Его движения были отточены и плавны, что выдавало в нём прирожденного бойца. Это слегка насторожило Конана, но не более того. Путешествуя по свету, северянин повидал всякого, разных людей, но в этом человеке было нечто особенное, неприятное, отталкивающее и в тоже время он вызывал у варвара чувство сходное с любопытством.
Плешивый остановился в центре таверны, где не стояло мебели и ничто не мешало предстоящему поединку, а в том, что поединок обязательно состоится, уже никто не сомневался. Он сорвал ножны с пояса и, не оборачиваясь, передал оружие одному из своих дружков, которые притихли в ожидании захватывающего зрелища за спиной своего предводителя. Никто из завсегдатаев трактира не сомневался в исходе поединка, делая ставки на заправского рубаку с солидной залысиной на голове.
— Как ты смел, грязный дикарь, повернуть свою немытую рожу в мою сторону?! — под одобрительные возгласы начал плешивый. — Ты здоровенный кусок мяса, собачье дерьмо, выползай из-за стола, и я спущу с тебя шкуру!
Повисла пауза.
— Или быть может варвар наложил в штаны? — не дождавшись ответа, негодяй театрально всплеснул руками, обращаясь уже ни сколько к Конану, сколько к толпе, возбужденно загудевшей с новой силой. Под свист и овации разгорячённой публики, задира фигурно раскланялся на все четыре стороны и обвел присутствующих вопросительным взором, будто испрашивая разрешение о начале представления.
Когда плешивый произнёс свою пафосную речь, внимание зевак переключилось на неподвижно сидящего за столом варвара. Косые взгляды впивались в кожу словно иглы, глаза сверкали в ожидании кровавой развязки. Все знали наперёд, чем закончится выяснение отношений между варваром и печально знаменитым на всю округу уличным бойцом Саркулом, по кличке Бешеный пёс. Однако никто не пожелал вмешаться, а о сочувствии или милосердии и речи быть не могло, возбуждённая публика жаждала лишь одного: острых ощущений и свежей крови!
Саркул появился в городе совсем недавно, около двух лун назад, и сразу же зарекомендовал себя заправским рубакой, прекрасно владеющим любым оружием. Его главным козырем, отличающим его от остальных бойцов, был кулачный бой, в котором с ним не мог соперничать ни один головорез Султанапура. Он без труда одним ударом кулака ломал противнику шею. При столь высоких качествах, делающих честь любому воину, Саркул обладал на редкость вздорным характером, вопиющим невежеством и крайней несдержанностью, за что и получил кличку Бешеного пса.
— Так ты Саркул, Бешеный пёс? — поинтересовался Конан, стараясь вести себя как можно сдержаннее, тем самым показывая негодяю своё полное безразличие.
В обеденном зале смолкли все голоса, и воцарилась напряженная тишина.
— Я ненавижу это прозвище! — выдержав паузу, сквозь зубы процедил плешивый. Его кулаки захрустели от напряжения, а глаза вспыхнули яростным огнём, налившись кровью, словно у разъярённого быка. На удивление толпы, сегодня Бешеный пёс был весьма сдержанным, и не спешил прикончить дерзкого варвара, посмевшего оскорбить его своим невежеством.
— Не повезло варвару, Саркул точно прикончит его. — едва слышно раздалось за спиной Конана, а звон упавших на стол монет говорил о том, что люди начали делать ставки.
Хлопнула дверь, затем ещё раз и ещё…
Некоторые зеваки посчитали, что будет благоразумней покинуть сцену, где вот-вот должна разыграться настоящая трагедия, и не приведи великодушный Митра! — чтоб они, ненароком, ещё стали участниками этого ужасного спектакля. Но многие остались сидеть на своих местах. Одни из страха перед Псом, боясь сдвинуться с места, чтобы незаметно выскользнуть наружу, другие из чистого любопытства, а некоторые и вовсе из жажды крови, им не терпелось посмотреть, как Саркул превратит здоровяка северянина в телячью отбивную, которую впоследствии и человеком-то назвать будет сложно. Подобное уже не раз имело место, и не только в этой таверне.
Конан лениво поднялся, зевнул и, передав меч Гарту, вразвалочку направился к нахалу. Он действовал подчеркнуто медленно, рассчитывая тем самым сбить противника с толку, а заодно и разозлить как можно сильнее, что бы тот, перестав прислушиваться к голосу разума, в бою руководствовался лишь слепой горячей яростью и непременно совершил какую-нибудь оплошность. Однако манёвр не удался. Саркул сумел совладать с эмоциями, держался он холодно и настороженно и не горел желанием допускать промахов, которыми незамедлительно воспользовался бы его могучий противник. К слабакам варвара он не причислял, справедливо полагая, что и среди людей иногда попадаются достойные уважения экземпляры.
Первым атаковал Бешеный пёс. С невероятной для человека ловкостью он нанёс прямой удар в пустоту, в то место, где долю мгновения назад была голова киммерийца. Он промахнулся, но нисколько не огорчился своей неудачей, инициатива всё ещё была на его стороне. Вторая свободная рука вылетела со скоростью, пущенной из тугого лука стрелы, и угодила варвару в грудь. Конан понял, что не успевает увернуться, и чтобы смягчить удар, отступил на шаг назад. Одновременно он втянул грудь, чем уберёг ребра от переломов. Несмотря на это, удар оказался невероятной силы, но Конан сумел удержать равновесие и, стиснув от боли зубы, устоять на ногах. Тем временем, воодушевлённый быстрой победой, противник возобновил атаку. Саркул выбросил вперед ногу, рассчитывая сломать варвару коленный сустав или, на худой конец, сбить того с ног. Конан ушел с линии атаки, одной рукой отвёл ногу противника в сторону, а свободной нанёс резкий удар в челюсть. Контратака желаемого успеха не принесла. Саркул успел уклониться, и удар пришелся вскользь. Он зашипел от боли и, схватившись за распоротое ухо, отпрянул назад. Этот урок научил его осторожности.
Несмотря на дурную репутацию, Саркул оказался действительно опытным и сильным бойцом, а не выдумкой городских трепачей, как до личной с ним встречи полагал Конан. В поединке с таким противником каждая секунда промедления могла стать последней.
В следующий момент варвар находился в фазе полета. Неожиданно прыгнув вперёд, он налетел на опешившего врага и, навалившись всей своей массой, сбил с ног. Оба бойца сцепившись мертвой хваткой, покатились по полу, сбивая с ног изумлённых зрителей, ломая стулья и сворачивая столы на своём пути. Началась суматоха, в которой уже нельзя было различить, кто с кем дерётся, кто прав, а кто виноват. В качестве оружия использовалось всё, что только попадалось под горячую руку: посуда, скамейки, стулья, столы и многое другое, чем был богат неудачливый на сегодняшний вечер хозяин таверны.
