— Ты шутишь, Грешник? Это плохая примета. Раньше я за тобой этого не замечал.
— Я не верю в приметы.
Он нанес первый удар, простой прощупывающий мою оборону выпад. Я выхватил сабли, отбил его шест. Да, для прошедшего школу Марса любое оружие привычно, и все-таки с саблями было управляться гораздо тяжелее. Может быть, не отдай оружие отца всю накопленную силу Гальдриксу, у меня остался бы шанс. Грешник дрался великолепно — лучше, чем раньше, хотя я не мог подобного вообразить. Он опережал меня в ударах, подавлял на корню любую попытку контратаки и умело использовал длину своего оружия, чтобы держать меня на расстоянии. Будь у него в руках хотя бы копье, я бы уже умер раза три. Парируя его молниеносные удары, я все яснее видел, что из этого боя победителем мне не выйти. Любые плутонские хитрости он разгадывал мгновенно. Конечно, ведь и сам он был с Плутона. Уже после минуты боя я ушел в глухую оборону. Все это было непросто. Теперь я не хотел его убивать. Понимаю, что сюда, на этот холм, именно к этим врагам привели меня собственные ошибки, но в душе все равно засела обида. Я ведь только решил изменить свою жизнь, а у меня ее столь безжалостно хотят отобрать. И кто? Та, которая была мне сестрой. Я не хотел умирать, но и Грешника убивать не хотел. Дурацкий поединок. Любой его исход принес бы мне лишь боль. Если я умру, столько всего останется несделанным, столько вещей неузнанными, столько мест неизведанными, а людей — незнакомыми. А если все-таки Грешник допустит ошибку и сработает «инстинкт убийцы», я окончательно потеряю Пантеру. Его смерти она мне не простит никогда.
Чувствительный удар в плечо. Я чуть не выронил саблю. Так и не понял, как он пробил мою оборону. Удар краем шеста по ногам, я подпрыгнул, пропуская оружие Грешника под собой. Он, продолжая движение, развернулся, и я получил другим концом шеста тычок в живот до того, как ноги коснулись земли. Я не ждал от него подобной прыти, оказался не готов. Удар сбил мне дыхание и бросил на землю. Грешник сделал шаг назад. Тихий лязг вынимаемых из ножен сабель — теперь вперед двинулась моя сестра. Собрав волю в кулак, я вскочил на ноги, морщась от боли, и принял боевую стойку. Пантера остановилась. Грешник шагнул вперед, поднимая шест. С тоской я осознал, что он действительно будет повергать меня раз за разом, пока у меня не останется сил встать, и только после этого Пантера подойдет и добьет. Действительно, один на один, действительно, гнилая иллюзия честного поединка.
— Так нельзя, — услышал я голос Аркадии.
— Молчи, девочка, — ответила Пантера. — Тебе он тоже принес немало горя. Это — плутонские разборки, прочим в них не место.
— Вы же просто убиваете его, украсив это убийство красивой оберткой.
— Точно так же, как он убил твоего дядю, — резко ответил Грешник. — Я знал Руи недолго, но мы обязательно стали бы друзьями, помогли друг другу справиться с призраками нашего прошлого. Он это все разрушил!
— Руи этого не одобрил бы. Я знала дядю.
Грешник поднял шест вперед и вверх двумя руками, словно отражая несуществующий удар сверху, просто потянулся. Он совсем не устал, он был гораздо лучше готов к продолжению боя, чем я. Краем глаза я видел Аркадию. Говоря, она смотрела в землю, но вдруг подняла голову. Взгляды ее и Грешника встретились, и Белый замер в этой своей странной позе.
— Я не допущу этого, — говорила Аркадия, но как в этот момент она была похожа на своих отца и брата!
— Гадина! — Пантера ринулась к ней, но я встал у нее на пути. И моя сестра отшатнулась. Она не строила иллюзий — прекрасно знала, что с ней я способен сделать то же, что Грешник делал со мной.
— Вам лучше прекратить, — сказала Аркадия. — Тобой движет ярость. Но ты сама не справишься.
— Да, ярость! Настоящая плутонская ярость! — закричала Пантера. — Когда хочется выбить зубы даже сломанными руками. Прочим этого не понять! Это — для плутонцев.
Аркадия. Я не думал, что она вмешается, я не думал, что даже моя смерть ее опечалит. А она вступила в бой на моей стороне, дав весомый перевес. Значит, она еще не до конца разочаровалась во мне. Но если сейчас я убью свою сестру, тогда точно разочаруется. Нужно что-то сделать, что-то, чего ждет от меня она, моя душа. Что-то, чего я не делал раньше.
Я вонзил сабли в землю, шагнул вперед, чтобы оружие осталось вне досягаемости. Пантера отпрянула. Она ожидала от меня какой-то хитрости. А хитрости не было. Я просто встал на колени и сказал:
— Сестра, я очень виноват перед тобой. Прости меня.
Ох как непросто дались мне эти слова. Никогда не думал, что это так сложно — попросить прощения. И ее клинки опустились. И не осталось уже прежней решительности в голосе, когда она ответила:
— Я не верю тебе. Да и не запоздало ли раскаяние? Сколько человек погибло! Хантер перебил всех моих девушек. Их ты вернешь?
— Я не могу повернуть время вспять. Я не могу исправить того, что уже сделано, но могу предотвратить то, что мы делаем неправильно. Я прошу простить меня. Жаль, здесь нет Фулька, он бы сказал, кривлю я душой или нет, искренне ли мое раскаяние. Но у тебя есть твои сабли. И если ты мне не веришь, можешь убить. Я не стану сопротивляться.
Странная легкость наполнила меня. Я вдруг понял: иногда, вместо того чтобы хранить высокомерное молчание, лучше просто извиниться. Словно камень с души свалился. Облегченный вздох Аркадии, сабли Пантеры, еще не опустившиеся, но уже дрогнувшие. Я видел, как ярость уходит из нее. Улыбка Грешника, все еще неспособного пошевелиться. Я никогда не видел его улыбки, такой искренней и открытой. И хоть Пантера еще не сказала, что я прощен, — понял, что мы больше не будем пытаться убить друг друга. Вновь вернулось то пьянящее чувство свободы, к которому я еще не успел привыкнуть, и потому оно вызывало у меня почти детский восторг.
Он выскочил из Теней. Мы все прозевали эту атаку. Мы оказались слишком поглощены своими чувствами. У него не хватало правой руки, а левая была превращена в огромное лезвие. Он обрушился на Грешника. И Белый не успел среагировать. Способность управлять своим телом не вернулась к нему полностью, когда он подставил шест под удар. Лезвие разрубило его оружие пополам и, продолжая движение, буквально сбрило правую руку чуть ниже плеча. Кровь брызнула фонтаном, пятная белые одежды. Грешник повалился на землю. Пантера бросилась ему на помощь и получила чувствительный удар в живот коленом. Я заметил, что на колене сам по себе выскочил шип, пронзивший мою сестру.
Я сделал кувырок назад, подхватил свое оружие и встал, прикрывая собой Аркадию. Наш новый противник повернулся спиной к поверженным. Пантера билась в конвульсиях, на ее губах выступила пена. Наверняка на шипе, пронзившем ее, яд. Грешник был не в силах встать. Опираясь на землю, пропитавшуюся его кровью, он дополз до своей возлюбленной. Я чувствовал, что он пытается вывести яд из ее крови, вкладывая в это последние силы, те, которые мог бы применить, чтобы выжить.
