— А мы вас приглашаем, даже просим, — быстро проговорил Апельсин и похвалил себя за ловкий ход: разумеется, владыкам Драконьих Клыков было неудобно просить алаев о помощи, особенно о такой помощи, а он догадался сделать это за них. А Самалерд просто дурак: такие пока на землю не рухнут — крыльев не распустят, вот оказался бы он в Артианговом положении — запел бы совсем другую песню.
Адиан ничего не сказал. Он недоверчиво посмотрел на Артианга, а затем обратил вопрошающий взгляд на более влиятельных драконов.
— Мы действительно думали об этом, — словно признаваясь в преступлении, наконец выдавил посол: под полным негодования взглядом Чёрного Крыла ему было не по себе. — Но вам известны наши убеждения: свобода прежде всего, а свобода мыслить особенно свята, она основа всего остального. Трудно себе представить, чтобы мои собратья терпели рядом с собой даже соплеменника-телепата, даже будучи уверены, что он не покусится на их внутренний мир! Что уж говорить об алае.
— Я понимаю, — безо всякой обиды в голосе кивнул Адиан, — и признаюсь, не хочу вас ни в чём убеждать. Я не уверен, что Совет Бриаэллара одобрит меня. Если я вообще рискну обратиться к Совету. Но оправдать себя и свой народ я бы всё-таки хотел. Алаев ведь тоже частенько называют «духами свободы», и мы превыше всего ценим право личности поступать согласно велению своего внутреннего голоса. Разница лишь в том, что в нас больше прагматизма. Поэтому мы иногда соглашаемся незначительно ограничить свою свободу, на время, чтобы не потерять её раз и навсегда. И именно для этого мы вынуждены прибегать к методам, которые так вам претят! — закончил Адиан, и в зале повисла тишина.
Артианг нервно переводил взгляд с одного дракона на другого; впервые в жизни ему было мучительно жаль, что он здесь ничего не решает.
— Тем более, мы при всём желании не смогли бы даже попытаться воспользоваться ситуацией, — устало добавил Адиан, когда молчание затянулось. — С тех пор как над всеми нами появился один судья — серебристый такой, с крыльями.
— Увы, Веиндор тоже может ошибаться, — проворчал Крыло; всё время пока ан Темиар говорил, он сидел, мрачно уставившись на сцепленные руки, и даже теперь не поднял глаз.
— Может. Вот только вряд ли он станет делать это в нашу пользу, — горько усмехнулся Адиан — Поэтому мы и осторожничаем в вопросе о предоставлении помощи кому бы то ни было. Проблема уже в нас самих — залы не настроены растрачивать силы на… посторонних. Конечно, патриарха Селорна тоже можно уговорить, но… — Адиан развёл руками и замолчал.
— Но сначала мы сами должны принять решение. И я считаю, что сейчас самое время сделать это, — предложил посол Шелдриазур и, так как никто не проронил ни слова, заговорил вновь: — В Бриаэлларе невольно проникаешься его духом, этого я не могу отрицать, при всём желании. Мы с Крианом долгое время жили здесь, среди алаев, и я не уверен, что мы сможем судить непредвзято. Что скажете вы?
Пока они думали, у Адиана была возможность порассуждать о том, насколько и вправду несхожи их народы. Если бы Аласаис столь недвусмысленно, как Изменчивый — этому почтенному собранию, высказала алаям своё недовольство тем или иным их замыслом, кошки поспешили бы немедленно, не тратя время на разговоры, загладить свою вину. Драконы же могли обсуждать, могли сомневаться и, казалось, не испытывали никакого неудобства, когда их поступки не одобрялись их богом и создателем. Это показалось ан Темиару донельзя нелепым. Он так увлёкся сравнением представлений о свободе двух рас, что едва не пропустил мимо ушей фразу, услышать которую очень надеялся.
— Алай прав. Если мы не попросим помощи, то заведомо лишимся свободы…
* * *
Проводив взглядом смешного апельсинового дракона, Теола ан Камиан и подумать не могла, в какую передрягу он попадёт через пару минут. Ветер всё так же рвал зонт из её рук. Чулки промокли настолько, что из ярко-зелёных стали почти чёрными, как и некогда коричневые кожаные ботинки. Длинные кошачьи когти были выпущены через специальные прорези у самой подошвы — ими девушка и цеплялась за кровлю, протыкая тонкие золотые листы десятком аккуратных дырочек.
От Теолы, обладательницы ярких зелёных глаз и круглой физиономии, освещённой задорной улыбкой, прямо-таки веяло радостью жизни, правда, улыбка была немного неестественной — от холода. На всё она смотрела с весёлым любопытством, словно видела в первый раз и город мокнущий под ногами, и мрачное, вспыхивающее молниями небо над головой.
Следующий раскат грома походил на недовольное урчание разбуженной кошки. Слишком подозрительно походил. Поэтому, когда прямо над ней из грозовых туч свесился кошачий хвост — размером с башню, на которой она стояла, Теола не слишком-то удивилась. Урчание повторилось, тучи стали клубиться сильнее, заколыхались, словно перина, на которой кто-то ворочался. Вслед за хвостом высунулась лапа — блеснув когтями, она томно растопырила пальцы и снова исчезла в облаках.
Теола улыбнулась и помахала кошке рукой. Естественно, всё это было лишь иллюзией, но иллюзией, сотворённой мастером, и Теола догадывалась — каким. Проследив глазами, умеющими видеть волшебство не хуже, чем мышей и птичек, за тоненькой ниточкой заклинания, тянущейся от небесной кошки к её создателю, алайка только укрепилась в своей уверенности. На сердце у неё потеплело ещё больше. Там, среди покинутых друзей, оставшихся веселиться в «Струноусе», кое-кто продолжал думать о ней.
Вспомнив, что именно выманило её из уютного кабачка, Теола вздохнула. Пора было приниматься за работу, раз уж она согласилась взвалить её на свои хрупкие плечи. Нет, это было тоже по-своему здорово: Теола, как настоящая алайка, знала свое место и не думала отрицать, что не смогла бы спать спокойно, если бы не поучаствовала в общем деле. Вдобавок ей очень хотелось узнать, что это за дело такое? Быть может, она наконец сумеет получить ответы на сотню-другую вопросов, накопившихся в её промокшей головушке?
Мотнув головой от нетерпения и заодно вытряхнув воду из ушей, девушка прикрыла глаза и прижала палец к виску. Лицо её стало сосредоточенным, словно она вслушивалась во что-то.
— При-и-ветик! — весело протянула она, спустя несколько мгновений. — Аниаллу, радость моя, ты мне скажи, в какой библиотеке ты сидишь? Да понимаю я, что дома, но тут поблизости целых два твои дома и… поняла, поняла, сейчас буду! Что? Через окно в саду? А, хорошо, жди! — воскликнула она, опуская руку и снова встряхивая головой. Окинув город взором авантюристки, она решительно отбросила сломанный зонт.
