— Например, свидетель обвинения Курц, утверждает, что видела поддельные документы на столе моего подзащитного, однако обвинением эти бумаги предоставлены не были. Из чего я делаю вывод о несостоятельности показаний свидетеля. Также отмечу, что записи разговора, якобы мистера Дойла с неизвестным, подвергается сомнению, так как качество ужасное, присутствуют посторонние шумы и также вызывает подозрение сама речь, якобы моего подзащитного. По данным независимой экспертизы, с которой суд может ознакомиться на листе номер тридцать «А», запись признана недействительной и не может быть приобщена к делу.
— Побойтесь Бога, адвокат — воскликнул прокурор — Обвинением также была проведена экспертиза, которая доказала, что голос на записи принадлежит Эдгару Дойлу.
Хочу шубку. И сапожки. И еще одну шубку.
Что ты кобелишься? Продул всухую, дятел.
Скоро это кончиться? Меня дома ждет горячий обед.
Почему я ничего не сделала? Его же посадят из-за меня.
Пора порвать с любовницей, пока жена не узнала.
От всех этих фраз, разум Лео помутился, и он осел на стул. Выпив свой стакан воды одним залпом, он потянулся к стакану клиента, но не выпил его, а вылил себе на голову.
— Ад… адв… адвокат! С вами все в порядке? — изумленно спросил судья.
— Н… да, все в порядке. — Ответил Лео и мгновенно вскрикнул — я бы хотел ходатайствовать о перерыве по причине внезапно открывшихся обстоятельств.
Судья посмотрел на прокурора, затем куда-то на задние ряды, и, стукнув молотком, объявил перерыв.
— Попейте кофе — сказал Лео клиенту — мне кажется, я могу вам помочь выйти на свободу уже сегодня.
— Надеюсь — печально выдохнув, ответил Эдгар.
Следуя за неясным зовом интуиции, Чейз пытался найти того самого человека, обладавшего так необходимой информацией в потоке выходящих из зала. И когда он подумал что ошибся, в толпе мелькнула Она. Лео вспомнил ее. Мира Томас работала вместе с Эдгаром в мэрии, секретарем его начальника.
— Мира! — окликнул ее Лео, но девушка сделала вид, что не услышала и попыталась скрыться, стуча каблуками своих туфель по мраморным плитам.
Догнал он ее уже около выхода из здания суда.
— Мира, подождите — вновь окликнул секретаршу адвокат.
Девушка остановилась, но было видно, что ей неудобно находиться в суде.
— Мира, скажите, вам известно что-нибудь, что поможет Эдгару? Что следствие упустило.
— Я… я ничего не знаю. Мне пора идти — запинаясь, ответила Томас, но Лео схватил ее за плечо.
— Мира, — вновь обратился к ней Лео — я знаю, вам известно, что Эдгар не виновен, и что осознание этого терзает вас. Прошу, если вам не безразличен мистер Дойл, дайте показания. Помогите ему.
— Как…? — хотела было спросить Мира, но передумала. — Я боюсь. Они обещали отправить меня на кладбище. Что я стану обедом для ч-червей.
— Успокойтесь, — ответил Лео — не только у них есть крупные связи. Если дадите показания, я обещаю, что никто, слышите, никто не причинит вам вреда.
Кар явственно видел, как мучилась девушка, плавая в сомнениях.
— Я… я согласна — ответила она, и добавила уже спокойно — да, я сделаю это.
— Хорошо. — Улыбнулся адвокат — идемте. Через пять минут начнется заседание. Только вы идите вперед, потому что мне нельзя общаться со свидетелями во время суда.
Девушка кивнула и пошла по лестнице.
Какая безвкусная лепнина.
Какой симпатичный мужчина.
Лео покрутил головой, надеясь увидеть того, кто это сказал, но в холле царил шум, и что-либо разобрать было невозможно.
* * *
— Возобновляется слушание по делу Эдгара Дойла. Адвокат, вы что-то хотели сказать?
— Да, Ваша честь. — Ответил Чейз с улыбкой на лице — я ходатайствую о допросе ранее не заявленного свидетеля.
— И кто же он? — спросил судья.
— Она. Я прошу допросить секретаря мистера Нолана, непосредственного начальника моего подзащитного. Ее имя Мира Томас.
— Она присутствует в зале суда?
— Да, ваша честь — ответил Лео.
Судья выглядел мрачнее тучи, но взмахнув рукавом своей мантии, произнес:
— Свидетель Томас подойдите к кафедре и ответьте на вопросы сторон.
— Спасибо ваша честь — склонив голову в благодарность судье, ответил Чейз.
Девушка будто на ватных ногах медленно прошла через весь зал и остановилась около кафедры, чтобы дать клятву. Второй помощник судьи Эпенгейма взял в руки толстенный фолиант — Конституцию Конфедеративного государства Килоны самого последнего из всех последних изданий. На почти тысячах страниц содержались нормы, которым должны были следовать все граждане и не граждане страны. Права и обязанности, мораль и добродетель — все в этой книге было расписано с противной дотошностью. Однако работа Лео Чейза как адвоката все время доказывала, что это всего лишь слова, напечатанные на тоннах бумаги, за деньги честных налогоплательщиков. Не смотря на то, что все и так знали, на каком уровне находиться почитание жителями страны законов, Мире Томас пришлось принести клятву, о том, что она не будет лжесвидетельствовать, и будет говорить правду и ничего кроме правды.
— Итак, мисс Томас, что вы можете добавить по существу? — спросил прокурор.
— Эдгар не крал денег.
— Это и так уже говорилось на протяжении всего заседания — с сарказмом ответил прокурор, а по залу пронеслись нескрываемые глумливые смешки.
Как же вы все достали, гребаные юристишки.
— Я как-то случайно подслушала разговор мистера Нолана, моего начальника, с мэром. Мистер Нолан сказал, что больше не будет подменять бумаги, на что мэр ответил «Если вы бросите дело, то отправитесь на дно залива с тазиком цемента на ногах». А еще он сказал, что нужно найти сакральную жертву и скинуть все махинации на мистера Дойла.
В зале стали шептаться, от чего Лео улыбнулся еще шире, но внезапно почувствовал резкую головную боль, словно десятки голосов разом вскрикнули в его голове.
Где он откопал эту дрянь? Меня же сместят с поста.
Какой он мужественный, еще и с молотком. Попрошу шубку.
Только кончиться заседание, и я размажу этого кобеля.
А он неплохо работает. Что это я подобрел?
— Адвокат? — спросил судья — вам предоставляется право выступить в прениях.
Кар удивился, но обнаружил, что пока слушал чьи-то голоса, наступило время последнего рывка. Снятие показаний с Миры давно прошло, как и с других свидетелей со стороны прокурора. Девушка села на свое место недалеко от выхода и нервно разглаживала свое сиреневое платье на коленках. То и дело на нее поглядывали как мужчины, так и женщины не скрывая своих снисходительных шакальих улыбок.
