Огромный ветер тряс ставни, пока они не сорвались внутрь, хлопая и гремя. В моё сновидение вошла тварь и приблизилась, чтобы скорчиться у подножья кровати, призывая меня снова и снова. Комната словно тряслась, и память моя вернулась в Калифорнию. Кажется, вовсю шло землетрясение. Ветер перешёл от визга к реву, и я услышал грохот треск, идущие снаружи, словно падали деревья и опрокидывались башни…
— Мерлин, Принц Дома Всевидящих, Принц Хаоса, встань, — пропела тварь. Она скрежетнула клыками и затянула призыв вновь.
Во время четвёртого или пятого повтора тварь ткнула меня, так что это вряд ли могло быть сном. Где-то снаружи раздался вой, и слепящие росчерки молний вспыхнули и погасли на фоне почти музыкального переката грома.
Прежде чем пошевелиться, прежде чем открыть глаза, я замкнулся в защитную скорлупу. Звуки были реальны, как и сломанные ставни. Как тварь у подножия кровати.
— Мерлин, Мерлин. Вставай, Мерлин, — сказала мне она — длиннорылая остроухая личность, сдобренная клыками и когтями, с кожистыми зеленовато-серебристыми крыльями, сложенными вдоль тощих боков. По выражению на морде я не мог сказать, улыбалась мне тварь или корчилась от боли.
— Проснись, Повелитель Хаоса.
— Грайлл, — назвал я имя старого семейного слуги.
— Айе, Повелитель, — ответил он, — тот самый, что учил вас игре с танцующими костями.
— Будь я проклят.
— Дело предваряет удовольствие, Повелитель. Я следовал за чёрной нитью по длинному и неприятному пути, чтобы прийти на зов.
— Так далеко нити не вытягиваются, — сказал я, — без должного толчка. Но и тогда может не получиться. Сейчас это возможно?
— Сейчас это легче, — ответил он.
— Как так?
— Его Величество, Савалл, Король Хаоса, спит этой ночью с прародителями тьмы. Меня послали, чтобы привести тебя к церемонии.
— Сейчас?
— Сейчас.
— Да, Н-ну, о'кей. Конечно. Дай только собрать шмотки. Но как это всё-таки случилось?
Я натянул сапоги вслед за прочими одеждами, пристегнул клинок.
— Я не посвящён в детали. Но всеобщее мнение, конечно, что со здоровьем у повелителя было плохо.
— Я хочу оставить записку.
Он кивнул:
— Короткую, надеюсь.
— Да.
Я нацарапал на куске пергамента с письменного стола: «Корал, вызван по семейному делу. Буду в контакте» — и положил возле её руки.
— Порядок, — сказал я. — Как мы это сделаем?
— Я понесу тебя на спине, Принц Мерлин, как давным-давно.
Я кивнул, и половодье детских воспоминаний обрушилось на меня. Грайлл был чрезвычайно силён, как большинство демонов. И я вспомнил наши игры, с края Преисподней и — по всей тьме, в погребальных палатах, пещерах, на дымящихся полях битв, в разрушенных храмах, чертогах мёртвых колдунов и в мелких частных адах. Казалось, я всегда находил более забавными игры с демонами, чем с родственниками моей матери по крови или замужеству. Даже основную свою форму для Хаоса я выстроил на одном из демонических племён.
Изменив облик, Грайлл впитал кресло из угла комнаты, чтобы увеличить вес и приспособиться к моим взрослым габаритам. Пока, крепко цепляясь, я карабкался на его удлинившийся торс, он воскликнул:
— Ах, Мерлин! Что за магию ты носишь в эти дни?
— У меня есть контроль над ней, но не полное знание сущности, — ответил я. — Она — очень древнее порождение. Что ты чувствуешь?
— Жар, холод, странную музыку, — отозвался он. — Со всех сторон. Ты изменился.
— Все меняется, — сказал я, как только он двинулся к окну. — Это жизнь.
Тёмная нить лежала на широком подоконнике. Он протянул руку и, коснувшись её, бросил себя в полет.
Налетел могучий порыв ветра, как только мы упали вниз, рванули вперёд, взлетели. Мимо, качнувшись, промелькнули башни. Звезды были ярки, четверть луны уже поднялась, освещая брюхо низкой линии туч. Мы парили, замок и город уменьшились в мгновение ока. Звезды танцевали, став росчерками света. Полоса полной, растекающейся волнами черноты простиралась вокруг нас. Чёрная Дорога, внезапно подумал я. Это было как временная версия Чёрной Дороги в небе. Я глянул назад. Там её не было. Словно пока мы мчали, она наматывалась на гигантскую катушку. Или она наматывалась на нас?
Под нами скользила сельская местность, как фильм, прокручиваемый на утроенной скорости. Пролетели лес, холм и горный пик. Наш чёрный путь лежал огромной лентой, залатанной светом и тьмой, словно дневной свет со скользящими тенями облаков. А затем — стаккато — темп увеличился. Я вдруг заметил, что ветра больше не было. Внезапно высоко над головой проглянула луна, и скрюченный горный хребет зазмеился под нами. Тягучая неподвижность имела характер сновидения, и луна в один миг пала вниз. Линия света расщепила мир справа от меня, и звезды начали исчезать. Не было напряжения в теле Грайлла, пока мы азартно мчались по чёрному пути; и луна исчезла, и свет стал жёлтым, как масло, приобретая розовый оттенок вдоль линии облаков.
— Власть Хаоса растёт, — заметил я.
— Энергия беспорядка, — отозвался он.
— Это больше, чем ты рассказывал мне, — сказал я.
— Я только слуга, — ответил Грайлл, — и не допущен в советы всесильных.
Мир продолжал светлеть, и впереди, насколько я мог видеть, волной катила наша Чёрная Дорога. Мы мчали высоко над горной местностью. И облака раздуло в стороны, и в быстром темпе росли новые. Мы, очевидно, начали переход сквозь Отражение. Чуть погодя горы сгладились и проскользнули расстелившиеся равнины. Солнце очутилось на середине неба. Мы, кажется, по-прежнему шли над Чёрной Дорогой. Кончики пальцев Грайлла едва касались её, пока мы двигались. Его крылья то тяжело взмахивали передо мной, то мерцали, невидимые, как у колибри.
Солнце наливалось вишнёво-красным далеко слева. Розовая пустыня раскинулась под нами…
Затем она погасла, и звезды повернулись, как на огромном колесе.
Мы снизились, едва не касаясь верхушек деревьев…
Мы прожгли воздух над деловитой улицей городского центра, с неоном в окнах, с огнями на столбах и на радиаторах средств передвижения. Тёплый, спёртый, пыльный, газовый запах города окружал нас. Несколько пешеходов взглянули вверх, заметив наш полет.
Когда мы мелькнули над рекой, перевалив через крыши домов пригорода, горизонт колыхнулся, и мы прошли над первобытным ландшафтом из скал, лавы, непрерывных обвалов и содрогающейся земли, двух действующих вулканов — один поближе, второй далеко, — плюющихся дымом в сине-зелёное небо.
— Как я понимаю, это — короткий путь? — сказал я.
