Блейз встревоженно покачала головой.
— И все-таки мы что-то упускаем. Я в этом уверена.
— Да, — согласился я, — думаю, ты права. — Я пытался понять, что же именно меня тревожит. — Все бывшие силвы — и те, что были на острове на Плавучей Заросли, и те, что здесь, — пахли дун-магией Мортреда. С Флейм было иначе. Она пахла скорее как Джинна.
— Джинна?
— Та девочка-силв, о которой я тебе рассказывал, изнасилованная одним из приспешников Мортреда.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Сам не знаю… Я вот думал, может быть, дело в том, что всех остальных заразил Мортред, но Флейм пострадала от кого-то другого. Да и Джинна… с ней тоже так было.
Блейз непонимающе смотрела на меня.
— Ты имеешь в виду, что с Флейм это случилось уже после того, как мы покинули косу Гортан? Но кто… Как могла Флейм встретить злого колдуна, а я об этом ничего не знала бы?
— Может быть, пока тебя держали в тюрьме?
Блейз обдумала такую возможность.
— Едва ли такое могло случиться. — Блейз, хмурясь, пристально смотрела на меня. — Кел, расскажи мне все, что ты вычитал насчет дун-магии. Все, что только сможешь вспомнить. Ты говорил раньше, что тебя что-то озадачивало…
Я достал свои выписки, сделанные из книг Гэрровина, и начал все подробно пересказывать Блейз. Вдруг на середине фразы она перебила меня:
— Погоди! Что ты только что сказал?
— Что женщины-силвы рожают детей, зараженных дун-магией, если вступают в связь со злым колдуном.
— Да, когда-то и Датрик говорил мне то же самое. Я тогда особенно не задумалась, а вот теперь… Кел, разве ты не помнишь? Флейм рассказывала нам, что силвы способны воспротивиться зачатию. Да ведь она прямо сказала нам, что именно так и поступила, когда была изнасилована Мортредом!
— Да, я помню, — кивнул я.
— Так как же получается, что силвы рожают дун-магов? Ни одна женщина, обладающая даром силва, добровольно не разделит ложе с дун-магом, можешь мне поверить. Значит, он должен был бы ее изнасиловать, а жертва должна была бы воспрепятствовать зачатию.
— Конечно, если бы ей это удалось, — согласился я и почувствовал, что сердце у меня колотится так, что становится трудно дышать. — Джинна была беременна, а ведь она была силвом… Значит, она определенно ничего не смогла сделать.
Последовало короткое молчание. Потом Блейз прошептала:
— Этого ты мне раньше не говорил.
— Я не думал, что это так важно…
— Ох, дерьмо! — простонала Блейз. — Дерьмо! Флейм носит под сердцем ребенка Мортреда! Так вот что он имел в виду! Его наследие… Его наследие распространится по всему архипелагу! Его ребенок станет наследником престола и на Цирказе, и на Брете. Флейм не требуется забеременеть от властителя Брета — она уже беременна. Мортред собирался обмануть властителя и выдать своего ублюдка за его собственного ребенка. — Блейз с ужасом смотрела на меня, голос ее дрожал. — Этот ребенок и есть тот дун-маг, который превращает Флейм в свое подобие, Кел. Ее собственное дитя! Поэтому-то она и пахла не так, как раньше. Она предала нас, потому что ее изнутри развращал ребенок — ребенок, а не Мортред.
Я был поражен так, что не сразу смог заговорить.
Блейз вскочила и начала ходить из угла в угол.
— Да пропади пропадом твои глаза, Гилфитер! Что же ты за врач! Предполагается, будто любой лекарь заметит, что женщина беременна!
Было бесполезно объяснять Блейз, что такими вещами в нашей семье занимались женщины. Я продолжал молчать.
Блейз быстро произвела подсчет.
— Прошло четыре месяца с тех пор, как ее изнасиловали. Она должна была знать… Она давно должна была знать! Ох, морской дьявол, скажи она хоть что-нибудь, ты мог бы принять меры!
— Может быть, и смог бы. Только, Блейз, уж очень доверчив должен был бы оказаться властитель Брета, чтобы счесть собственным ребенком отпрыска, родившегося всего через пять месяцев после свадьбы.
— Как только Флейм стала бы женой властителя, она сумела бы принудить весь тамошний проклятый двор признать ребенка наследником престола… на это Мортред и рассчитывал, не сомневаюсь. — Блейз неожиданно уселась и закрыла лицо руками. — Как такое могло случиться?
— Очень просто, — ответил я, горько сокрушаясь по поводу собственной тупости. — Ни одна женщина-силв не окажется изнасилована дун-магом, если только его сила не больше, чем у нее. А раз он сильнее, значит, его магия превратит в ничто ее попытки воспрепятствовать зачатию.
— И она даже ничего не осознает…
— Похоже на то.
— Да провалится этот подонок в Великую Бездну! Ах, что за гад! Даже мертвый, он сможет отравить нам жизнь!
— Блейз, мы же не знаем, что чувствует Флейм. Ребенок-то — Мортреда, который ее изнасиловал. Потом он использовал принуждение, чтобы заставить Флейм делать то, чего он хочет. Теперь Мортред мертв, и Флейм освободилась… Мы не знаем, какое действие оказала на нее смерть Мортреда. Может быть, теперь нам будет легче… легче сделать ее прежней. Может быть, она даже на Брет не отправится.
— Она освободилась от Мортреда, это верно. Но не от его ребенка! Она не освободилась от осквернения. Виновник жив и находится в ее теле! Проклятие, Кел, ребенок, должно быть, каким-то образом защищает себя. Он ведь не позволил ей рассказать нам…
— Едва ли он к этому моменту уже стал разумным существом. Это же только зародыш!
— Я во что угодно готова поверить, раз это выродок Мортреда!
Мы смотрели друг на друга, раздавленные тем, что нам открылось. Глаза Блейз были полны слез. Она сердито смахнула их рукой.
— Нам нужно придумать план… Тор, кстати, хочет все с тобой обсудить.
— Райдер? О чем ему со мной говорить?
— Он собирается следующим пакетботом вернуться на Тенкор и хочет, чтобы ты отправился с ним вместе.
Я попытался найти в этом смысл.
— Почему на Тенкор? И почему я? Ведь ему следовало бы заняться поисками Флейм.
— Он думает, что существует лучший путь. Он мечтает найти лекарство от дун-магии и полагает, что вам с ним такое удастся. Он считает, что такое лекарство — единственное, что может спасти Флейм. И то обстоятельство, что Мортред мертв, еще не означает, что силвам не грозит осквернение. Многие приспешники Мортреда могут знать, как это сделать. Никогда не удастся положить конец скверне, Кел, пока не будет положен конец магии.
Я невесело рассмеялся.
— Ну разве не смешно, девонька: не успел я поверить в магию, как Райдер решает, что это — болезнь и может быть излечена. — Я мог только покачать головой, удивляясь человеческому безумию.
— Ну, понимаешь, Тор не считает, будто магии не существует, но он пришел к выводу, что она передается как болезнь, а значит, и может быть излечена как болезнь. Он хочет поработать над решением этой проблемы на Тенкоре.
