— Это ты пересказываешь книгу мистера Толкинена! — воскликнул Кот. — Называется она — "Властелин колец". Там четыре хоббита направляются в Мордор, чтобы бросить Кольцо Всевластия в бездонную пропасть, заполненную раскаленной вулканической лавой…
— Тише! — поднял вверх руку Томас. — Слышите? Вот же, опять…
Действительно, со стороны вершины холма долетали едва слышные звуки, кто-то пел глубоким и сильным голосом:
Глупое сердце — пронзённое стужей.
Кукушка молчит — за поломанной дверцей.
Если по правде — никто уж не нужен
Заледеневшему, бедному сердцу….
Время, практически, остановилось.
Много вопросов, но, нету — ответов.
Мелко дрожит, видимо, простудилось,
Продрогшее сердце — пронзённое ветром….
Мари восторженно захлопала в ладоши:
— Это же "Рождественский романс"! Слова и музыка следопыта Олмера! Я его тоже иногда исполняю — в "Тёмной таверне"…
Голос, приближаясь, продолжал:
Музык небесных — мелодия снова
Стала слышна — вопреки всем невзгодам.
Слушает сердце, и злые оковы
Медленно тают — словно…
Скрипки рыдают — в полях, за рекою.
Дали подёрнуты — дымкою мглистой.
Полено сосновое — плачет смолою,
Угли в камине — почти аметисты…
И на ковре — появляется лужа.
Пахнет рассветом — нездешним, весенним.
Это рыдает, оттаяв от стужи,
Глупое сердце — под вечер — в Сочельник…
Это рыдает, оттаяв от стужи,
Глупое сердце — под вечер — в Сочельник…
Из-за гранитной скалы показался благообразный пожилой господин: толстые щёки, мясистый нос, на котором располагались стильные очки в золотой оправе. Господин был облачён в светло-серый плащ до земли, его шею небрежно обматывал серебристый шарф, на массивной голове красовалась заострённая синяя шляпа.
— Серый маг! — восхищённо выдохнула Мари.
— А где же длинная седая борода клинышком? — тихонько удивился Томас. — Что это за маг — без седой бороды?
— Стереотипы, мой милый, дело неблагодарное…
— Аматов, — непонятно прошептал Кот.
— Это в каком смысле?
Кот задумчиво почесал правое ухо и пояснил:
— Так Серого мага звали в Другом мире. Александр Аматов. Он жил в пригороде Фельдена…
Глава восьмая
Серый маг и гном Гамми
Серый маг приближался, улыбаясь широко и добродушно.
"Типичный добрый провинциальный дядюшка, миляга, чудак и сибарит", — подумал Томас. — "Только не слишком ли много золота на оправе очков? И этот платиновый перстень с нехилым брильянтом на мизинце правой руки…. Дешёвым пижонством отдаёт за версту. Не удивлюсь, если и курительная трубка у него украшена какими-нибудь дорогими побрякушками…".
— Мои добрые друзья! Я получил с голубиной почтой весточку от Олмера, где он сообщил о вашем скором прибытии…. И ещё о многом другом! — воскликнул провинциальный дядюшка, разводя руки широко в стороны, словно бы предлагая всем желающим броситься в его жаркие объятия. — Как я рад видеть вас живыми и здоровыми!
Мари предложение тут же приняла и с громким визгом бросилась чудаку в золоченых очках на грудь.
— Здравствуйте, уважаемый Серый маг, — вежливо и холодно поздоровался Кот. — Мне тоже приятно встретиться с вами.
Томас же ограничился только коротким кивком: информация о том, что у знаменитого Серого мага имеется тайное двойное дно, его здорово насторожила.
Бережно и неохотно отстранив Мари в сторону, Серый маг внимательно оглядел её спутников и неожиданно забеспокоился:
— Кот, у тебя такие странные глаза…. Ты что же, не пьёшь лечебного сидра? Да и у тебя, Утренник, судя по всему, пару суток назад был сильнейший припадок…. В чём дело? Забывчивый Олмер не обеспечил вас должным лекарственным запасом?
— Следопыт выдал нам по три литра микстуры на брата, — неопределённо улыбнулся Томас.
— Что же тогда произошло?
— Ничего. Просто Олмер толком не объяснил, сколько времени нам предстоит провести в пути, вот и решили — на всякий случай — бережно относиться ко всему полезному, включая сидр…. Потом у меня случился приступ. На лечение ушло полтора литра, ещё пол-литра разлили в спешке и суете…. Что было делать? Вот, пришлось экономить на Коте. Не Мари же обделять?
— Правильно решили! — одобрил маг. — А не было ли у тебя, Утренник, перед приступом каких-нибудь необычных видений? Воспоминаний?
— Да, было что-то похожее, — признался Томас. — Мерещился всякий бред. Полная чушь, если коротко…. Но уже совершенно ничего не помню. Приступ закончился, и все бредовые видения отступили…
Серый маг, поправив шикарные очки на мясистом носу, требовательно посмотрел на Кота и строго спросил:
— Ну, друг усатый, а у тебя нынче какие ощущения-воспоминания?
Кот не ударил в грязь лицом и, небрежно передёрнув плечами, невозмутимо сообщил:
— Совершенно ничего сверхъестественного! Только птички серебристые появились в небе…. Кто они такие, не подскажите?
— А, ерунда! — демонстративно легкомысленно ответил маг. — Эльфийские воробьи. Летают по всему Средиземью, наблюдают, а потом докладывают об увиденном хозяевам…. А вы думали, почему эльфы такие мудрые и всезнающие? Вот именно поэтому! Информированность — залог мудрости! Впрочем, иногда и со мной воробьи делятся разными любопытными фактами, и с Олмером, — ловко снял с широкого пояса плоскую флягу, протянул Коту и скомандовал: — Глотай при мне, дружок! Давай, родной, можешь даже ополовинить. У меня в палатке ещё есть несколько фляг…. И ты, Утренник, выпей! После сильного приступа пол-литра на неделю уже недостаточно, а вот литр будет — в самый раз…
Кот, печально вздохнув, принял из рук мага фляжку, зубами вытащил деревянную пробку и принялся покорно глотать.
"Ай-яй-яй! Эксперимент прерван в самом разгаре!", — недовольно подумал Томас. — "Придётся всё начинать сызнова. То есть, Мари придётся
начинать — аккуратно и незаметно…. Мы-то с Котом, наверняка, уже находимся под лёгким подозрением. Ещё очень интересно, как это наш добрый дядюшка Аматов — с первого взгляда — определил, что мы злостно пренебрегали волшебной микстурой? Не по цвету же лица, оно у Кота покрыто шерсткой…. Следовательно, по глазам? Надо будет обязательно разобраться с этим важным вопросом…".
Взяв протянутую Котом посудину, он дисциплинированно сделал два крупных глотка, обтёр губы рукавом рубашки, вставил в горлышко пробку, и, возвращая флягу, сообщил:
— Вам, уважаемый волшебник, следопыт Олмер велел передать шкатулку. Он говорил, что это очень важно…
