— Елена.
— Сколько вы хотите снять?
— Пятнадцать золотых и восемьдесят серебряных.
Толстяк вздохнул и грузно поднялся.
— Подождите, госпожа, — с этими словами он удалился.
Спустя минут десять, за которые я успела рассмотреть детально все фигуры в радиусе двадцати метров, гном вернулся, держа в руке кожаный мешочек.
— Получите, — он притянул мешочек мне.
В мою ладонь упали почти шестнадцать золотых. Монеты приятно оттягивали руку.
— Прощайте. Мы закрываемся.
«Какой вежливый гном, — размышляла я, сидя на крыльце банка, — он ведь понял, что я довольно богата, а своё отношение к моей персоне несколько не изменил. Глупый толстый гном! Лентяй!».
Я закрыла глаза и решила расслабиться, подумав о чём-нибудь приятном. В голову ничего не приходило, кроме картинки вспыхивающей кровати и перекошенного от ужаса лица Харена. Кажется, он действительно испугался за свою жизнь. Не будь у него хорошей реакции, то у меня бы стало на одного сопровождающего меньше.
А он всё-таки красив. Его тело идеально. Он довольно умён, рассудителен, не поддаётся импульсу. В нормальном состоянии. Когда же напьётся, то, кажется, что его мозги отключились. Я до сих пор не знаю, как к нему относиться после вчерашнего, да и сегодняшнего тоже.
Характер у него просто ужасный: так использовать бедную меня в своих целях. С деньгами у него, что ли, проблемы? Или он ни разу не пил хорошего вина, если так расслабился и полез ко мне?
Я не понимаю себя. Вроде что-то неправильное происходит между нами. С другой стороны, мы оба молодые, местами красивые, в расцвете лет. Что же тут неправильного?
Я чувствовала барьер, который ни в коем случае нельзя ломать, иначе последствия будут страшными. Если я сближусь с ним, то этот барьер падёт. Именно поэтому я ещё не сказала наёмнику о том, что я из другого мира.
Что это? Интуиция? Логика? Или великий Сегор подаёт мне знаки? Не знаю, но лучше я буду следовать этому странному ощущению, которое преследует меня с первой встречи с Хареном.
Сам наёмник не заставил себя ждать и появился довольно скоро. Его походка ничуть не изменилась: такая же уверенная и чёткая. Осанка прямая, взгляд скользит по окружающим предметам и домам, ища потенциальную угрозу. Это настоящий ас в своей профессии. Даже в таком состоянии он оценивает обстановку и не ослабляет бдительности.
На самом деле он чертовски устал. Обычный человек ни за что бы этого не понял, но я, проведя в его обществе четыре дня, улавливала признаки усталости. Например, он не напрягал руки. Они бессильно висели вдоль тела, покачиваясь в такт шагам. Или лицо. Красные глаза, крепко стиснутые зубы, напряжённые скулы, подрагивающий подбородок.
Когда я смогла так хорошо узнать его? Привычка следить за поведением людей, ища в них угрозу, или что-то другое?
Мысли вихрем пролетели в моей голове. Голова не выдержала такого напряжения и заболела, да так сильно, что мне показалось, будто в неё вогнали раскалённый гвоздь и теперь его поворачивают.
Я зашипела и сильно зажмурила глаза, сжала кулаки. Чтобы хоть как-то отвлечься от этой всепоглощающей боли, я ударила кулаком о каменную ступень. На миг боль в голове прекратилась, но вернулась. Я, не контролируя себя, закричала.
Темнота. Ни единого лучика света. Я иду. Мои шаги разносит эхо. Я пытаюсь разглядеть хоть что-нибудь, но безрезультатно.
— Маленькая мышка резвилась в поле, — услышала я жуткий звенящий голос, непонятно кому принадлежавший: мужчине или женщине.
Я обернулась, силясь понять, откуда исходит этот голос.
— Наступила ночь, и сова вышла на охоту, — меня бросило в дрожь. Я замерла. — Маленькая мышка была глупой и продолжала резвиться в поле. Сова увидела ещё и поймала в свои цепкие коготки. Больше мышка не резвилась. Никогда.
Жуткий голос засмеялся. В этом смехе было столько злой радости, столько превосходства, что мне стало очень страшно. За всю свою жизнь я так не боялась, как сейчас.
Голос замолчал, а эхо продолжало повторять этот хохот. Я закричала, пытаясь перекричать его, но ничего не получалось.
— Леро! Леро! Ты меня слышишь?! Ответь что-нибудь!
Меня трясли и били по лицу. Щёки горели. В ушах всё-ещё стоял жуткий смех. Я открыла глаза и увидела смазанные лица. Я попыталась сфокусировать взгляд, но это действие отдалось болью в голове.
— Не пытайся пошевелиться, — услышала я знакомый грубый мужской голос, — просто лежи. Мы тебя отнесём.
Я почувствовала, что меня взяли на руки. Услышала кряхтение и тяжёлое дыхание над головой. Тому, кто меня нёс, было очень тяжело. Его сердце учащённо билось, а руки дрожали.
Неужели я так много вешу?
Это была последняя мысль, которая посетила мою больную голову.
Очнулась я от того, что меня куда-то положили. Стало мягко и тепло. У меня не было сил открыть глаза или спросить, где я, зато слух работал превосходно.
— Что это было?
— Не знаю, — опять этот голос.
— Ты же маг, ты должен знать!
Видимо, собеседнику не понравилось, как с ним разговаривают:
— Я не могу знать всего, глупый ты мальчишка!
Память постепенно возвращалась ко мне. Знакомая ситуация. Когда-то это уже было. Кажется, не так давно. И тут я вспомнила всё.
— Харен! Господин Гирриан!
Маг улыбнулся:
— Ну вот, а ты волновался, — в его голосе слышалось облегчение.
— Не волновался я, — буркнул наёмник.
Гирриан ничего не ответил, лишь в его глазах искрились хитринки.
— Ты как? — Харен выглядел взволнованным. Лицо было белое, под глазами огромные синяки, руки мелко дрожат. Видимо, сказывалась усталость сегодняшнего дня.
Я прислушалась к своим ощущениям: тело было в порядке, только немного пульсировала боль в голове.
— Нормально, — прошептала я. Голос не слушался совершенно.
Было видно, с каким облегчением наёмник выдохнул. Интересно, как давно этого человека заботит моё состояние?
Я оглянулась по сторонам. Похоже, я была в одной комнат постоялого двора. Помещение было довольно грязным и мрачным: деревянные стены начинали гнить, в щелях свистел ветер, мебель скудная и старая. Кровать, на которой я лежала, скрипела от любого моего движения, готовая в любой момент развалиться. М-да… И куда нас черти занесли?
— Мы на постоялом дворе около банка, — мои мысли читались на лице или я произнесла вопрос вслух? — он не самый лучший в городе, но был ближе всех. В другое место Харен бы тебя не донёс.
Так, значит именно он нёс меня. Хотя кто бы ещё стал это делать. Вопрос только, зачем? Что им мешало оставить меня там, забрав деньги?
