборных помостов. Итак, с утра площадь стала заполняться народом. Горожане чинно, степенно рассаживались за столами, каждый цех на своем месте, дворяне – за своими столами на невысокой рампе – так, чтобы находиться выше простолюдинов, но все же не на много – чтобы пиршество оставалось всеобщим. Вдоль столов потянулись вереницы слуг и молодых подмастерьев с блюдами и подносами в руках – пир начинался…
После нескольких официальных здравиц в честь короля пир как бы распался на несколько частей – где-то гости уже напились и весело горланили и хлопали друг друга по плечам, где-то еще чинно закусывали, не забывая произносить речи перед каждым опорожнением кубков, дворяне вновь принялись обсуждать подробности турнира, Ингви увлеченно слушал рассуждения подвыпившего Кендага, сравнивавшего мастерство в стрельбе из лука орков и стрельбу горожан, которую они наблюдали вчера.
Кое-где между столами горожане уже пускались в пляс – многие принесли с собой на праздник свои музыкальные инструменты. Постепенно все собравшиеся на площади как бы вновь объединились – поскольку все достигли определенной степени опьянения и веселья. Разделение на цехи и братства нарушилось, толпы веселых краснолицых людей переходили от стола к столу, не чинясь пили из чужих кубков, закусывали, шутили, пели…
Веселье было в разгаре… Внезапно на площади послышались громкие крики. Все пирующие сразу засуетились, вскакивая и озираясь в поисках причин шума.
По площади неслись двадцать-тридцать оборванцев – орали, улюлюкали, расталкивали празднично одетых горожан и горожанок, хватая со столов что попало. Все горожане застыли, ошеломленные, никто не пытался схватить хулиганов, наоборот – те выглядели настолько грязными и отталкивающими, что их инстинктивно сторонились, давая дорогу… Первым опомнился король, метнувший в спины убегавших оборванцев какой-то маленький предмет. Движение сопровождалось заклинанием. К этому времени почти все воришки уже успели скрыться в выходящих на площадь улицах и заклинание настигло лишь одного – оборванец рухнул как подкошенный, забившись в невидимых путах. Ингви, сопровождаемый тревожно перешептывающимися за его спиной дворянами, двинулся к упавшему, толпа горожан расступалась перед ним. Взмахом руки демон освободил пойманного воришку от действия колдовства, тут же того схватили слуги и поставили на ноги.
– Ну, мерзавец, отвечай – кто вы такие? Для чего вы это затеяли?
– Дак это, – схваченный напустил на себя придурковатый вид, – мы это… праздник, значит, в городе. Мы это, мы с Северной стороны, мы на праздник пришли – за угощением…
В это время то тут, то там на площади стали раздаваться крики – кто-то орал, что у него пропал кошелек, какая-то горожанка пронзительно вопила, что у нее исчезла брошь с настоящим рубином, у другой срезали с платья дорогую бахрому, огромный дородный дядька – главный мастер цеха кузнецов – ревел, что лишился серебряного кубка, выигранного позавчера его молодцами, «из которого пил только что». Все стало ясно – пока оборванцы отвлекали внимание, другие, хорошо одетые воришки смешались с праздничной толпой и выполнили свою часть «работы».
