— Не знаю, как это ты ухитрился, Ки, — начал он.
— О нет, — простонал Йенси. — Чего это я ухитрился?
Олан отвел его в сторонку, подальше от утренней суматохи (загонщики готовились к предстоящему сафари). Они все чистили, полировали, смазывали и подготавливали снаряжение для лагеря. Лагерная команда состояла из простых слуг.
— Поступил приказ от Тая Бурки. Ты должен явиться — притом немедленно — к госпоже Каллипсии Кольтманн из Бурнташа. Принарядись и отправляйся на ее виллу в Клиентовском Ряду.
— Как это?
— Я уже сказал. Давай, Ки, поторапливайся. Очень плохо заставлять клиента ждать, и еще хуже заставлять ждать Охотника.
— Калли… как бишь ее?
— Каллипсия Кольтманн.
Лицо Олана расколола похожая на трещину улыбка. Его лицо, густо заросшее бородой, не было более волосатым, чем лицо самого Йенси. Не имея в своем распоряжении достойной бритвы из нержавеющей стали, Йенси бритье вообще бросил. Одна из его подружек время от времени подравнивала ему бороду и усы.
— Я не знаю…
— Отправляйся туда, Ки. Живо!
Йенси надел свою лучшую коричневую рубашку, затянул потуже кожаный ремень, расправил мягкую кожаную юбку-фартук, взял свое копьецо и рысцой выбежал наружу. Олан заорал ему вслед:
— Клянусь Куанчи, Ки! Вот теперь ты в норме!
Перед западной городской стеной, за воротами Фатма, ведущая туда дорога была снабжена покрытием и обсажена с обеих сторон рядами широколиственных деревьев, за которыми стояли виллы самых разнообразных архитектурных стилей. Здесь не ослабевало движение на ванках и куорнах, вперемешку с экипажами, происходившими, должно быть, из самых разнообразных Измерений, включая Землю, ибо Йенси попадались «Лендроверы» и «Понтиаки», «Форды» и «Моррисы», разъезжающие туда и сюда по делам своих хозяев. Он разыскал нужный адрес и вошел в разукрашенные ворота.
Охранник в кольчуге и с американским «Энфилдом 30/06» модели 1917-го года привычно обыскал его. Низенький пухлый человечек, обладавший двумя, помимо брюха, выдающимися чертами: огромным дрожащим носом и ярко сверкающим, так что глаза резало, кушаком, играющим всеми красками павлиньего хвоста, вышел навстречу Йенси и провел его между колоннами, вверх по мраморным ступеням.
— Поспешите, Йенси, поспешите. Моя госпожа не любит, когда ее заставляют ждать.
Следуя за коротышкой, проворно перебиравшим пухлыми ножками, Йенси чуть ли не рысью спешил вперед, чувствуя себя здесь положительно неуместным.
— Я Хашим, домоправитель. Ты должен со мной обращаться уважительно.
Йенси не отвечал, сберегая дыхание для ходьбы. За высокой, инкрустированной золотом дверью человек с орлиным лицом, одетый в белую куртку и черные штаны, заправленные в блестящие сапоги и державший оружие, которого Йенси не опознал, освободил его от копья. Обернувшись своим свирепым лицом к двери, этот страж распахнул ее. Хашим, а вслед за ним Йенси прошли внутрь.
Комната удивила Йенси. Мягкие ковры покрывали мраморный пол, между изящных колонн были расставлены статуи, невидимые вентиляторы гнали прохладный воздух, а элегантные столы и кресла указывали, что эта комната предназначена производить впечатление. Йенси из принципа остался равнодушен. Зато большое впечатление произвела на него женщина, поднявшаяся с шезлонга и направившаяся к нему навстречу. Она была одета в элегантную пару изумрудного цвета, юбка очень скромного покроя достигала середины икр. Белые руки блестели драгоценными украшениями. Высоко уложенные волосы цвета воронова крыла выдавали личную разработку парикмахера. В общем, самая несомненная жена какого-нибудь магната прямиком из великосветского календаря, рожденная для роскоши, наследница миллионов, замужем за таким же богатеем.
— Ну, Йенси, ты заставляешь себя ждать, — произнесла она знакомым высоким и пронзительным голосом.
— Э-хм, — отозвался Йенси.
Теперь он ее узнал. Лана. Та дама, которую он вытащил из-под бревна и которой досталась вся честь за его тройной выстрел по глазам зверя. Она ведь даже его не поблагодарила. Лана помахала рукой Хашиму, который поклонился и отбыл. Исчезновение домоправителя было таким внезапным и полным, что Йенси какое-то мгновение раздумывал, не отбыл ли он сквозь Врата в иное измерение.
Госпожа Каллипсия Кольтманн негромко засмеялась.
— Мои приказы хорошо исполняются, Йенси. Иди, сядь сюда, — она похлопала по сиденью кресла, стоявшего в двух шагах от ее шезлонга. Когда он осторожно сел, хозяйка дома вновь устроилась на шезлонге в кошачьей позе. — После того последнего сафари я сижу дома. Муж прислал мне на подпись несколько утомительных бумаг и я воспользовалась этой возможностью, чтобы купить новое оружие. Мне не понравились ощущения, которые я испытала под тем бревном, а куэмлах бежал вверх по склону.
— Точно так же и мне.
Дама улыбнулась улыбкой, лишь едва потревожившей косметику вокруг рта.
— Ты должен называть меня госпожой.
— Конечно. Я просто хотел бы знать, для чего вы пожелали меня увидеть…
— Это просто. Я родом из такого места… впрочем, ты не поймешь. Я охочусь здесь, чтобы расслабиться и получить удовольствие. Я никак не ожидала оказаться под бревном. Мой муж всегда очень занят своими собственными делами — он управляет корпорацией… ты не поймешь…
— А вы попробуйте объяснить.
Три крошечные вертикальные морщинки между ее бровями разгладились. Очевидно, она оставила попытки добиться от Йенси, чтобы он называл ее госпожой, а это кое-что значило. В душе Йенси начало закипать удовольствие.
— У меня сразу сложилось впечатление, что ты не такой, как другие загонщики. У меня есть причины доверять своим инстинктам, — она потянулась и Йенси не опустил глаз. — Мой муж — очень важный человек и у него много важных деловых обязанностей. Я часто бываю предоставлена для развлечений самой себе.
Ки Йенси начал приходить к определенным выводам и надеялся в тот момент, что он ошибается.
— Мне понравилось, как ты себя ведешь. Я решила взять тебя к себе на службу в качестве оруженосца. С Товом Буркой мы договорились. Он был польщен, — дама улыбнулась, на сей раз уже совсем другой улыбкой. — Ты будешь носить мои ружья, Йенси, и получать приказы будешь непосредственно от меня.
— Э, ну, это…
— И запомни! Когда мы находимся в присутствии кого-то еще, неважно, кого именно, обращайся ко мне с уважением, которого требует мой ранг. Я — госпожа Лана Каллипсия Кольтманн из Бурнташа. Ты будешь называть меня «госпожа» или «владычица Бурнташа». Ясно?
— Да, — ответил Йенси. — А как мне вас называть, когда мы одни?
