— Ника?
Монахиня потерла лоб
— Меровенлит, — снова повторила она.
— Ника! - рванулся к ней Дорган.
Спроси его сейчас, откуда у него такая уверенность в том, что перед ним Ника, он бы не смог вразумительно ответить. Он знал, что это Ника и все.
— Ты смотришь сердцем, дроу. Глазами многого не увидишь, - одобрительно проговорил мудрый орк.
— О, Аэлла! - прошептал Дорган и, сделав над собой усилие, остался на месте, так и не перебравшись к Нике, как того хотел. - Почему ты не осталась в своем мире? Зачем вернулась?
— Что такое “меровенлит”? - кашлянув, спросила она эльфа.
Но Дорган, похоже, не слышал ее, оглушенный произошедшим. Какое-то время он сидел молча.
— От кого ты это услышала? - очнувшись, поинтересовался он. - Кто тебе это сказал? “Меровенлит” на дровском означает “благодарю”, но оно такое древнее, что дроу забыли его.
— Фиселла сказала… - печально посмотрела не него Ника. Похоже он был не рад, что она осталась.
Неужели все настолько плохо и чувства Доргана к ней остыли. А, может быть, этим утром она умудрилась растоптать то, последнее, что еще теплилось к ней в его сердце? Может быть, он уже тяготится ею и желал бы, чтобы она поскорее вернулась в свой мир и тогда он мог бы считать свой долг выполненным. Как бы то ни было, она все равно должна сказать, что вернулась из-за него. Но он опередил ее.
— Ты осталась из-за Ригана?- глухо спросил Дорган.
— Ригана? - не поняла Ника. - Причем тут он?
— Но ребенок, который будет у тебя и у Ригана… - с ухмылкой начал было Дорган и осекся, увидев на лице Ники не поддельное изумление.
— Кто будет? У кого? У Ригана?! Ты посмотри, что делается. Надо же! Кто бы мог подумать! - ошеломленная Ника только качала головой. В этом мире возможно и такое?
— Дитя, которое носит под сердцем эта женщина - твое. Ты его отец, - вдруг произнес Зуфф.
— Ты не понимаешь о чем говоришь, орк! — высокомерно бросил ему Дорган. - Смертная не может понести от эльфа. Это ребенок рыцаря.
— Даже если бы Ника Караваева захотела вознаградить рыцаря своей любовью, то все равно не смогла бы зачать от него. Для этого у них не было времени.
— Ты сам не знаешь о чем толкуешь! Замолчи! - с исказившимся лицом выкрикнул Дорган.
— Не ты ли молил о чуде, дроу? О том, чтобы твое сердце познало наконец силу настоящей любви. И когда в разных мирах два сердца стукнули одновременно, Вселенная вняла твоей безмолвной мольбе и ты был приговорен к ней. Любовь — это дух чуда, а сама она величайшее откровение, какое только может открыться как смертному, так и бессмертному. Вы оба совершили невозможное, зачав дитя.
— Замолчи! - прошипел дроу, прижав кулаки ко лбу и склоняясь до пола. - Замолчи, животное! Ты все лжешь, лжешь и лжешь!
Орк лишь покачал головой и бусины, прикрывавшие его физиономию, заколыхались.
Ника переводила взгляд с одного на другого, не понимая с чего вдруг разгорелся скандал. Ребенок еще какой-то.
— Нет! - упрямо повторял Дорган. - Это дитя Ригана!
Смотреть на его отчаяние было тяжело, и тут до Ники начало доходить, что разговор идет о ней, точнее не о ней, а о… Нет! Это невозможно! Ведь ей же всю дорогу твердили, что… Ее бросило в холодный пот: так вот в чем причина всех ее недомоганий. Господи, да если бы она только догадывалась об этом, разве прыгала так и скакала. Прижав ладонь к животу, Ника принялась вспоминать, одевала ли она в монастыре те ужасные панталоны, что им выдала сестра кастелянша на женские ежемесячные неприятности. В последний раз подобные неудобство случилось в Иссельрине. Нет, кажется в Олдсе, но точно перед Шедом. А в шатре тем временем бушевал скандал.
— Ты все это время цеплялся за мысль, что он не твой…
— Да, орк! Да! Это дитя не может быть моим! -
— Но это так!
— Нет! - Дорган с размаху обрушил стиснутые кулаки о землю… - Нет! Это значит, что пророчество сбылось!
- Оно и сбылось, - кивнул орк.
— Нет!
— Оно сбылось в тебе, лорд Дорган и твое дитя не имеет к нему никакого отношения. Не ты ли эльф — потомок первых дроу, чью кровь не замутила примесь паучьего яда. Беда Ллос в том, что она прямо поняла это пророчество. Зло сиюминутно и по своему обыкновению желает получить все сразу. Оно нетерпеливо. Но всегда ли завоевывают огнем и мечом? Посмотри сам! Ты, дроу, живешь в Поверхностном мире имея не только врагов, а у кого их нет, но и друзей. Мир Дня принял тебя, выходца Подземья, в котором царит лишь тьма и ложь. И разве ты не доказал своим примером, что дроу могут жить под дневным светилом в мире и правде с обитателями Поверхности. О тебе уже слагают легенды, темный эльф. Но ты пошел дальше того, на что мы с великим дворфом Горгом, смели наедятся — ты завоевал не только этот мир. Разве Ника не носит под сердцем твое дитя?
Дорган встретился глазами с Никой. Он готов был к буре упреков, готов был услышать от нее гневное: “Как ты мог?”, но вместо этого услышал тихое:
— Бедный, ты мой
— Истинное завоевание происходит не от того, что один народ покорит другой, один клан вырежет соседний, — продолжал Зуфф, - а от того, что женщина-дроу, сочувствуя своему мужчине, и по его просьбе спасет никчемного, жалкого раба. Вся твоя жизнь, Дорган — это пророчество, которое не дано понять Ллос. Как и мне, повелевающему временем, не дано понять того, что же произошло с вами двоими. Вы своей любовью попрали все законы бытия. Живите.
— Но Ллос не остановит неудача, что постигла ее, здесь, в Репрок. Как я могу быть уверенным, что она не вернется за моим ребенком? Как нам уберечь его?
— Твои сомнения отпадут, как только он появится на свет. Закрой глаза, я покажу тебе.
Эльф послушно закрыл глаза, с готовностью доверившись орку. Постепенно лицо его разгладилось и стало умиротворенным, а мигом позже на нем появилась улыбка. А когда он открыл глаза, то уже не сводил их с Ники. Она же, чутко прислушивалась к себе, положив ладонь на живот. Бог ты мой, ведь все указывало на это, но разве ее вина, что ей внушили, что эльф и смертная не может иметь общее дитя.
Орк склонил голову на грудь, словно устав спорить и, быть может, уснув на самом деле, как это бывает с глубокими стариками. Ника покосилась на Доргана. Лицо его было умиротворенным.
— Ты не знаешь, сколько эльфийки вынашивают ребенка? - наклонившись к Доргану, шепотом спросила она.
— Что? - также шепотом переспросил он и Ника повторила свой вопрос.
— Но ты же не эльфийка, сердце мое, - удивленно вскинул белесые брови эльф.
— Здрасте! А кто же я тогда по твоему?
— Не эльфийка точно! - улыбался Дорган.
— А кто? - допытывалась Ника с подозрением глядя на мужа. Кажется, эльф принялся, по своему обыкновению, подтрунивать над ней. - Человек?
