– Нам уже скоро выходить в море, – напомнил я Римму.
– Смотрите, – кивнул он вместо ответа.
Я проследил за его взглядом и невольно усмехнулся. Мы подошли ближе. Здесь, вдоль забора, на участке, свободном от клеток, на расстоянии сорока футов одна от другой в землю были вбиты две стойки, между которыми в четырех футах над землей протянулся толстый металлический штырь. К нему были прикованы несколько выставленных на продажу рабынь. Девушки стояли спиной к нему; руки их были заведены за штырь, проходящий у них под локтями; запястья – скованы наручниками.
В этом длинном ряду женщин меня привлекла одна, к которой я и направился. Лицо ее исказила ярость.
Мы с Риммом оценивающе оглядели ее.
– Грудь слишком плоская, – заметил я.
– Да, – с явным сожалением в голосе посетовал Римм, – а вот щиколотки и запястья слишком полные.
– Ну, мы ведь это знали и раньше, – попытался я его успокоить.
– Верно, – покачал головой безутешный Римм.
– Зато посмотри на живот, – не терял я надежды снискать расположение Римма к объекту наших исследований. – Он не впалый, хорошей формы.
– Да и бедра вроде не безнадежные, – признал Римм, похлопав девушку по округлому заду. – Может, она не так уж плоха?
Девушка яростно дернулась в сдерживающих ее цепях.
– Видишь, она довольно живая, подвижная, – продолжал я.
– Пожалуй, – согласился Римм.
Девушка замерла от прикосновения Римма. Чувствовалось, что она напряжена до предела. Глаза ее метали молнии.
Я неторопливо разглядывал когти и клыки хищников, нанизанные на тонкую золотую цепочку, украшающую грудь рабыни. Левую лодыжку ее все еще опоясывал ножной браслет из мелких речных ракушек.
– Привет, Шира! – словно спохватившись, бросил я девушке. – Извини, что сразу не поздоровался!
Она ответила мне наполненным яростью взглядом.
– А что, у тебя больше нет для нас мужчин-рабов на продажу? – поинтересовался я.
Она мучительно застонала и снова рванулась в цепях. Однако хватило ее ненадолго. Очень скоро Шира утихла, и лишь ее обращенный на нас взгляд отражал переполняющие ее чувства.
– Нравится? – спросил подошедший к нам мужчина, очевидно, ее владелец.
– Да, неплоха, – согласился я.
– Девушка-пантера, как вы, конечно, уже догадались, – продолжал человек. – Ее привезли к нам только вчера вечером, с наступлением темноты.
Я усмехнулся. Это означало, что она попалась в лапы какому-нибудь разбойнику. Они старались доставлять на рынок своих пленниц только поздней ночью, когда оставалось меньше шансов быть опознанными жителями города.
Мысли Римма текли в том же направлении, что и мои.
– Ее привез сюда какой-нибудь разбойник?
– Да, – ответил мужчина.
– А как его имя, случайно не знаете?
– Арн.
Шира снова беспомощно дернулась в цепях. Мы с Риммом рассмеялись. Нам было приятно, что она попалась именно Арну, человеку, которого мы знали.
– Странно, – заметил Римм, – я и не подозревал, что женщину-пантеру может поймать какой-то разбойник!
– Тем более такую женщину, как эта, – добавил я.
Шира в очередной раз звякнула цепями на руках и раздраженно отвернулась.
– А не хотите ли попробовать, какие у нее губы? – предложил владелец Ширы. – Думаю, вам понравится.
Римм посмотрел на него с явным недоверием.
– Ну что ж, – произнес он, развернул к себе лицо девушки и, тронув ее губы своими, целый ен проверял слова владельца Ширы.
– Ну, не знаю, попробуйте сами, – наконец отстранившись от девушки, сказал он, обращаясь ко мне.
Я последовал его примеру, что также заняло не меньше ена.
– Вполне, – решил я.
– Пожалуй, – согласился Римм.
Мы еще раз оглядели Ширу, кипевшую от еле сдерживаемой ярости.
– Нам следует поторапливаться, – напомнил Римм.
Шира стояла, низко опустив голову и сжав стянутые цепями руки в кулаки. Упавшие волосы закрывали ей лицо.
Я молча наблюдал за ней. Она знала леса. Она – из женщин-пантер. Охотница.
– Послушай, – обратился я к ней.
Она подняла голову. По выражению лица я понял, что она еще не забыла мой поцелуй.
– Это правда, что ты враждуешь с Вьерной, предводительницей разбойниц?
– Правда, – сердито ответила Шира. – Как-то раз она украла у меня двух пленников.
– Я дам вам за нее десять медных монет, – предложил я ее владельцу.
В глазах Ширы сверкнула ярость.
– Ее цена – четыре золотых, – объявил владелец.
– Слишком много за нее, – возразил я.
Я знал, что Ширу купили у разбойника Арна. А разбойники, в отличие от профессиональных рабовладельцев, редко имеют возможность диктовать цену за свой товар. Сомневаюсь, чтобы Шира досталась рынку – если можно так выразиться – дороже чем за два серебряных тарска.
– Хорошо, – согласился я, – четыре тарска.
– В Аре вы получите за нее десять золотых, – сказал владелец Ширы.
– Но мы ведь не в Аре, – заметил я.
– Я вас ненавижу! – закричала Шира. – Ненавижу!
– За что здесь давать десять золотых? – недоумевал я. – Грудь маленькая, ноги толстые…
– Да нет, она красивая, – возразил продавец.
Мы еще раз внимательно осмотрели Ширу. Девушка старательно отводила взгляд.
– Нет, – наконец покачал я головой. – Она совершенно необученная, не привыкшая к ошейнику. Такая цена мне не подходит.
– Капитан, пора выходить в море, – снова напомнил Римм.
– Верно, – согласился я.
Мне вовсе не хотелось упускать приливную волну. Мы повернулись, собираясь уходить.
– Подождите, господа, – остановил нас владелец Ширы. – Посмотрите, ведь она красивая.
Мы обернулись, чтобы в последний раз оценить справедливость его слов.
– Три золотые монеты и пять серебряных тарсков – мое последнее предложение, – сказал я.
– Она ваша, – согласился человек.
Ключом, висевшим у него на поясе, он отомкнул наручники на запястьях девушки и, развернув ее, бесцеремонно прижал животом к металлическому штырю.
– Руки за спину! Ладони вместе! – приказал он.
Девушка молча повиновалась. Римм стянул ей запястья своим поясным ремнем. Я заплатил торговцу положенную сумму. Он выглядел не слишком довольным.
– Забирайте ее, – бросил он на прощание. – У нас просто нет свободных клеток, чтобы всех их рассадить.
Римм взял Ширу за плечо и, толкнув ее перед собой, повел впереди нас. Когда мы добрались до «Терсефоры», стоящей на причале в сотне ярдов от невольничьего рынка, приливная волна только-только начала идти на убыль.
Оказавшись на палубе, Шира обернулась ко мне, нахмурившись и широко расставив ноги. Сейчас у меня не было времени с ней разговаривать. Предстояло вплотную заняться кораблем.
