- Тебе скучно? - одними губами спросил он, глазами вернувшись на поле. Он не мог позволить себе пропустить ни единого выстрела. В случае возникновения каких-то недоразумений, высшим судьей в их разрешении всегда был король или принц, его заменяющий.
- Нет, - коротко ответствовала жена. Ее тон был спокойным, а лицо - доброжелательным. Однако Седрик, который хорошо успел изучить натуру жены, чувствовал - Марику что-то беспокоило. Настолько, что она с самого начала не могла увлечься зрелищем совершавшихся перед ней состязаний.
- Ты тревожишься о детях?
Соревнования в стрельбе открывали празднества в честь Великого летнего Солнцестояния Лея. Дети Дагеддидов ждали их с великим нетерпением. Однако за несколько дней до состязаний все трое свалились с детской болезнью. Перенесенная в раннем возрасте, эта болезнь не представляла опасности, и тот, кто уже ею болел, больше никогда не заражался опять. Но для взрослого человека детская болезнь могла оказаться смертельной, а последствия для выживших были ужасны - в виде уродливых рубцов на лице и теле, внутренних поясничных болей и даже потери возможности к продолжению рода еще более тяжелой, нежели после красной лихорадки. Юные Дагеддиды переносили болезнь в возрасте детства, и она не представляла для них опасности. Но мать, как женщина, не могла о них не волноваться.
- Тревожусь, - в подтверждение мыслей про-принца, подтвердила жена. - Хэвейд спокоен и рассудителен. Он старше. С легкостью стерпит то, что пропустил состязания. Но близнецы - изрядные шалопаи. И горячие... как ты. Они мне не дадут покоя своим нытьем. Что будет с бедной Ираикой - представить трудно.
Знание, что жена не так беспокоится о здоровье детей, как об их настроениях, уже не вызывали оторопи у мужа и отца.
- Тогда, я думаю, что знаю, что тебя на самом деле заботит больше детей, - Седрик переменил положение в своем кресле, опираясь на локоть. - Твоя драгоценная Прорва.
Снова закричал помощник распорядителя. Победители прошлых стрельб выстраивались в строгую линию, дабы окончательно выявить лучшего стрелка.
Принцесса сложила веер и неопределенно повела плечом.
- Я видел, ты получила письмо прямо перед выездом сюда, - про-принц проследил, как каждый из стрелков поочередно делает выстрел теперь по одной и той же малой мишени, которая была установлена на противоположном конце поля. - Про что там?
Он ожидал, что Марика привычно отмолчится или свернет дело к грубости, либо шутке. Однако к удивлению Седрика, жена отозвалась неожиданно многословно. Очевидно, что новости, которые она узнала из загадочного письма, требовали даже от ее скрытной натуры с кем-то ими поделиться.
- Это от одного из моих центурионов, Кедеэрна, - принцесса на короткий миг опустила взгляд на свои руки, по-женски разглаживая край платья. - Ты знаешь, из тех, кто работает в Прорве. Он сообщает...
Она запнулась. Седрик поморщился.
- Новые тревоги?
- Напротив, - Марика прослушала крики помощника распорядителя, который возвещал о завершении состязаний и прославлял победителя и победительницу, и поторопилась договорить. - Кедеэрн сообщает, что на свой страх и риск решил предпринять короткую вылазку в неогороженную Прорву. Чтобы прикинуть, сколько еще предстоит работы. Когда я покидала стройку дороги, мне казалось, что мы уже совсем близки к завершению. Но кроме меня больше никто не пересекал границы нашего мира, и потому другим сложнее проверить, сколько еще потребуется материалов, рабочих и воинов. Потому Кедеэрн велел одному из легионеров обвязаться веревкой, а еще десятку - его сопровождать. Они шли во мглу, пока не закончилась веревка. Уже хотели повернуть обратно, когда головной отряда сумел разглядеть в клубах тумана впереди как будто бы сине-красные просветы, очень похожие на небо мира Лии, каким видел... видела его я...
Меж тем, зрители, которые наблюдали за состязаниями, взорвались восторженными криками. Победитель и победительница в сопровождении распорядителя и его помощника уже шествовали по направлению к королевской ложе.
Седрик сделал знак. Воины из королевской охраны выстроились в две шеренги как на почетный караул. Марика умолкла и вновь допустила на лицо мягкую улыбку, какой и положено было улыбаться принцессе.
Крепко сжимая свои луки, высокая, долговязая девица с длинными худыми руками и среднерослый плешивый охотник прошли между двумя рядами воинов, приблизились к самой ложе и преклонили колени на выстланном здесь красном ковре.
- Ваши высочества принц Седрик, принцесса Марика, перед вами - победители соревнований лучников, Вулх Остроглазый и Лиска из рода Бурых!
Седрик взял в руки заранее изготовленную и доселе дожидавшуюся своего часа на алой подушке тонкую изящную стрелу из чистого золота, и поднялся на ноги. Вслед за ним поднялась его жена, принцесса Марика. В руках у нее была стрела толще и массивнее, из очищенного белого серебра, которое всегда считалось исконно мужским металлом. Как женским металлом считалось золото. Дагеддиды приблизились к коленопреклонённым победителям, которые оба едва сдерживали дрожь от сильнейшего волнения.
- Воистину, Веллии и всему Вечному Рому нужны такие острые глаза и верные руки, какие показали сегодня вы, - зычный голос Седрика донесся до самого противоположного края поля. - Лей да благословит наших победителей! Сегодня ваши семьи и все веллы могут по праву гордиться вами!
Слышавшие слова принца велльские зрители вновь разразились восторженными криками. Седрик шагнул к побледневшей Лиске из рода Бурых и вложил в ее почтительно протянутые руки золотую стрелу. После чего принудил подняться на ноги и поцеловал в щеку. Марика отдала серебренную стрелу охотнику Вулху и также одарила его поцелуем.
Под приветственные крики веллов, победители ушли с поля. Их сменили маги третьей степени, которые показывали фокусы, в то время как готовились к выезду всадники. Их соревнование было назначено на завтра, но сегодня наиболее искусные могли показывать свои лучшие трюки на скаку. Тот наездник, которого принц признавал лучшим, получал вознаграждение в несколько золотых монет.
Принц и принцесса вернулись на свои места. Седрик в очередной раз протер лоб рукой, оглядывая сверкавшие на солнце доспехи, забитые трибуны, теснившиеся за заграждением толпы, готовящихся выехать всадников, пускавших фейерверки магов, мальчишек, обсевших все крыши и деревья, развевавшиеся флаги, гербы, прислужников, спешно убиравших с поля мишени и ярко-синее раскаленное небо над головой, в котором ослепительно сияло солнце. Потом перевел взгляд на Марику. Лицо жены было вынужденно кротким и приветственным. На губах играла всегдашняя в таких случаях мягкая улыбка. Она снова обмахивалась веером, сгоняя с плеч тугие завитки волос.
