— Нет, что ты. Мы с Марком еще не думали о свадьбе. Хотя стоит уже об этом позаботиться. Я постоянно на заданиях, Марк тоже постоянно на работе в больнице.
— На заданиях? — удивился Край — Ты же была всего лишь архивным работником в Бюро?
— Повысили. — Ответила Тэмзин. — А сегодня направили в музей. Я сопровождаю… одного человека.
— Ааа… — протянул Маркус — секретные дела? Да ладно. Извини, меня ждет экскурсия. Созвонимся?
— Конечно — ответила девушка и, развернувшись, зашагала к колонне, около которой стояла красивая женщина в длинном зеленом платье.
Маркус улыбнулся бывшей девушке на прощание, и наконец, направился к конечной цели. Группа из десяти человек, ждала его около информационного стенда с планом залов музея.
— Прошу прощения за опоздание — произнес Маркус, обращаясь к группе — все в сборе? Отлично. Начнем путешествие по лабиринтам прошлого…
* * *
Когда за последним посетителем закрылась дверь, Край присел на стул.
— Боже, как я устал — произнес он в пустоту — взять бы это все и выкинуть в окно.
Прикрыв на минуту глаза, он попытался заснуть, но как только веки закрылись, по музею пронесся звук скрежетания металла.
— Кто здесь? — с опаской спросил Маркус оборачиваясь.
Кругом молчаливо стояли экспонаты и лишь отбрасывали тени древние артефакты. Решив, что ему показалось, Край попытался вновь закрыть глаза, но звук скрежетания по мрамору разнесся по музею снова.
— Кор, это ты? Выползай, подлый охранник! — крикнул Маркус, но в ответ ничего не услышал.
Решив, что кто-то мог спрятаться среди витрин, чтобы напугать его, Край пошел по центру зала в сторону выхода. Дойдя до выставочной витрины с каменной скрижалью, что-то привлекло его внимание. Этим чем-то оказались глубокие царапины на мраморе от железных углов витрины.
— У-у… Кто это сделал? — спросил, обращаясь в пустоту Край.
Внезапно, ваза, стоявшая рядом, взметнулась в воздух и со свистом вылетела в окно. Вслед за ней поднялась и скрижаль, незамедлительно последовавшая за вазой.
— Что за бредятина?! — истерично крикнул Маркус.
Словно зарядившись от его волнения, витрина, на которой стояла безвременно улетевшая в неизвестном направлении скрижаль, поднялась на уровень его головы, и с грохотом опустилась на место. А затем, за странным взлетом витрины, в воздух стали подниматься другие артефакты, словно издеваясь, складываясь в хоровод.
От испуга Маркус сел на пол, и заполз под стол, на котором стоял монитор с электронным каталогом коллекций. Но недолго он прятался, ибо убежище тоже поднялось в воздух. Сердце Маркуса билось с такой силой, что могло в любой момент остановиться.
«Дыши ровно. Вспомни доки. Ты уже видел бред», подумал Край, стараясь успокоиться. И столь внезапно как взлетев, объекты кружащие в воздухе рухнули на пол. Тут же завыла сигнализация, и со стороны лестницы, послышался топот ног. Кор сорвался со своего поста и спешил проверить источник неприятностей.
— Твою мать! — воскликнул охранник, когда его взору предстала картина. — Что здесь случилось?
Из середины зала до него донесся негромкий смех, больше похожий на начинающуюся истерику. Под криво стоящим столом сидел Маркус и обхватив колени, нервно смеялся.
* * *
— Всем встать! Суд идет — громогласно объявила секретарь.
Судья, мужчина средних лет, сел на стул и постучав молотком по подставке, произнес:
— Слушается дело по обвинению Эдгара Дойла в хищении денежных средств из городской казны. Судебное слушание проходит в составе прокурора Абрахама Медвепутса, адвоката Леонарда Чейза, судьи Марка Эпенгейма. Секретарь судебного заседания Рина Комиди.
Зал суда, в котором мы застали Лео, считался первым по размерам. Все скамьи были заняты участниками суда. На первом ряду сидели адвокат, прокурор, подсудимый, его родственники и родственники родственников (уверяю вас, и такое бывает). За ними шли обычные зрители. Вдоль стен располагались журналисты, операторы и военные из числа конвоиров.
— Мы выиграем? — спросил Эдгар Лео.
— Конечно. Не зря же у вас я. — ответил самодовольно Чейз.
Пока прокурор приводил доказательства вины подсудимого, Лео сидел и что-то чертил на листке.
— Гильотина? — удивленным шепотом спросил клиент — вы в своем уме?
— А что мне еще делать? Медвепутс говорить говорит, а по сути ничего не произносит.
— Подсудимый — обратился судья — что вы можете сказать в свое оправдание?
Эдгар встал и с нервной дрожью ответил:
— Я невиновен, Ваша честь. Меня обвинили по заведомому сговору, с участием мэра Скофилда.
— Зачем же ему это нужно? — с сарказмом спросил прокурор.
— Потому что это он воровал из казны средства, на строительство своего особняка, а все нарушения перебросили на меня — ответил Дойл.
— Это серьезное обвинение мистер Дойл — произнес судья — есть ли у вас улики, подтверждающие это?
Только бы у него ничего не было.
— Что вы сказали? — переспросил Лео.
— Я спросил вашего подзащитного, который обвинил должностное лицо в преступлении, имеются ли у него доказательства вины мэра. — Ответил судья.
— Нет, вы что-то сказали. Что-то еще. Вроде «у него ничего не было» — задумчиво произнес Лео.
— Вам показалось, адвокат. — С какой-то легкой нервозностью ответил судья — Раз у подсудимого нет веских доказательств, то после короткого отступления перейдем к опросу свидетелей.
Лица сменяли друг друга, показания сменялись другими показаниями. Но было во всем этом что-то странное. Именно об этом думал Чейз, когда очередной удар молотка судьи, выудил его из омута мыслей.
— Приступим к показаниям подсудимого.
Знает ли жена о любовнице?
— Что…? — воскликнул Лео.
— Я и говорю, когда меня задержали, я заорал «Что вы делаете, урки?» — радостно ответил Дойл, подумав видимо, о единении негодования со своим адвокатом.
Но Лео не переспрашивал Дойла. От неожиданно услышанной фразы, уже второй раз Чейз испытывал неясное чувство.
Он думает, я не знаю о той шлюхе, с которой он крутит шашни.
«Ну все, — подумал Лео — шарики за ролики заехали. Я же не шизофреник, но и никто из них этого не говорил. Тогда почему мне кажется, что я это слышал?»
Еще одно выигранное дело.
— Адвокат! — чуть ли не проорал судья — вы вообще здесь?
— Да здесь я. — Не по форме ответил Лео — простите, Ваша честь, я размышлял о нестыковке фактов, подтверждающих вину моего подзащитного.
— И что же вас смущает? — с едва скрываемым злорадством спросил прокурор.
