- “Даже для наших в шторма по морю пускаться опасно.”
- “Они справятся. Не хуже нас с тобой.”
- “Ладно, командир. Если выйдут на связь – передам. Но ты все равно будь осторожен. Тут такое варево варится, что как бы нам в него не булькнуть.”
– «Ясное дело…» – Капитан согласно покивал, – «Ладно – война план покажет. А как в целом тут сейчас обстановка? Я тут несколько лет не был. Да и статус поменялся. Как тут себя вольные нынче чувствуют? Говорят компанейские лютуют?»
– «Да. Но с другой стороны, их людей можно валить, не боясь что пожалует регулярный флот. Это – внутренние проблемы компаний. Метрополии заебались разгребать местный бардак и теперь тут дикий капитализм. Прям как нам на политинформации рассказывали. Кстати насчёт дикости… Если я тебе достану десяток снарядов, ты их можешь доставить одному прям на дом? Он мне нервы портит – видишь как я исхудал?»
Канат втянул щеки и провёл по ним пальцами. Капитан равнодушно пожал плечами.
– «Да не вопрос. Могу даже свои…»
– «Ты свои побереги – нам ещё остров захватывать, если помнишь… Тем более тут дело принципа. Я на них напишу все что о нем думаю. Мне так спаться будет лучше.»
– «Ладно – как знаешь. Он местный?»
– «Нет – я тебе план нарисую. Там у него целая шайка. Стервятники – на крупные корабли не рискуют нападать, но у меня много лодок. Заплатил им за свободный проход, а они начали нас компанейским сливать.»
– «Это свинство…»
– «Свинство. Необходимо покарать… Передашь им от меня привет. Я в накладе не останусь.»
Ворота открылись и во двор, ежесекундно оглядываясь на небо, вошёл высокий, болезненно худой человек в сутане священника.
– Дон Гомес! Садись дорогой, садись, пожалуйста! Бери плов – кушай. Бери виноград. Все бери! Водку не предлагаю…
– И не надо, – голос у Гомеса был скрипучий и сварливый, – Врач категорически запретил! И зачем ты меня выдернул в такое время? С минуты на минуту польет! А мне нельзя мокнуть! У меня больные суставы!
– Зачем волнуешься, любезный? Я тебя когда-нибудь звал по пустякам?
– Что надо?
– Доброе дело сделать надо! Вот тут сидит хороший человек, а у него на борту сидят твои единоверцы. Им надо помочь!
– Цена вопроса?
Канат достал блокнот и нацарапав в нем цифру показал священнику. Тот подслеповато шурясь рассмотрел её.
– А в слух сказать не мог?
– О чем ты! Мы же друзья! Промеж друзей о деньгах не говорят. Поэтому пишем!
– Это много.
– Да почему много!? – Канат всплеснул руками, – Я тебе как родному написал. Там сам Де Кардона сидит. Знатный человек!
– Бил себя в грудь что заплатит за всех, – вспомнил Капитан.
– В своё время за рыцаря из рода Де Кардона можно было брать столько золота, сколько он весит… – Гомес вздохнул, – Но сейчас и рыцари не те, и Де Кардона не те… И выкупы не те.
– Брось дорогой! Не прибедняйся. Люди знатные – если они тебя не отблагодарят, то их чести урон будет. И Ликтора с остальными на сдачу дадим.
– Зачем мне они мне?
– А зачем тебе сан? Кучу денег угрохал чтобы его получить. Ай я тебя знаю..! – Канат с хитрым прищуром погрозил Гомесу пальцем, – Не было бы выгоды – не покупал бы! А поскольку ты теперь – божий человек, то тебе их и выкупать!
– Мне надо посчитать…
Гомес задрал рукав сутаны под которым обнаружился браслет-счеты. Погоняв туда-суда костяшки и пошевелив губами он неохотно кивнул.
– Только если рыцарь с доспехами и оружием.
– А чё так? – не понял Капитан.
– Если рыцарю позволили сохранить доспехи и оружие – это почетный плен. А если нет, то он опозорен и вряд-ли займёт высокое место в семье. Зачем мне тогда его благодарность?
– Понял. Поищем. Мы за борт ничего не выбрасывали, так что у механиков в кандейке валяется.
– Найдите. И давайте поторопимся. Мне приближающийся шторм действует на нервы…
– А нервничать тебе, дорогой, доктор запретил… – кивнул Канат, – Понимаем. Я с вами не пойду – со мной вы не успеете. Сами идите.
– «Спасибо за помощь. Я обязательно зайду ещё!», – пообещал Капитан.
– «О чем разговор! Ты всегда желанный гость в моем доме!» – улыбнулся Канат и уже на ислас приказал, – Жарас – проводи гостей!
Слуга выбежал и пока Капитан с Гомесом шли к воротам забегал вперёд, кланялся и громко причитал что они так скоро их покидают. Выйдя на улицу Гомес, вздрогнувший когда они прощались по залесски, покосился на Капитана и задумчиво цокнул языком.
– Чего?
– Вы же залесец?
– Да.
– И говорили с сеньором Канат Абай по залесски?
– Ну да…
– И что вы ему сказали?
– Поблагодарил и обещал зайти ещё.
– Можете повторить?
– Да на здоровье: «Спасибо за помощь. Я обязательно зайду ещё». А что?
– Ничего. Просто сперва подумал что вы надо мной издеваетесь и просто произносите бессмысленный набор звуков. Вы в курсе что ваш язык просто чудовищен? На слух это как падающие печатные машинки, заправленные фольгой! Я как-то слышал как господин Канат ругался на залесском. Как будто просто перечисление имён!
– Каких имён?
– Точно не помню. Кажется Хуан, Педро, Кончита, Себастьян…
– Что-то вроде: «Съебали на хуй пидоры конченые!»?
– Оно! – Гомес с потрясенным видом осенил себя святым символом, – Слово в слово!
– Это мат. Нецензурные выражения.
– В таком случае хвала Всемогущему что моё имя… – Гомес краем глаза увидел капитанскую гримасу и охнул, – Только не говорите что у вас есть и такое!
– «Гомик». – Капитан кивнул с плохо скрываемым злорадством, – Тоже самое что и «Педро». Мужеложец…
– Вы лжете!
– Хочешь верь – хочешь не верь, но нашим представляйся аккуратнее.
– Вы ещё скажите что «Канат» – тоже нецензурное слово!
– «Канат» – это толстая пеньковая веревка.
– Вот! Как ваш приятель, так сразу! Не верю!
– Не веришь – проверь. В залесском слово «канат» произошло от фессалийского «canapo». У них оно тоже откуда-то произошло…
– От старо-лосского «kannata»… – Гомес, поняв что Капитан не врёт, выглядел расстроенным.
Капитан, ухмылясь, взял его на буксир и принялся вспоминать всякие безобидные фразочки на родном и могучем которые шокировали иностранцев.
…
Обмылок завороженно смотрел на стопки цветастых купюр которые ему выдали в банке. Потом начал лихорадочно рассовывать их по карманам.
– Бардья – да мы с тобой богачи!
– Это исладоры… – отмахнулся Боцман, – Выглядят как фантики и стоят столько же. Ничего стоящего на них не купишь. Меняем просто потому что с золота ни в одной лавке не сдадут.
– И все равно прекрасное ощущение! Ты куда сейчас?
– На рынок. Прикупить мелочевку всякую. Пока льет – имуществом займусь. А ты давай не задерживайся. А то «Буревестник» – это не дождичек и даже не ливень. Там на вытянутую руку видно ничего не будет.
– Слушай… А можешь меня прикрыть? – Обмылок умоляюще сложил руки, – Я просто в отель хочу?
– Нахрена?
– У меня первый раз в жизни на руках деньги. Даже не так – ДЕНЬГИ! Я хочу попробовать как это. Хочу отдельный номер. Кровать огромную. И чтоб меня называли «господин» и еду в постель. Ну пожалуйста!
– Капитан сказал быть на борту. Тем более ты уже разок сходил в город…
– Тебя он послушает – он тебя ценит. А я никуда из отеля не выйду. Клянусь! Ну сделай это для меня. Мы же друзья!
– Ладно… – Боцман тяжело вздохнул, – Только смотри – попадешь в историю…
– Не попаду – отель через дорогу. Можешь лично проводить.
– Вали… И будь осторожен.
Боцман со вздохом проследил как Обмылок перебежал улицу и исчез за богато украшенными дверями.
…
А богатство на Островах ассоциировалось с золотом. Поэтому войдя внутрь, Обмылок невольно вспомнил хозяйку Дома Боли. В золоте было все. Даже пальмы в кадках какой-то неведомый декоратор обернул позолоченной фольгой. Смотрелось это все жутковато и вызывало острое желание бежать пока тебя тоже не позолотили. Но взяв себя в руки Обмылок решительно промаршировал к стойке и ударил ладонью по золотому колокольчику.
