— Это и есть контролер? — как-то разочарованно спросил Пижон, когда все трое стояли у трупа мутанта.
— Не впечатляет, правда? — съехидничал Фома.
— Фома, угомонись. — Пудель строго на него посмотрел. — Эта скотина чуть не угробила нас всех. — Он пнул мутанта — Гребаный псионик.
— Не «нас», а вас. Мне он не показался опасным.
— А, ну да, тебя ж он не пытался угробить. Или пытался? Ты как убил его, я не припомню никак? — Пудель сморщил лоб и задумался.
— А что помнишь? Я вот ничего не помню. Ты сказал про яблоки, а потом, как отрезало. — Пижон опять схватился за виски.
— Разговор с Фомой помню, а дальше, как у тебя. Фома, а у тебя в голове ничего нет? Ну, чип там какой-нибудь или….
— Это у тебя в голове ничего нет, а меня там мозг. Что, совсем ничего не помнишь?
— Кроме разговора — ничего.
— А как ржал, помнишь? — с издевательской улыбкой спросил Фома.
— Ну да? — не поверил Пудель.
— Ржал, как обкуренный, прямо во время разговора. Чуть не помер от смеха.
— Когда это? — скептически сморщился Пудель — А не врешь? С тебя станется. Стоп. А про то, что меня грохнул бы — это ты серьезно?
— Ну, да. — Фома пожал плечами и тут же оскалился — А что, понравилось?
— Психопат. — Пудель спокойным тоном вынес вердикт.
— Чего это я психопат? — оскорбленно спросил Фома.
— Видел бы ты свое лицо, когда ножом на меня замахнулся, и особенно глаза. Стеклянный, но разумный взгляд без эмоций. Машина с разумными глазами. Такое только монолитовцы могут. Ладно, двигаем отсюда. Обчистим всех и уходим. — После этих слов все трое пошли на выход.
На улице стояла гробовая тишина. Лишь изредка ее нарушали невнятные бормотания одинокого сталкера, ставшего зомби. Он сидел у дверного проема и пытался пристроить на место оторванную по локоть в драке руку. Вокруг все было забрызгано кровью, в некоторых местах попадались чьи-то внутренности. Всюду лежали мертвые собаки и зомби и их части тел. Хотя, как мертвецы могут стать мертвыми? Еще мертвее? Точнее было бы сказать упокоившиеся навсегда.
Пижон, едва увидев результаты побоища, дернулся в бок и обильно сблеванул. Потом встал, утерся, снова посмотрел на кровавую картину и… сблеванул еще раз.
— Тьфу ты! Малахольный. — Пудель не удержался.
Когда с мародерством, которое Пудель благородно назвал «сбор трофеев», было покончено, он повел сталкеров в обход противоположной части поселка дальше к северу. Замыкающим привычно шел Фома. Путь пролегал в основном в лесистой местности, что лишало риска встретить аномалии. Все, кроме «жгучего пуха» и «ржавых волос» оставили бы заметный след на деревьях, а то и проплешины.
Часа два, не меньше, понадобилось, чтобы преодолеть дичайшие заросли протяженностью не менее километра. Деревья росли столь плотно, что казались непроходимой стеной. Лавируя между стволами, иногда отклонялись в сторону так сильно, но при этом незаметно, что Пудель подолгу не мог сориентироваться. В очередной раз, сверяясь с картой, он не выдержал, крепко и длинно выругался на весь белый свет и сел отдыхать под крепкий разросшийся дуб.
— До выхода из этих джунглей около трехсот метров еще. Часок отдохнем, не могу уже. — Пудель, тяжело дыша, потянулся к фляжке — Места здесь тихие, — он отхлебнул — Даже троп звериных нет. Парни, можете покемарить.
— А если спать не охота? — Пижон выглядел на удивление бодро.
— Хочешь, помогу заснуть? — Фома с хищной улыбкой показал ему кулак.
— Фома, угомонись. — Вяло попросил Пудель — Не шугай пацана. А ты, Пижон, не молчи. Отвечать надо. Не дай тебе Зона к бандитам попасть…
— И что будет? — заинтересовался он.
— А все будет. И оскорбления, и унижения, и побои, и… остальное. Да, особенно остальное. Они это ох как любят.
— Кто еще шугает? — упрекнул Фома — Как же он к ним попадет, если он с тобой в команде?
— Ну, мало ли.… А вообще да, не бери в голову. Лучше запоминай за мной все, что делаю. Ты ж теперь взамест Покемона. Зона его забрала, но дала взамен тебя. Так что, не подведи.
— Постараюсь. — Пижон ответил неуверенно, будто сомневался в своих силах.
— Пижон, один совет. — Фома выставил указательный палец — Не слушай ты эту галиматью о Зоне, они ж все тут… — он покрутил пальцем у виска — Зона забрала, Зона пощадила. Только что не молятся ей, словно живая она. Чушь собачья, да и только! Сам за себя привыкай решать.
— Ну ладно, завелся. — Устало оборвал Пудель, но Фома и не думал спорить, лишь отмахнулся.
Просидев под корнями толстенного дуба минут сорок, Пудель поднял молодежь, пресекая все жалобы и попытки потянуть время. Дальше шли более уверенно. Не то отдых сказался, не то ощущение скорого выхода из непроходимых зарослей. Ладно бы только заросли, но ведь павшую прелую листву и хвою никто не отменял. Как провалится под ногой по самый край сапога, так только и успевай руками хватать все подряд, чтобы не грохнуться. Так и ноги переломать недолго. Да еще и валежины эти поперек дороги постоянно лежат, обходить нужно.
Оставшееся пространство густых лесных зарослей могли бы преодолеть быстро, если бы не взявшийся из ниоткуда туман. Шли, как обычно, медленно пробираясь среди толстых, густо растущих стволов. Сначала не было ничего, потом внезапно появилась легкая, как дымка, белоснежная полупрозрачная пелена. Она не просто висела в воздухе, а медленно плыла навстречу, закручиваясь по краю в протуберанцах. Они вытягивались, словно призрачные руки, пытаясь ухватить неосторожного наблюдателя, мягко и нежно обтекая стволы деревьев, сухие, похожие на кости животных коряги, подбирались к сталкерам, тянулись к ногам в шнурованных армейских сапогах. Как будто туман жил своей неспешной жизнью, а может и так, это ж Зона, и прощупывал пространство руками-протуберанцами, за которыми шла сплошная стена, заволакивая собой все, мимо чего проплывала.
— Это туман такой? — у Пижона отвисла челюсть.
— Он самый. — Пудель присел, потрогал рукой туман. Он двигался от каждого движения руки, напоминая сигаретный дым в помещении. — Датчики молчат, но лучше одеть противогазы.
Надев средства химзащиты, двинулись дальше, сквозь нескончаемое облако вязкого, липучего тумана. С каждым шагом пелена становилась гуще и плотней и скоро видимость упала до полуметра. Чтобы не потерять друг друга из вида, идти пришлось в связке. Фома положил руку на плечо Пижону, тот — Пуделю, а он выставил вперед руку, чтобы не налететь на деревья лбом. Другая рука Пуделя все время была перед глазами, проводник шел строго по карте, ориентируясь по ПДА.
На обещанные Пуделем триста метров потратили часа три, а по ощущениям, так все шесть. Из леса вышли внезапно, даже не заметив. Только когда прошли шагов двадцать, не уткнувшись ни в одно дерево, Пудель велел остановиться.
