Водяные звери и остатки доспеха начали исчезать. Боярин попятился, а золотая фигура наконец‑то полностью освободилась. Шагнула вперёд левой ногой, правая оторвалась от коврового покрытия арены, тело закружилось…
– Да!!! – взревели те, кто всей душой поддерживал Аскольда, когда его пятка врезалась в челюсть боярина и отправила Шереметева в полёт.
– Как в первый день в школе! – радостно воскликнула Яна.
Опустив вторую ногу на кавролин, Аскольд медленно поднял в небо кулак.
– … Три! Четыре!!! – судья, склонившись над лежащим без чувств Шереметевым, начал обратный отчёт.
Зрители присоединились к нему:
– Пять! Шесть!!! – не жалея голосовых связок, кричали те, кто поддерживал Сидорова.
– Ну же, вставай! – пытались докричаться до Шереметева его болельщики.
Но юный Мастер не слышал их голосов.
– Девять! Десять!!!
– УРА!!!!
– Победитель финального поединка и новый чемпион всеимперского бойцовского турнира среди учеников старших школ – Аскольд Игоревич Сидоров!!! – силясь перекричать трибуны, объявил судья в микрофон.
– Да! Он сделал это! – воскликнул Влад и на радостях обнял Инну. Но быстро вспомнил, где находится и отстранился.
– Соня, он справился! Справился! – а вот Алиса без стеснения обняла подругу.
– Да… справился… – тихо проговорила Троекурова. – Сдержал обещание.
– Вот видите, Марина Сергеевна, всё закончилось хорошо, – широко улыбаясь проговорила боярыня Морозова, обращаясь к тётушке Аскольда.
– Молодец, Аскольд! Славно потрудился! – выдала Яна и подмигнула Юле Ромодановской.
– Посмотрите, пожалуйста, на арену, – проговорил Вася Антохин.
– Сейчас будет традиционная речь, – поддержала его Маша Роднина.
И правда, Аскольд, взяв микрофон у судьи, повернулся к трибуне, на которой сидели те, кто сильнее других его поддерживал.
– Свою победу я хочу посвятить своим близким и друзьям. Спасибо, что всегда рядом и верите в меня. Также я хочу поблагодарить всех, кто меня поддерживал. Спасибо вам!
Аскольд отдал микрофон судье обратно и, обозначив поклон каждой трибуне, уверенной походкой направился в подтрибунное помещение.
– А он не меняется, – усмехнулся Влад.
И все, кто сидел рядом, были с ним согласны.
* * *
Канцлер Российской империи наблюдал за поединками из закрытой ложи вместе со своим старшим сыном.
– Он всё‑таки победил, – глядя, как с арены гордо удаляется новоявленный чемпион, проговорил Михаил Александрович Годунов.
– Да, – задумчиво ответил его отец, канцлер. – Победил…
– Что ты об этом думаешь, пап?
– Необычные золотые молнии, огромные мощь и самомнение… Интересно, кто же такой этот Аскольд Сидоров? Аскольд…
– В будущем этот человек был бы нам весьма полезен, – серьёзным тоном изрёк наследник Годуновых.
– Хм… хорошо, что ты заговорил об этом, – улыбнулся Канцлер.
– Ты уже что‑то придумал?
– Силки уже расставлены, Дима. Будем ждать, когда дичь попадётся. Это дело я доверю тебе.
– Будто у меня и без того дел мало, – усмехнулся наследник.
– Но ведь ты только что сам сказал, что думаешь о будущем. Империи и своём собственном. А теперь слушай меня…
Глава 30
Княжич Новочеркасский Артём Вениаминович Платов, в прошлой жизни известный как Арвин Первый Меч Империи Александритов, облаченный в парадный тёмно‑синий костюм, в сопровождении одного из местных слуг поднялся за кулису «Кремлёвской концертной арены». Он, как и другие гости приёма, попал сюда, пройдя по крытой галерее‑оранжерее, соединяющей две арены – концертную и бойцовскую.
Арвин огляделся. Его лучшего друга ещё не было здесь. Зато здесь были наряженные в национальные костюмы девицы‑танцовщицы. Сам приём длился уже пятьдесят минут, а собравшихся в огромном зале гостей, которых из‑за кулисы Арвин не видел, развлекали артисты.
Первый Меч Империи (скорее всего, уже «бывший») засмотрелся на фигуристую брюнетку. Будто почувствовав его взгляд, девушка обернулась. Глядя в её карие глаза, Арвин улыбнулся и послал танцовщице воздушный поцелуй.
Красавица смутилась.
Арвин подумал, что давно не полировал свой меч.
Хотя в этом мире меч, который княжичу удалось раздобыть, не особо ему нравился. Да и вообще «мечом» не считался, а назывался «саблей».
Танцовщицы вышли на сцену, и Арвин увидел ещё одного призёра турнира, который стоял за кулисой возле стены. Теперь, когда Арвин убедился, что Аскольд Сидоров – это Аскольд Александрит, придётся сконцентрироваться не только на тренировках, но и помогать принцу собирать команду.
– Приветствую, Пётр Петрович, – Арвин подошёл к хмурому Шереметеву. – Хочу отметить вашу силу, продемонстрированную во время турнира. Вы очень талантливы и, очевидно, не жалеете времени на тренировки. С такими задатками вы далеко пойдёте!
– Здравствуйте, ваше сиятельство, – боярин учтиво поклонился наследному княжичу. – Благодарю за вашу похвалу. Могу то же самое сказать и о вас. Но… кое‑кто на этом турнире оказался талантливее меня. Опять, – проговорил он с отсутствующим взглядом.
– Это да, – благодушно хмыкнул Арвин, как будто не замечая мрачности собеседника. – Мы с вами проиграли одному и тому же человеку. Поверьте мне, империя ещё не раз услышит имя Аскольда.
– Рождённому простолюдинкой сложно сыскать славу и признание, – поморщился боярин.
«Прямой выпад? Нет, это финт», – подумал Арвин и решил уточнить:
– Вы ведь сейчас не об Аскольде говорите?
– Простите? – не понял Шереметьев, а затем хмуро усмехнулся. – Ваше сиятельство, должно быть, не в курсе моей истории.
– Нет, – честно признался Арвин. – Моя семья мало интересуется светской жизнью вне княжества, а сам я последнее время с головой ушёл в тренировки. О вас я знаю лишь то, что вы Мастер и, как мне кажется, славный малый. По мне, так это самое главное. Ну а то, что вы сын генерал‑губернатора Петрограда все знают.
– Мне лестно слышать ваши слова, ваше сиятельство… – начал боярин, но княжич его перебил:
– Прошу вас, давайте просто по имени. Можете звать меня Артём.
– Эм… тогда и вы зовите меня Пётр, – кивнул Шереметев, задумался и снова помрачнел. – Но я закончу прошлую мысль. Я – «младший» сын своего отца.
– Ну и что, что у вас есть братья?
– Незаконнорождённый, – поморщился Пётр.
– Ах, в этом смысле… Не вижу здесь никакой проблемы. Тем более раз ваш отец официально называет вас сыном, – пожал плечами Арвин. – Он же приезжал на ваши бои?
– Да, – угрюмо проговорил Шереметев и стукнул кулаком по стене. – Он и сегодня здесь был! Сказал, что останется на награждение, если я выиграю. Но сейчас… он уже в аэропорту и летит домой.
– Мой отец вообще не прилетал, – спокойно произнёс Арвин. – Сегодня же праздник, и ему нужно выступить на городской площади в полночь. Полагаю, вашего батеньку тоже обременяют подобные обязанности.
– Обременяют… – скривился Пётр. – Но он мог бы задержаться. Ах… ладно, прошу вас, Артём, не будем больше об этом.
Арвин кивнул и обернулся, следуя неведомому предчувствию. И предчувствие его не обмануло – в этот момент слуга привёл за кулисы Аскольда в роскошном чёрном костюме. Неизменно зоркий взгляд наследного принца Империи Александритов сразу увидел лучшего друга.
Арвин, понимая, что в текущей обстановке его социальный статус выше всех присутствующих, улыбаясь громко произнёс:
– Аскольд Игоревич! Не присоединитесь к нашей беседе?
– Ваше сиятельство, – почтительно поклонился Аскольд, но в глазах его плескались лукавство и радость. Затем он повернулся к Шереметеву и серьёзным тоном поздоровался с ним: – Пётр Петрович. Господа, прошу не искать тайного смысла в моих словах, но я обязан сказать вам, что поединки с вами оказались сами сложными для меня на турнире. Я бесконечно счастлив, что повстречал таких умелых соперников.
