— Слушай, Ник, я вот чего не могу понять: почему Дальсаррхи и вообще Североморийские драконы до сих пор на наших не женились?
— Чистота крови, видимо, — Нарника не обрадовалась смене темы, но что знала, ответила: — Драконы ведь всё-ещё надеются возродить могущество своей расы.
Вернуть драконью ипостась.
— И что? Теперь сдались?
Драконья невеста пожала плечами:
— Не знаю. Наверно всё-таки дефицит драконесс.
— И вот никакой вообще логики в этом всём нет, — Тани стукнула ладонью по столу. Легонько. Но соседняя чашечка всё же подпрыгнула. Мы с Никой вздрогнули.
— А что тебя смущает? — драконья невеста закусила губу.
— Ну, смотри, — тонкие, почти детские пальчики Тани подхватили небольшую слоёную трубочку медовой пахлавы с сиреневой начинкой и водрузили на пустом блюде. — Это Аррмирр. Он прекрасный, чудесный, умный и вообще роскошный.
Нарника опять не уловила сарказма, блаженно улыбнулась, но Танита закончила неожиданно:
— Но, согласись, для Дальсаррхов он мелкая сошка. Вассал. Даже к основному роду не относится, хотя он пятиюродный племянник брата Правителя. И дар у Аррмира не самый сильный. Как для дракона.
Нарника яростно уставилась на миниатюрную подружку, но та ничуть не смутилась. Она подхватила маленький миндальный орешек из пары одинаковых, лежавших на краю стола, и уложила сверху на трубочку пахлавы с сиреневой начинкой.
— Смотрится органично, правда? Как и то, что Аррмирру, простому драконьему плебею, в качестве невесты передали тебя. Это нормально. Драконессы не хватило, вот и выдали человека.
Нарника обиженно поджала губки.
Я тоже напряглась, но не из-за Нарники. Просто уже чуяла, в чей огород сейчас прилетит камень.
— А Корвин, по твоим словам — надежда Правителя, — Тани подхватила из моей тарелки пирожное "чёрный лотос".
Это был большой, покрытый тёмной глазурью цветок с цельным блестящим от меда грецким орехом внутри, владыка местной пахлавы. Девчонки свои лотосы съели сразу, а меня черный цветок отчего-то не привлек, он так и остался лежать на моем блюде среди крошек и кусочков орешков. И теперь я поняла почему — он действительно напомнил мне чёрного принца Корвина.
Тани бесцеремонно выковыряла из лотоса крупный орех и бросила на другую тарелку. А взамен взяла второй миндаль.
И она была совершенно права. Это всё действительно нелогично.
— Зачем ему дали меня?.. — пробормотала я, завороженно наблюдая, как вертится в тонких пальцах мелкий где-то даже надколотый — примитивный — орешек.
— Зачем ему тебя навязали, — уточнила Танита, роняя мелкий миндаль в сердцевину лотоса, где он занял до смешного мало места.
Ну да. Всучили.
Я сглотнула, а Тани, склонив голову, смерила меня цепким взглядом:
— Что в тебе особенного, Кассандра Фалькони?
— Не представляю, о чём ты, — проворчала я, и Тани так просто сменила тему, что я ещё долго хлопала глазами, пытаясь осознать, что это только что было. Затем плюнула и немного расслабилась, но слушать очередной анекдот о студентах не смогла, сбежала в уборную.
Во мне ведь нет ничего особенного.
Примитивный дар. Внешность — прямо скажем не Нарника. Есть, конечно, ум и сообразительность — но зачем они инкубатору на ножках? Я — идеальный вариант для младшего наследника, бездельника, который никогда не станет первым в очереди наследования. Меня, такую "примитивную", можно спокойно всучить лишнему мальчику. В наказание.
Но — не "надежде Правителя" в жены.
Будь я обычной девчонкой, несомненно уверовала бы в свою феноменальность и расчудесность. Но, к счастью, я понимала, что дело совсем в другом.
Всё до тошноты просто. Я — расходный материал, подарок для первого опыта. Девочка, которая когда-то должна исчезнуть. Два-три года — и мне крышка, а Корвин вернётся в тусовку. И моё счастье, что он не хочет из неё уходить ни на месяц. Но и освобождать он меня не намерен.
Ох, Крылатые Хранители. Как мне выбраться из этой паутины живьем?
Поплескав холодной водички в лицо, я уставилась в зеркало.
Чуть дрожащие губы, горящие пятнами бледные щёки. Дикий блеск в синих глазах с желтыми искрами отражения шафрановых светильников. Без боевой раскраски я выглядела какой-то особенно беззащитной, и даже пожалела себя немного, прежде, чем зло рассмеяться отражению в лицо:
— Посмотрим ещё, кто тут расходный материал!
"Надо бы накраситься снова. Вряд ли Корвин сюда заявится. У него другие планы на вечер. — Я со вздохом подавила неуместное сожаление. — Ззархова метка! Но с косметикой было бы надежнее. Вот!"
Только сумочку я оставила на диванчике рядом с девчонками.
Ладно уж.
Я взбила попышнее волосы, поправила блузочку цыплячьего цвета, одернула голубую юбку и вышла из уборной в коридор, ведущий в зал. Но к девчонкам не дошла.
Меня бросило в озноб, затем опалило жаром, начинавшимся из запястья. Жар не был испепеляющим, мне даже больно не было, но в глазах всё поплыло и замерцало, а ноги стали совсем ватными, и мне пришлось опереться спиной о стену.
И от прикосновения этого случился взрыв.
Эмоций.
Ощущений.
И мозга.
Вдруг оказалось, что со спины ко мне прижимается жаркое тело, сильные уверенные руки свободно гуляют по моему животу, забравшись под тонкую блузку, шея и щеки мои сгорают в чужом дыхании, а остатки разума исходят паром от невыносимо интимного "Ка-а-а-ссс", проникающего в уши змеиным соблазном, поднимающего дыбом волосы на затылке, бегущего сеточкой молний по коже, заставляя дрожать пальцы рук.
Дразня язык желанием прорычать в ответ:
— Корррр-рвин…
И простонать:
— Ну, ты и сво-о-олочь.
И только Крылатым ведомо, где взяла я силы, чтобы вынырнуть из этого наваждения.
Зажмурившись до искорок под веками, побилась затылком о стену. Хвала хранителям, никого за спиной не было. Просто стена. Дрожащими руками ощупала холодный шероховатый камень. Видно, благодаря этой шероховатости я и осталась на ногах, иначе точно сползла бы на пол по стеночке, оставляя после себя влажный след, — я взмокла, будто под дождем побывала.
Зачем? За что?
Что это было вообще?!
Сердце колотилось как сумасшедшее, глуша все звуки вокруг. Ноги подрагивали, норовя подкоситься, и шмякнуть меня наконец о каменный пол, милосердно добив.
— О-о, моя фатии… — громом среди ясного неба раздался рядом рокочущий голос и что-то холодное коснулось плеча.
Я отпрыгнула в сторону — вдоль стеночки, конечно, иначе свалилась бы. Не закричала я, переполошив всё кафе, лишь потому, что от ужаса горло перехватило спазмом. Зато глаза я наконец-то открыла.
И волосы встали дыбом. Снова. Все.
На меня, чуть склонив голову, смотрел не мигая дракон. Что такой мог бы перевоплотиться в здоровенную зелёную рептилию — даже сомневаться было бы стыдно.
Одетый в восточный, шитый золотом халат, с зеленым камнем в броши под подбородком.
Незнакомый. Чужой.
Высокий и мощный.
И — беспредельно опасный.
Крылья хищного носа едва заметно дрожали, красные глаза наливались тьмой, а из-за острых белых зубов, обнаженных в победной улыбке, казалось, вот-вот высунется змеиный язык, чтобы ощупать жертву, прежде чем проглотить одним махом.
Всё возбуждение, в котором купалась я секундами ранее, схлынуло, оставив по себе холодок ужаса перед кошмарным хищником. Хищником, которого я только что сама раздразнила.
Красные глаза чужака стали совершенно чёрными, он шумно выдохнул, мотнув головой — грива тонких зеленых косичек рассыпалась по его печам снопом змеек — подался вперёд.
— Не тр-р-ро-онута-а. Моя фа-ати-и, — его рычание взрывалось в затылке кусочками льда. — Какая хор-рошо. Отдана, но не тр-ронута, — чужак перекрывал мне выход в зал, и мимо, как на зло, никто не крокодил.
