Но для его собеседников этого было явно недостаточно.
– И, все же? – продолжала настаивать караванщица. Она не понимала, почему Евсей не хотел рассказать, что с ним случилось, ведь это так замечательно – когда с тобой происходит чудо, тем более такое! И вообще, ей было страшно интересно, каково это – встретить исполнение своей, и не только своей мечты – вновь помолодеть?
Рани, как и многие другие караванщики, готовые ловить каждое его слово, ждали от своего спутника того, что были вправе ожидать от почти что летописца – легенды!
Во всяком случае, ее начала. И были разочарованы тишиной. И обижены. Потому что их ожидание не оправдывалось. А, в довершение всему, они вдруг поняли, что Евсей собрался уходить.
– Но… – они еще пытались его остановить.
– Ты знаешь, – поспешно заговорил кто-то из мужчин, стремясь сохранить нить разговора, – Атен решил позволить рабам создавать семьи. И одна пара уже…
– Прости, Вал, – прервал его Евсей, – мне не интересно, что там делают рабы. Они – лишенные судьбы, и все, – его голос звучал сурово, даже резко, не допуская никаких споров или возражений, которые остановили бы его.
Он ушел, оставив караванщиков с удивлением и непониманием глядеть ему вслед.
– Он изменился…-донеслось до его слуха.
– И не только внешне…
– Выглядит как мальчишка, и ведет себя, как мальчишка… – он не был уверен, что последние слова действительно прозвучали вслух. Даже скорее всего это были лишь его собственные мысли – он ждал чего-то подобного. А ведь порою слышат то, чего ждут…
Но Евсею было все равно:
"Если и не сказали вслух, то подумали уж точно!" Однако не все было так плохо, как представлялось на первый взгляд.
"Мальчишка"! Да, я снова стал мальчишкой. И это здорово! Ведь боги не отняли у меня ничего – ни моих знаний, ни судьбы, ни дела. Они просто дали мне… Они наделили меня возможностью сделать, пережить еще столько всего, столько такого, что я уже считал потерянным… Моя заветная мечта сбылась волей небожителей! Я же постараюсь сделать все, чтобы и другие надежды исполнились!" Когда он подумал об этом, то ощутил себя совершенно счастливым. На сердце стало легко и светло. И, казалось, ничто в целом мироздании было неспособно омрачить это чувство. Между тем он добрался до повозки холостяков. Здесь было тихо и безлюдно.
"Не удивительно. У всех масса забот – нужно установить шатер…" И, потом…
"Вот дурак! Говорил с Рани и не спросил, где Ри! А если он не в повозке холостяков? Да скорее всего он не в ней! Что там сидеть, когда вокруг происходит такое… Ладно, – он махнул рукой, все равно я уже пришел…" – действительно, ему оставалось только отдернуть полог и позвать:
– Ри! Мне нужно поговорить с тобой!
Вообще-то, он не ждал ответа, думая: "Говорю в пустоту,"- и потому был немало удивлен, когда услышал хрипловатый голос:
– Евсей… – в нем чувствовалось беспокойство. И караванщик был готов на что угодно спорить, что его обладатель никак не рассчитывал, что к нему придут. Ему даже показалось, что Ри чем-то напуган, при том так сильно, что не в силах скрыть свой страх.
– Нам нужно поговорить, – повторил Евсей. – Кое-что случилось…
– Ты знаешь?!
– Знаю? – Евсей нахмурился. Что он должен был знать? Что с ним произошло чудо? А как же иначе? Но ведь речь могла идти и о чем-то другом…
– Так ты спустишься?
– Нет! – донесся до него быстрый вскрик, затем на несколько мгновений воцарилась тишина, и лишь потом, взяв, наконец, себя в руки, Ри продолжал: – Я еще не готов!
– Можно поговорить и в повозке… – собственно, Евсей не видел причины, почему бы нет. "Может, это и к лучшему. А то сейчас набегут остальные, начнутся расспросы… – при мысли об этом он недовольно поморщился. Ему нравилось рассказывать о других, но о себе… – Нет! " И он легко запрыгнул в повозку. – Что сидишь в темноте? – караванщик потянулся к лампе, зажег ее, а затем, взглянув в свете огненной воды на своего собеседника, ошарашено прошептал: – Великие боги, Ри, что с тобой случилось?! – вместо юноши перед ним сидел зрелый мужчина – кряжистый, широкоплечий с длинной окладистой бородой.
– А ты…- тот, в свою очередь, во все глаза смотрел на помолодевшего помощника хозяина каравана.
Несколько мгновений они молчали, ошарашенные, а затем одновременно заговорили:
– Неужели это как-то связано? Неужели то, что омолодило меня, привело к таким ужасным последствиям для тебя?!
– Но мы ведь не связаны никакими узами и исполнение моей мечты…
– Постой, – как бы Евсей ни был поглощен своими мыслями, последние слова он все-таки расслышал и воззрился на собеседника с еще большим удивлением, – выходит, ты мечтал постареть?
– Повзрослеть.
– Но, великие боги, зачем?!
– Чтобы все перестали относиться ко мне как к мальчишке, начали прислушиваться к словам, позволяли совершить поступки, чтобы… – на миг он прикусил губу, а затем сказал главное: – Чтобы Сати увидела меня другим, поняла, что… Что я действительно люблю ее, что это не какая-то там юношеская влюбленность… Я думал… -он умолк, не решаясь продолжать вслух. Но мысленно он повторял вновь и вновь: "Сати бежала от меня, потому что мой вид, тот вид внушал ей страх, будя ужасные воспоминания. Теперь я стал совсем другим. Я и так бы изменился. Но лишь спустя долгие годы. А я хочу, чтобы все случилось прямо сейчас!…" – Я стал другим! Как и хотел! Но ты…
– А я мечтал вернуть утраченную молодость… – задумчиво проговорил Евсей. – М-да…
Так всегда бывает: сперва хочешь поскорей повзрослеть, а потом… – он тяжело вздохнул. "Эх, парень, ты еще и сам не знаешь, какую ошибку совершил!" – подумал он, однако вслух говорить не стал. В конце концов, кто он такой, чтобы судить мечту? Ведь, может быть, мечтая о своем, он тоже ошибся… – Что ж, выходит, в караване произошло не одно чудо…
– Ты говоришь об этом без особой радости.
– Где два чуда там и три, четыре, пять… А где много перемен, там много неразберихи, проблем, и вообще… А ты что сидишь здесь, один?
– Пытаюсь найти слова…
– Для легенды?
– Нет. Для Сати…
– Она… Она может ведь и не узнать тебя. Ты… очень изменился, и… Я сам с трудом узнал, да что я, наверное, Рани тоже…
– Я еще не виделся с родителями.
– Им может не понравится твое превращение, – еще бы, вот так взять и отдать годы жизни! Непростительное расточительство! Сам он на их месте был бы просто в ярости… Хотя… Что бы они смогли изменить?
– Им придется смириться, – спокойно пожал плечами Ри. – Я взрослый человек и вправе сам решать, о чем мечтать… – замолчав, он на несколько мгновений задумался, а потом спросил: – Ты… Твоя молодость, она для кого? Ради кого?
