– Ну вот мы и стали герцогами, теперь-то мы себя покажем. Теперь наш молодой орел расправит крылья. Да уж, братец, тебя ждут великие подвиги, которые ты совершишь на этом посту. Первый подвиг предстоит завтра утром – ты выслушаешь доклады всех без исключения чиновников Гонзора, причем каждый захочет посвятить тебя в тонкости своего ремесла – управляющего тюрьмы, сборщика налогов, смотрителя дорог и прочее. Второй подвиг ты совершишь завтра днем – тебе предстоит принять вассальную присягу у каждого дворянина этой провинции, сопровождающуюся преклонением коленей, вложением рук вассала в руки сеньора и прочими благородными штучками. Затем за обедом каждый из них пожелает выпить с тобой, братец, и заверить тебя в своей преданности – гляди-ка, это уже третий подвиг – ты станешь великим героем, мой друг! Четвертый подвиг ты совершишь завтра вечером – будет бал, туда примчатся все дамы Гонзора и те из этих красоток, кто не достиг еще шестидесяти, разумеется, пожелают танцевать с тобой, затем они, ясное дело, все в тебя влюбятся, потому что ты – самый красивый герцог на сто километров вокруг, а затем… – врезавшаяся в голову шута подушка прервала его монолог.
– Ну и как хочешь, ну и ухожу… Да, я, пожалуй, пойду и оставлю тебя наедине с твоими мечтами о предстоящих подвигах и особенно – о победе над пятидесятидевятилетними красотками Гонзора! – с этими словами шут выскочил за дверь, спасаясь от очередной подушки.
Изгнав шута, принц сбросил сапоги, поудобнее развалился в огромной кровати и, уставясь в нависавший над ней балдахин, предался мрачным раздумьям. Разумеется, кому-то могло бы показаться, что, получая в управление достаточно большую область, он приобретает возможность показать себя и заодно избавиться от скуки дворцовой жизни под крылышком отца. Но принц чувствовал уныние. Ему, выросшему в столице Империи, Гонзор казался глубокой провинцией. Алекиан заранее тосковал, представляя себе ожидающие его занятия. Шут, как обычно, попал в точку – принца ожидала нудная, размеренная, заранее расписанная до мелочей жизнь. Ожидали скучнейшие доклады мелких чиновников, унылые выезды на охоту с местными дворянчиками, не менее унылые пиры с участием дочерей и сестер этих самых дворянчиков – томных, жеманных, примитивных девиц, одетых по моде десятилетней давности. Как жаль, что никто из его приятелей не согласился сопровождать его – эта золотая молодежь предпочла столичные забавы дружбе с наследником престола, хотя, разумеется, каждый из них заверял принца, что будет непременно навещать его – «…вот только отыграем пир по случаю совершеннолетия графини Кларенты, да съезжу на охоту с Микорсом, да навещу матушку в ее имении, да…» Как же, приедет кто-нибудь к нему в эту дыру!
А может, случится какая-нибудь война? Вот было бы здорово въехать в столицу под звуки труб победителем во главе пропыленной колонны воинов, фургонов с добычей и вереницы закованных в цепи пленников – как бы тогда глядели на него приятели, эти столичные хлыщи… М-да, на войну, пожалуй, тоже рассчитывать не приходится – Гонзор не граничит с враждебными державами. Разве что орки, чье логово находится где-то на юге, за Ничейными Полями. Но идти туда походом ему, конечно, не позволят – у молодого герцога власти совсем не так много, как кажется. Кто-нибудь из его окружения мигом донесет батюшке-Императору и из столицы придет строгий запрет на военные авантюры. Так что не светит Алекиану ни слава полководца, ни военная добыча, ни освобожденные из замков злодеев девицы, томившиеся там в ожидании героя-избавителя…
«Ну и ладно, – решил принц, – вот осмотрюсь немного, да и устрою турнир…»
…Будет еще и сажень в плечах,
И жопа с ручкой,
И ядреная вошь…
Егор Летов
Войско короля Альды двигалось на север. По трое в ряд по дороге шли конные латники, за ними ополчение городских цехов, выставивших, согласно своим уставам, по двадцать воинов каждый. Завершал колонну небольшой обоз – всего лишь шесть фургонов. Много припасов брать с собой не пришлось – поход предстоял не дальний. Купцы и крестьяне, попадавшиеся по дороге, торопливо сворачивали на обочину и провожали рыцарей, латников и ополченцев грустными взглядами, сочувствующе качая головой. Через полтора часа основной торговый путь свернул вправо и движение войска замедлилось. Теперь предстояло двигаться не по тракту, хорошо накатанному повозками энмарских купцов, а по обычной сельской дороге, представлявшей собой две колеи, змеящиеся среди невысокой травы. Пехота остановилась, выжидая, пока конница, перестраиваясь по двое, двинется дальше.
Колонну по-прежнему возглавляли король с придворным магом. Король по случаю военного похода облачился в свои странные латы, усыпанные янтарем. Шлем, который был пока приторочен к седлу, украшал тоненький золотой ободок с зубчиками, символизировавший корону, и высокий плюмаж черных перьев. Сарнак также одел поверх своего наряда кольчугу и шлем. Дорога была обоим хорошо знакома и они, машинально свернув влево от развилки, продолжали свой спор, тянувшийся от самой Альды:
– …А я все же не понимаю, на кой тебе сдался этот поход. Риск слишком велик! Ты только погляди на эти унылые рожи у нас за спиной – можешь себе представить, как тебя сейчас кроют в задних рядах.
– Напротив, никакого риска я не вижу. Что касается недовольных – они есть всегда. Конечно, моим вассалам веселее было в походах в Ничейные поля, там они не подчинялись никому, охотились, пировали, бездельничали, сознавая к тому же, что исполняют свой священный долг и ведут праведную войну с врагом рода человеческого! А этот враг, кстати, и отпора-то дать не сможет. Вот теперь-то я и погляжу, на что способны эти хвастуны.
– Все-таки, тебе следовало бы первый поход направить на менее опасного противника, чем вампиры!
– Менее опасного я не найду. Тем более, что я вообще никакого не найду – с орками пока мир, а других враждебных соседей у нас нет. Или ты, может, собираешься предложить мне напасть на Гонзор? Или на Энмар?
– Шутишь… Но, возможно, на Энмар было бы безопаснее.
– Опять двадцать пять… Да с чего вы все взяли, что вампиры – опасный враг?
– Ну-у… – Сарнак замялся.
– Ладно, давай рассуждать с самого начала. Мы с тобой видели замок вампиров – так? Ну и как тебе их укрепления? Довольно-таки обветшали, верно?
– Да. Ну и о чем это по-твоему говорит?
– Это говорит о том, что они не ждут нападения.
– Либо о том, что настолько сильны, что не нуждаются в стенах.
– А вот и нет! Если бы это было так – стен бы вообще не было. А эти стены носят следы ремонта, хоть и бестолкового – помнишь дыры в каменных стенах, заделанные кирпичной кладкой? И кроме того, давай-ка припомним, на чем вообще основан страх перед вампирами? Кто сказал, что они существа враждебные?
