Может, не надо было оставлять его. Не так.
Наверное, потому она и сбежала. Потому что хотела остаться. Потому она и выскочила из комнаты со всей скоростью, на которую только было способно ее дрожащее тело. Убраться. Прочь от него.
Потом она поняла, что какая-то ее часть хотела соскользнуть по стене рядом с ним. И остаться там. Во всхлипывающей тишине. И ждать. Чего-то… ничего… что там могло случиться. Следующего приступа его чертова безумия. Следующей серии этого кошмара. Что угодно, только не оставлять его вот так, тихо разваливающимся на части.
И самый трудный вопрос -
Какого черта?
Но ведь, в конце концов, у нее было сердце. Большой, жирный, глупый мешок любви и тоски и ненависти и боли, который стучал так сильно, что она почти хотела, чтобы он взорвался.
Так вот в чем дело. Это что-то новенькое. Еще раз проиграть в голове всю цепочку. Она чувствовала себя виноватой, потому что должна была остаться. Что-нибудь сказать. Что-нибудь сделать. Он был таким невообразимым ублюдком… и да, определенно, ублюдком… но она только что увидела крошечную возможность, что у всего этого могла быть причина. В этом было что-то новое, неожиданное. Что-то, что не было чистым злом.
Разумеется, от этого ситуация только еще больше усложнилась и запуталась. Стала еще менее приемлемой. Может быть, она просто слишком много думает. Надеется на что-то, чего нет. Может, он на самом деле всего лишь испорченный мальчишка, испорченный с головы до ног. До чертова мозга костей.
Вдруг все вокруг нее пришло в движение. Она подняла голову.
― Блин, ты за весь урок написала только пять строчек, ― пожаловался Рон. ― И что я буду делать с пятью чертовыми строчками?
Гермиона моргнула, возвращаясь к действительности.
― Пора учиться не рассчитывать на то, что у меня всегда можно списать, Рон, ― она сдвинула брови. ― Можешь начинать прямо сейчас.
Рон ухмыльнулся.
― Ты что, до сих пор не поняла? Это единственное, почему я с тобой дружу.
Гермиона вздохнула.
― Честно, Рон, это не смешно. Ты не можешь все время рассчитывать… ― Она остановилась и сильно ткнула Гарри в бок. ― Перестань таращиться на Малфоя, Гарри! Он даже больше не смотрит.
Гарри вздрогнул и отшатнулся.
― Окей. Я просто… ― Он раздраженно фыркнул. ― Проехали.
Гермиона вдруг разозлилась. «Да, Гарри, — подумала она, — потому что для тебя все это так ужасно трудно, правда? Бедняжечка». Стоп. Кажется, это не очень честно. Или совсем нечестно. Но она все равно злилась.
И тут — нечто совершенно неожиданное.
― Грейнджер, на два слова.
Она повернулась. Драко. Полная, абсолютная неожиданность. Он редко, если вообще когда-нибудь, подходил к ней в присутствии Гарри и Рона. Разве только для того, чтобы шепнуть пару гадостей. И, самое главное, ей казалось, что после прошлой ночи он вообще никогда с ней не заговорит. Ему будет стыдно. Или что-то вроде того. Но это… это как-то слишком скоро. Гарри перекосило от злости.
― Ээээ… ― «Гермиона, ты можешь гораздо лучше. Мерлин, скажи же что-нибудь». ― Это что-то о работе… префектов? ― «Я говорила, ты можешь лучше», — сердито подумала она.
― Нет. Отнюдь.
«Не… что? Что?» — Гермиона замерла. Какая муха его укусила? Зачем говорить «отнюдь» при Гарри и Роне? Почему просто не согласиться? Ради Мерлина, тут же Гарри!
Как будто он уже и так недостаточно подозревает, ты, идиот.
Гермиона быстро взглянула на Гарри. Он явно злился. Похоже, идея о том, что она будет обсуждать с Малфоем что-то кроме префектских обязанностей, ему не понравилась. Совсем не понравилась. И, кажется, Гермиона становится чемпионкой школы по громкости сердцебиения.
― Ладно, ― с деланным спокойствием ответила она. ― Только недолго.
Гарри тут же вмешался.
― В чем дело, Малфой?
Гермиона покосилась на него.
«Мерлин. Неужели нельзя просто оставить это, а, Гарри?»
Драко тоже взглянул на Гарри.
― Не твое дело, Поттер.
Она безмолвно взмолилась: «не сейчас, Гарри, пожалуйста».
― Когда ты дышишь в метре от нее без уважительной причины… ― огрызнулся Гарри, ― Это становится моим делом, Малфой.
Гермиона бросила быстрый взгляд на Рона. — «Останови его»! — Но, очевидно, сегодня в расписании Рона ничего подобного не значилось. Похоже, его тоже не слишком радовала перспектива ее разговора с Малфоем. Просто великолепно.
― Остынь, Гарри, ― проговорила она, ― Это ненадолго.
Тот явно не был в восторге от ее вмешательства.
«Гррр. Почему? Это не имеет к тебе отношения, Гарри, я большая девочка.
(Да. Та самая большая девочка, которая вчера ночью умоляла тебя придти и спасти ее».)
― Ладно, ― пробормотал он, взглянув на Драко с угрозой и отвращением. ― Увидимся в нашей гостиной.
Признаться, это удивило ее. Может, вся идея насчет Гарри и «остыть» была не так уж безнадежна.
― Не задерживайся, Гермиона, ― добавил Рон, кинув такой же взгляд в сторону Драко и выходя вслед за Гарри.
Гермиона вздохнула про себя. Наверняка теперь опять будут проблемы с Гарри. Сколько он будет дуться на этот раз?
Она повернулась к Драко, и они пошли обратно в пустой класс.
― Это действительно было необходимо?
― Что?
― Говорить, что это не касается наших префектских обязанностей.
― Это не касается.
― Но тебе было необязательно так говорить.
― А тебе было необязательно спрашивать.
Драко закрыл дверь.
Это слегка вывело ее из равновесия.
Они смотрели друг на друга. Дольше, чем когда-либо. И каждая секунда отдавалась сильными толчками крови в ушах Гермионы.
Это было написано на их лицах. Прошлая ночь. И назвать это напряжением было бы самым большим преуменьшением за всю ее жизнь. Несомненно. Потому что сейчас это было настолько больше, чем напряжение, что воздух в комнате можно было резать ножом.
Сделай что-нибудь, Гермиона, подумала она. Скажи что-нибудь, потому что, Мерлин, молчать — так чертовски больно.
― Что ты хотел? ― Ее голос был тихим и хриплым от пугающего предчувствия.
Чего он точно не хотел, так это быть сейчас здесь. Похоже, это единственное, что у них было общего. Кроме грусти, вспомнила она.
― Малфой?
― Вчера…
И, черт, у нее перехватило дыхание…
― … Я думал, нам надо… кое-что обсудить.
― Кое-что обсудить? ― Она выдохнула. Сердце все еще бешено колотилось о ребра. ― Что?
Драко пожал плечами.
Какого черта? Гермиона сдвинула брови. Какого Мерлина он имел в виду? Обсудить — что? И если он не знает — с чего он взял, что знает она?
