Да, подглядывать некрасиво и нехорошо. Также я вспомнила, что любопытство сгубило кошку. Погибать за такую малость не хотелось, но остановить я себя не могла.
Я прислушалась. Незнакомый мне мужчина весело произнес:
- Ну, скажи честно, что ты здесь забыл? Всегда говорил, что не любишь этот дом, а сейчас прячешься в этом поместье от всего света. Или что-нибудь прячешь?
Второй гость пьяно захохотал:
- Или кого-то. Если бы мы тебя не знали, подумали бы, что подружку. Не смущайся, женщина украшает мужчину.
Первый насмешливо добавил:
- А он - ее, если есть средства. Признайся, она хороша, эта твоя пассия?
Я стояла и ждала: что же ответит мой сеньор-хозяин. Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
- Каюсь, грешен, - ляпнул тот, - женщина есть. Вам такая и не снилась.
Гости возликовали:
- Тогда покажи ее нам. Иначе не уедем!
- Ну, давай же, Лайс! Или она не так красива, как ты только что заявил?
Хозяин, кажется, начал трезветь:
- Я пошутил, друзья. Здесь никого нет.
А я подумала: да, сеньор, если Вы сказали 'А', придется сказать и 'Б'. Если решили молчать, молчали бы до конца. Сейчас Вы только разожгли их любопытство. Выпьют еще бутылочку-другую и отправятся искать таинственную незнакомку, то бишь меня.
Впрочем, одно утешало. Насколько я поняла, до этого момента сеньоры про меня не знали. Значит, не выдавать меня, ни продавать, ни проигрывать в карты или еще как-нибудь бесчестно поступать со мной сеньор Лайс не собирался. Но на наши особые отношения явно намекнул. И это меня задело. Обида всегда заставляла меня поступать безрассудно. Я оставила свой боевой пост под окном и решительно направилась в гостиную.
Вскоре я перешагнула порог:
- Приветствую вас, сеньоры.
Удивление, ошеломление, любопытство... Кажется, это была далеко не вся гамма чувств, промелькнувшая на лицах гостей. А мой хозяин побледнел, и, кажется, разозлился. Что ж, так ему и надо! Меня тоже оскорбили его слова!
Наконец, приезжие сеньоры пришли в себя.
- Лайс, представь же нас даме.
- Почему ты скрывал ее от друзей? Боялся, что похитим?
Лицо сеньора Лайса было хмурым. Он процедил сквозь зубы:
- Сеньора Елка... Сеньор Фэйст, сеньор Бэйр, сеньор Кэс.
Сеньоры, не ожидавшие такого сюрприза, очень обрадовались и рассыпались в комплиментах. Все, кроме хозяина.
Я тут же принялась вовсю флиртовать с гостями. При этом бросала быстрые взгляды на Лайса, и мне до жути нравилось, что сеньор злится. Пусть немного поревнует. Это была моя маленькая месть за его хвастовство.
- Ваши глаза, как летнее небо, прекрасная сеньора, - говорил сеньор Бэйр.
- А волосы еще чудеснее, - вторил ему сеньор Фэйст.
- И где-то я их уже видел, голову даю на отсечение - задумчиво бормотал сеньор Кэс.
- Во сне, сеньор, во сне..., - я лукаво улыбнулась мужчине, хотя внутри все похолодело.
Я догадалась, где он мог меня видеть, и не хотела предстать перед этими господами в образе голой балаганной девки. Лично мне на это было бы и наплевать, но вот что подумает сеньор Лайс?
А сеньор был мрачен и хмур. Хотя он и предложил мне разделить с ними трапезу, но казалось, с большим удовольствием отстегал бы меня хлыстом. Ничего, переживет. Пусть сразу поймет, что со мной такие фокусы не пройдут! Объясни он все честно, я бы и без замка поняла.
Я улыбнулась: много изысканных блюд, вино, четверо знатных сеньоров и одна женщина. Хоть сеньоры и были изрядно навеселе, но вели себя очень галантно и сдержанно. Ни одного сомнительного комплимента, ни одного двусмысленного намека. Обращались со мной, как со знатной дамой. Правда, пытались узнать, кто я такая и откуда, но им быстро наскучили вопросы без ответов.
Из разговоров сеньоров я узнавала о жизни этой страны и ее обычаях. А еще я поняла, что правит здесь какой-то страшный тип, деспот и самодур, которого ненавидят многие, а боятся все. Я легкомысленно подумала, что мне-то нет дела до их чудовища. Сидит себе где-то на троне, да и ладно.
Веселье все больше набирало обороты. Кажется, на одного сеньора Бэйра вино не действовало. А вот сеньор Лайс, проходя мимо, споткнулся, толкнул меня под руку, и я пролила свой бокал прямо на платье.
- Сеньоры, извините, я Вас покину, но ненадолго.
Если сеньор хотел таким образом от меня избавиться, то напрасно. Я собиралась быстро переодеться и вернуться.
Мужчины дружно пожелали меня проводить, но я твердо отказалась от их услуг, в том числе и от предложения хозяина: не маленькая, доберусь сама.
А сеньор Лайс, видимо, все еще на что-то надеялся:
- Сеньора, время позднее. Вы, наверное, устали и хотите отдохнуть?
Ну уж дудки! Буду веселиться! Мстительная мыслишка вертелась в голове: понервничай, сеньор, попереживай! Ишь, собирался посадить под замок, как пленницу! Я все еще не могла забыть обиду.
Я пришла к себе в комнату, выбрала самое легкое платье, так как ночь была довольно теплой. Подошла к окну. Черное небо и огромные, какие-то неправдоподобно яркие звезды. Сердце сжалось от невыносимой тоски. Что со мной? Еще минуту назад мне было весело. Неожиданно поняла: сеньор Лайс. Мне он очень нравится, и, чувствую, что и я вполне в его вкусе, но... у нас нет будущего.
Я представила сеньора, и захотелось зареветь. Но вместо этого я вдруг запела:
Парней так много холостых,
А я люблю женатого...
Его я видеть не хочу - боюсь ему понравиться.
С любовью справлюсь я одна,
А вместе нам не справиться.
Спев песню до конца, я внезапно успокоилась. Вот ведь, как велика сила слова! И подумала: справлюсь. Обязательно справлюсь. Из всего найдется выход. Даже - из любви.
Я спустилась вниз, но что-то вновь толкнуло меня остановиться у дверей гостиной. Да, Елка, шпиономания у тебя просто прогрессирует. Я прислушалась. Говорил сеньор Бэйр:
- Не лучше ли тебе, Лайс, открыто объявить, что держишь у себя пленницу? Скажи, что захватил ее в сражении и ждешь выкупа.
Мой сеньор не ответил, и его собеседник продолжил:
- Ты что, сам не понимаешь, что ей готовишь? Скоро о ней будут знать все. И твоя жена тоже.
- Если вы не распустите языки, никто ничего не узнает, - огрызнулся хозяин.
- Ну, трезвые-то, может, никому ничего и не скажут. Но вот, когда выпьют. Да ты и сам сегодня... Будут болтать, что ты прячешь здесь таинственную любовницу-аристократку, наш господин может заинтересоваться и захочет увидеть. Мне ее будет жаль.
- Она мне не любовница.
- Пока. Будешь утверждать, что ты ее не хочешь?
