- Скажи, какая у нее жуткая плеточка, - поежилась Ника. — Он точно не умрет?
— Конечно, все семь змей пустили яд в него, и лорду Доргану нужно поторопиться вывести его из своей крови, пока не наступила смерть. Ему придется повозиться. Просто удивительно, как вы сумели сломить такого строптивца, как он, — качал головой Клопси, возясь с серебряным замочком. — Я слышал, как слуги говорили, что Матери первых Домов после вчерашней ночи, несмотря на проигранный нашим оружейником поединок, стали куда как осмотрительны и уже не поддадутся на уговоры Одран объединиться против вас. Теперь ни один Дом не примкнет к ней. Вы, Фиселла де Наль, показали свою силу. Но как, как вам это удалось? Ведь вы даже не владеете магией.
Он откинул крышку и достал из недр шкатулки кожаный мешочек, который прежде чем передать Нике, как следует встряхнул. Содержимое мешочка издало шелестящий звук, и, судя по тому, как кроха без усилий поднимал его, оно было легким, почти невесомым. Растянув горловину мешочка, Ника потрясла им над ладонью. Оттуда выкатились темные пористые гранулы.
- Этим Фиселлу снабдил Громф. Она редко пользовалась сим снадобьем, - отчего-то прошептал Клопси. - Я слышал, как Громф расхваливая его, рассказывал, будто, чтобы изготовить это снадобье, он не раз посылал рабов в Дикое Подземье, пока один из них не вернулся с ядовитыми грибами. Эти грибы, Громф замочил в крови этого же, убитого им, раба и держал до тех пор, пока Норбондель не остыл и не возгорелся трижды, после чего он их высушил, растолок и слепил вновь в такие вот гранулы. Чародей уверяет, что они любое существо сразу погружают в сон.
— Моя госпожа, - раздался от дверей низкий голос, заставив Нику вздрогнуть, словно застигнутого врасплох воришку.
На пороге комнаты, переминался здоровый эльф, чью свирепую темную физиономию украшали белесые шрамы, а густая грива белых волос спускалась до поясницы. Если бы его физиономия не выражала обреченности, да не Вифелла, стоящая позади него с тонкой палочкой наготове, Ника тут же отказалась бы от своего плана: так струсила она перед этим матерым солдатом-дроу. Заслонив собой бокал, где в вине с шипением растворялась гранула, брошенная туда Клопси, она, взяв себя в руки, поманила солдата к себе.
— Подойдите… Ближе… Благодарю тебя Вифелла, ты можешь теперь идти.
Поклонившись, Вифелла вышла. Дроу все мялся и топтался на месте, не решаясь подойти к своей владычице. Поймав его взгляд, она накинула на себя балахон, поняв, что его то ли пугает, то ли смущает вид ее тела, видневшееся через сорочку.
— Садись, - пригласила его Ника, указывая рукой на стул. Он непонимающе посмотрел на него, потом на кровать и нерешительно шагнул к ней.
Перепугавшись, Ника попятилась от него и чуть ли не прикрикнула:
— Садись же!
Солдат тотчас отступил и осторожно примостился на самом краешке резного стула.
— Я буду стараться, госпожа…
— У тебя есть семья? - перебила его Ника, не в силах слышать этого жалкого лепета.
Ее испуг прошел от того, что громила сам боялся ее до судорожных колик.
— Да, - с готовностью угодить ей, тут же ответил он. - У меня три сына и три девочки. Их матери иногда разрешают мне видеться с ними…
— Что тебе сказали?
— Меня привела сюда госпожа Вифелла.
— Хорошо. Что она сказала тебе?
— Госпожа Вифелла предупредила, что если я буду послушным и постараюсь, то для меня все закончится быстро, - прошептал солдат, опустив голову.
— Ты знаешь, что лорд Дорган был у меня?
— Да моя, госпожа… - он содрогнулся. Его лицо посерело. Видимо во дворце уже знали, что Тиррела сделала с оружейником.
— Лорд Дорган сказал, что ты очень храбр. Поэтому я хочу поощрить тебя за твою верную службу.
— Я готов умереть ради Ллос и Дома де Наль, моя госпожа.
— Я не хочу, чтобы ты умирал. Я хочу, чтобы ты жил и продолжал служить мне. Прими и выпей этот кубок до дна.
— Пощадите, госпожа, - посеревшими губами прошептал воин, умоляюще глядя ей в лицо и покорно принимая из ее рук кубок.
Дроу были устроены так, что кроме подвоха и коварства не ожидали от других ничего. Нике было жаль его, но другого выхода у нее не было.
— Не бойся, пей.
Он обвел покои тем тоскливым взглядом, которым в последний раз смотрит на мир взошедший на эшафот, и одним махом выпил кубок до дна. Какое-то время он сидел, напряженно выпрямившись и глядя перед собой, пока его голова со стуком не откинулась на спинку стула.
— Это точно был не яд? - Ника испуганно приложила ладонь к широкой груди дроу, заглядывая ему в лицо.
— Можете быть в этом уверены, моя владычица, - заверил ее Клопси.
Сердце воина билось сильно и размеренно, а дыхание оставалось ровным и глубоким, и Ника успокоилась.
- Ну, хорошо. Теперь можно отправляться к Громфу. Думаю за то время, что я “развлекаюсь” с этим громилой, меня никто не побеспокоит. Ты как, готов?
— Следуйте за мной, моя владычица. Только прихватите с собою жезл, чтобы призвать диск и защитить себя.
Ника растерянно огляделась: где она должна искать этот жезл? Клопси звонко хлопнул себя ладошкой по лбу, подбежал к одному из сундуков, кряхтя, откинул его крышку и достал из него тонкую палочку молочно-белого цвета. Хрупкая на вид, она имела на конце крупный, блеснувший яркой россыпью алмаз. Это и был жезл, без которого не следовало выходить в одиночку на улицы Мензоберранзана.
Клопси повозился над одной из тех затейливых завитушек, которыми был украшен туалетный столик, и большое зеркало из полированного серебра, с которого отдернули гобелен, сдвинулось, открывая зияющую в стене дыру. Оттуда пахнуло могильной сыростью. Обернувшись к Нике, Клопси храбро шагнул вперед, и его тут же поглотила плотная непроницаемая тьма. Ника неуверенно вошла за ним в темноту тайного хода, но вовремя вспомнила о своей способности видеть в темноте. Зажмурившись, и открыв глаза, она перестроила зрение.
— Моя владычица, посветите мне, ибо бедный Клопси не может видеть в темноте, как благородные дроу, - раздался из тьмы его тоненький жалобный голосок.
Ника пошла на голос. Она видела дожидавшегося впереди Клопси отчетливым красновато-желтым сгустком тепла. Озадачено повертев прохладную твердую, вытесанную из лунного камня палочку в руке, она подумала, что, наверное, надо сказать какое-то заклинание или как-то по-особому взмахнуть этой штукой, чтобы она дала свет. Едва она подумала об этом, как алмаз на жезле стал переливаться. Сначала слабо мерцая, он постепенно разгорался все ярче, осветив стены пещеры ровным светом, таким, который не травмировал чувствительных глаз Ники и давал возможность Клопси, различат дорогу впереди.
