Солдаты, которые уже начали перестраиваться, под-тянулись назад, образуя одну плотную боевую единицу. Мечи скользнули в ножны, и в сумрачной лесной чаще засверкали улыбки.
— Десять против одного, что старина Кейок одержал победу и шлет нам подкрепление!
— Тихо! — прикрикнул сотник. — Выровняйте ряды и соблюдайте порядок.
Строгость Азавари служила напоминанием: опасность еще не миновала. Возможно, новоприбывшие принесли дурные вести.
Теперь шеренги воинов были хорошо различимы. Они продвигались по лесу уверенным шагом и не выглядели уставшими. Их доспехи были в полном порядке, хотя на доведенном до совершенства глянце имелись царапины, неизбежные при форсированном марше сквозь частый кустарник. Мара боролась с отчаянным желанием сесть и дать себе минуту отдыха, пока оба ее отряда обменяются новостями и заново построятся.
Только железная хватка Сарика помогала ей держаться на ногах, которые были стерты до крови и мучительно болели.
— Что-то не то, — шепотом сказал он. — Доспехи… Кое-какие мелочи не совпадают.
Мара остолбенела. Она, как и Сарик, постаралась получше разглядеть лица. Все солдаты были незнакомыми, и это ее встревожило.
Но Сарик, который отличался поразительно цепкой памятью на лица, первым понял, в чем дело.
— Я их знаю, — прошипел он сквозь зубы. — Раньше они служили у Минванаби.
Тридцать неизвестных в доспехах Акомы неумолимо приближались, соблюдая безупречный строй. Возглавляющий колонну офицер поднял руку в дружеском приветствии и назвал сотника Мары по имени. Неузнаваемая в своей скромной амуниции, Мара обратила к Сарику помертвевшее лицо:
— Минванаби?
Сарик еле заметно кивнул:
— Да. Это те, которые не пожелали присягнуть перед твоим натами. Вон тот черноволосый со шрамом на щеке… его ни с кем не спутаешь.
Мара припомнила тот день, когда, поддавшись мягкосердечию и жалости, отпустила этих врагов на все четыре стороны, — и вот теперь она пожинает плоды своего великодушия: за свободу они платят ей предательством. В ее распоряжении были лишь секунды, чтобы решить, какой приказ отдать своему отряду: еще пять шагов — и эти мнимые солдаты Акомы окажутся среди ее защитников…
У нее сердце разрывалось при мысли, что, возможно, эти солдаты — ее верные подданные; однако Сарик не допускал таких ошибок. Кейок и Люджан всецело полагались на его память. Она прерывисто вздохнула и быстро кивнула советнику.
Сигнал тревоги подал Сарик: она не могла этого сделать, иначе женский голос сразу выдал бы ее.
— Враги! — вскричал он. — Азавари, командуй в атаку!
Приказ сотника прогремел, когда ряженые неприятели, шагавшие в первых рядах, выхватили мечи и ринулись в бой.
Мара почувствовала себя так, как будто ее руку выдернули из сустава, — это Сарик резким движением вытащил ее из строя и толкнул к себе за спину.
— А ну беги! — Он почти кричал; даже в таком отчаянном положении он не позабыл, как бывает порою полезна вовремя подсказанная уловка. — Беги и предупреди наших! — распорядился он, словно обращался не к Маре, а к какому-нибудь солдату-новобранцу, которого посылает с донесением как курьера.
Со звоном сшиблись первые мечи; завязался ожесточенный бой. Люди шумно выдыхали воздух, сыпали проклятиями и орали боевые кличи Акомы. Они пытались сморгнуть заливающий глаза пот и, скрещивая мечи, молились, чтобы боги научили их отличать друга от неприятеля, ибо на всех были одинаковые зеленые доспехи Акомы.
Сотник Азавари подбодрил своих солдат громогласным выкриком, а затем, добравшись до Сарика, вытолкнул того из гущи боя. Годы тренировок сделали его быстрым, как саркат, и он вклинился на место советника, парируя удар вражеского меча, предназначенный Сарику.
— Охраняй курьера! — отрывисто бросил он. — Ты знаешь, где ему следует быть!
Лицо Сарика исказилось от досады. Раньше — до того как его назначили советником — он был воином, и сейчас мог бы снова послужить Маре своим мечом. Где от него будет больше пользы? Уроки старой Накойи не прошли даром; он быстро прикинул все возможные варианты. В эту минуту его госпожа, в плохо подогнанных доспехах, с трудом бежала среди деревьев, спотыкаясь о корни. Она не владела мечом. Ее нельзя было оставлять без всякой защиты или совета, и Сарик, умевший мыслить быстро и здраво, понял мудрость решения Азавари.
— Вырвите сердце у этих собак! — хрипло выкрикнул он. — Я позабочусь, чтобы наш курьер добрался до главной колонны. Мы вернемся сюда раньше, чем вы успеете всех их перебить!
С этими словами он бросился бежать, подгоняемый неукротимой яростью. Конечно, никакой головной колонны не существовало. Вся охрана Мары находилась здесь, и неприятель обладал трехкратным численным превосходством. Но неужели его госпожа прошла столь долгий путь, вынесла все опасности и испытания, которые выпали на ее долю в Туриле, и пожертвовала своими самыми любимыми слугами — ради этого? Без сомнения, к коварному нападению бывших бойцов Минванаби так или иначе причастен властитель Анасати. Но разве можно допустить, чтобы подобная военная хитрость погубила Слугу Империи? Да, она могла рискнуть всем, спасая своих детей, но Сарик понимал, что в этой гонке ставки куда более высоки, чем жизни мальчика и девочки, как бы ни были они ему дороги.
Он устремился вперед, уже не терзаясь сомнениями, но мысль о товарищах, сражающихся в неравном бою, побуждала его еще больше напрягать силы. Сзади доносились звуки боя: грохот и треск ударов мечей о доспехи, крики и натужные стоны от непомерных усилий. Самозванцы в зеленом с методическим упорством врезались в ряды воинов Мары. Оставаясь в душе воинами Минванаби, они долгие годы жили ожиданием этой атаки возмездия. Их не заботило, как погибнут они сами.
У людей Мары имелись не менее веские причины для яростного сопротивления вражескому натиску. Они били врагов и уворачивались от ударов, изо всех сил стараясь уцелеть, чтобы снова ввязаться в бой и затянуть его как можно дольше.
Их одержимость не осталась незамеченной.
Через пару минут один из атакующих вспомнил о курьере, которого отправили с неким донесением, и громким криком сообщил своему офицеру, что сотник Акомы, видно, неспроста назначил столь странный эскорт какому-то жалкому гонцу. Это казалось тем более подозрительным, что при имеющемся соотношении сил потеря любого меча у обороняющихся могла стать роковой.
— Ха! — воскликнул бывший офицер из гарнизона Минванаби. В его тоне звучало явное удовлетворение. — Вы не тыловой отряд прикрытия! И ваша госпожа вовсе не едет в паланкине под более сильной охраной впереди, верно я говорю?
