— Надеюсь, она будет помогать вам и впредь, — усмехнулся король Окраины. — Потому что место, где находится вторая часть компаса… хм… оно далеко отсюда. Я бы даже сказал, что по сравнению с путешествием, которое вам предстоит, предыдущее выглядит увеселительной прогулкой.
— Что, и впрямь так далеко? — вкрадчиво поинтересовался Крейн, но Арлини на провокацию не поддался.
— Да, — он кивнул. — Очень. По-моему, ты там ещё не бывал.
— Так это же великолепно! — Феникс всплеснул руками. — Давай-ка поскорее придумывай для нас задания, а не то я заскучаю!
— Не переживай, — ответил Арлини. — У меня вообще-то есть на примете одно дельце… хотя оно, пожалуй, для твоей команды будет слишком простым. Я решил подождать денек-другой, вдруг появится что-нибудь более подходящее.
Камэ проговорила с легкой улыбкой, смиренно опустив взгляд:
— Ты прав, братец. Негоже поручать фениксу простые задания.
— Мне нужен не один лишь феникс, а вся команда, — возразил Лайра. — Таков был уговор. А ты, дорогая, если надумала опять что-нибудь учудить, то лучше…
— Молчу-молчу! — она примирительно подняла руки. — А вот ты знаешь, Кристобаль, мне всегда было интересно: как тебе удается собирать на борту «Невесты ветра» столько удивительных… людей?
Джа-Джинни хмыкнул — должно быть, отмечая многозначительную паузу.
— Стечение обстоятельств, — медленно проговорил Крейн, глядя куда-то вверх, в темное небо. — Или, быть может, я просто вижу в каждом человеке и нечеловеке какую-нибудь… жемчужину, которая и делает его впоследствии таким ценным.
— Ах… — Камэ вздохнула. — Во мне, должно быть, ты так ничего и не разглядел, раз то и дело грозился высадить в следующем порту! Или всё дело в том, что женщина на корабле — не к добру? Ох, прошу прощения… — она посмотрела на Эсме, как будто увидела её впервые. — Я не хотела никого обидеть, но поверье ведь существует на самом деле.
Целительница нахмурилась и слегка покраснела.
— К кракену поверье! — сказал Джа-Джинни, одарив Камэ сердитым взглядом. — Ни один из наших ребят о нем и не вспомнит, а того, кто вспомнит, я самолично выкину за борт. И, кстати, если бы не Эсме, не видать бы нам первой части компаса!
— Не надо об этом, — целительница заговорила впервые за весь вечер. — Мне неприятно вспоминать о том, что произошло.
— А что же там произошло? — тотчас же спросила неугомонная Камэ. — Расскажите, это ведь интересно!
— Тебе бы следовало присоединиться к нам, когда была такая возможность, — посоветовал Крейн нарочито добродушным тоном, и с лица Камэ пропала улыбка. — Путешествие оказалось ну просто о-очень интересным. Древние легенды, знаешь ли… мерры… сирены…
Она вскочила.
— Я ошиблась, Кристобаль! Такое могло случиться с кем угодно! Я…
— Конечно, — по-прежнему мягко проговорил феникс. — Я и не сомневался, что ты успела поверить в собственную безгрешность.
— Хватит! — сказал Лайра, и одно короткое слово прозвучало столь жестко, что Камэ сразу же опустилась на свое место, а Крейн развел руками: «Я разве что-то сделал не так?» — Раз Эсме не хочет говорить о компасе, мы сменим тему.
Целительница посмотрела на короля Окраины со смесью удивления и благодарности, но почти сразу смущение затмило все прочие чувства. Девушка не привыкла быть в центре внимания, и скорее была готова терпеть разговор о том, что было ей очень неприятно, чем вести беседу самой.
— Не стоит… — тихонько проговорила она, опустив взгляд. — Я не хочу, чтобы вы из-за меня ссорились.
— Ещё чего! — фыркнула Камэ, чьей способности приходить в себя позавидовала бы любая кошка. — Без доброй ссоры жизнь скучна… Раньше и не такое бывало!
— Вот-вот, — подхватил крылан. — Я хорошо помню то время. Вы двое ругались так часто, что вся команда привыкла и перестала обращать внимание. Это было… ну, что-то вроде ветра или волн. Часть пейзажа!
Камэ уставилась на него так, словно хотела испепелить — а потом вдруг рассмеялась, и к ней присоединились Лайра и Крейн. Шутка Джа-Джинни спасла вечер, который мог вот-вот закончиться настоящей ссорой.
— Кристобаль, а ты не забыл нашу первую встречу? — поинтересовался Арлини. Магус кивнул, и тогда Лайра, обратившись к Эсме, сказал: — «Невеста ветра» подобрала меня в море, умирающего от голода и жажды…
— Тебя подобрала «Шустрая», — поправил Крейн. — Это было в имперских водах неподалеку от Лагримы.
— Да, да! А потом корабль зашел в порт, и шкипер Ристо отчего-то решил накормить спасенного оборванца ужином. Помнишь? Ты потащил меня в таверну, там было очень весело… правда, закончилось всё довольно-таки странно. Заявились портовые чиновники — они разыскивали капитана «Шустрой», на борту которой обнаружили какой-то запрещенный груз.
— А потом из камина выскочил уголек… — сказал Крейн, лукаво улыбаясь.
— Да-а… — Лайра кивнул с довольным видом. — Пожар был страшный. От таверны почти ничего не осталось.
— Ха! Эта развалюха всё равно и года бы не простояла!
— Скажешь тоже! — фыркнул Арлини. — Неплохое было заведеньице. Хорошо хоть, никто не погиб.
— Это потому что я придержал пламя… — В разноцветных глазах феникса загорелись огоньки. — А когда переполох миновал, мы уже были далеко от Лагримы.
— Тогда, конечно же, я ещё не понимал, с кем имею дело! — Лайра вновь обратился к Эсме, которая увлеченно его слушала. — Решил, что это была простая случайность, сыгравшая на руку лихим парням-контрабандистам…
Хаген, до сих пор лишь наблюдавший за беседой, искоса взглянул на Лайру: тот подался вперед, и в расстегнутом вороте рубашки показался знакомый перемешнику знак — клеймо каторжника. «Лагрима, выходит?» Хаген закрыл глаза и попытался представить себе карту тех вод. Если Лайру носило по волнам дня два, то он вполне мог бежать с рудника на острове Гайларбен, известного также под названием «Гиблая Гавань». Об этом месте ходили страшные слухи… но Арлини о том, что предшествовало его спасению, рассказывать явно не собирался.
— Ты был в те времена осторожным, Кристобаль. И очень скрытным! Ведь команда не подозревала о том, что капитан Крейн на самом деле не человек, а феникс?
— Отчего же… — магус как-то неопределенно пожал плечами, его улыбка растаяла. — Велин знал, Эрдан… ещё кое-кто… Мне приходится всё время сдерживать Феникса, а это непросто.
Лицо Арлини помрачнело, он как будто вспомнил о чем-то неприятном. На мгновение опять сделалось очень тихо, и каждый из собравшихся за столом задумался о своём.
— Я всегда удивлялась тому, — вдруг сказала Камэ, — что ты говоришь о Фениксе как об отдельном существе. Даже произносишь это слово по-особенному… словно с большой буквы!
