— Нет! — рявкнул Нингорс, оборачиваясь к ней. — Лучи… Какая огромная сила! Ты это слышала?! Оно отшвырнуло Агаль, заставило заткнуться… оно гонит его к Бездне! Что это, Шинн? Что творится у вас в Орине?!
Кесса мигнула, потёрла обожжённое запястье. Звон в ушах утихал постепенно, дым в Зеркало осел, и поверхность стекла снова заволокло серебристой рябью.
— Зеркало очнулось, — прошептала она, погладив оправу. — Говоришь, новый зов, сверху, отгоняет Волну? Да, я тоже почувствовала… Даже кости задребезжали! Не знаю, что это, но если лучи…
«Сарматы,» — она поёжилась. «Они узнали о Волне и придумали что-то… что-то, что может её остановить. Даже думать страшно, что это такое! Наверное, так взрывается ирренций…»
Алгана встряхнулся, склонился над Кессой и обнюхал её макушку.
— Всё, чтобы остановить Волну, — тихо сказал он. — Не хочешь — не говори. Я хотел бы увидеть это вблизи. А ты… Там ты сгоришь, детёныш. Эти лучи слишком яркие.
— Что бы там ни было, оно на нашей дороге, — голос Речницы дрогнул. — Не знаю, отличает ли оно друзей от врагов, но если оно между Хессом и Орином, нам его не обойти. Сейчас мы поднимемся в Эвайлу и… Ты знаешь ходы, ведущие наверх?
Крылья Нингорса били по воздуху, но не могли сдвинуть его с места — вязкое небо окутывало его тягучим сиропом. Кесса, прижавшаяся лицом к его загривку, сквозь опущенные веки видела, как граница вздувается пузырём, пытается схлопнуться, но постепенно поддаётся. С хриплым рёвом Нингорс вытянул руки вперёд, дрожащее янтарное сияние скользнуло по ним, и воздушный пузырь беззвучно лопнул, выкинув пленников в жёлтое небо.
— Фу-уф, — выдохнула Речница, приподнимаясь и вынимая изо рта шерстинку. Она успела увидеть жёлтый туман, пронизанный серебряными лучами, прорастающие из него гигантские сталактиты и тень от широких крыльев на тёмных холмах. Потом её швырнуло на спину Нингорса, а хеск взревел — полтора десятка тоненьких жгучих молний впились в его бока со всех сторон.
То, что показалось Кессе холмами и пёстрыми камнями на них, было огромным стойбищем. Волна замерла тут, растянувшись вдоль границы, и Нингорс, бросив на неё тень, обнаружил себя. Туча розовокрылых Скхаа теперь смыкалась шаром вокруг него, и небо трещало от белесых искр.
— Глаза! — рявкнул хеск, широко распахивая крылья. Кесса послушно зажмурилась, утыкаясь лицом в жёсткий мех, но алая вспышка пробилась сквозь сомкнутые веки. Оглушительный визг ударил по ушам. Кесса открыла глаза и увидела, как стая Скхаа распадается. Кто-то, ослеплённый, повис на месте и растерянно верещал, кто-то бросился наутёк — вверх, под прикрытие сталагмитов, или вниз, в стойбище. Нингорс, фыркнув, ударил крыльями, поднимаясь выше…
Кесса успела краем глаза увидеть синюю вспышку на земле, яркий луч, полыхнувший навстречу ей, — а потом растянулась на спине Нингорса, дрожа мелкой дрожью. Ей почудилось, что её ударили по голове кузнечным молотом. Она вцепилась в загривок хеска — и еле удержалась. Он, кувыркаясь, летел к земле, и обмякшие крылья бесполезно хлопали на ветру. Белые искры плясали в его шерсти, поднимая её дыбом, — но шерсть не могла замедлить падение.
Он развернул крылья, немного не долетев до края обрыва, ветер ударил его в грудь и подбросил чуть вверх, и он встряхнулся всем телом, испустив жалобный вой. Кесса, скатившись по крылу, приземлилась на каменистый уступ за мгновение до того, как крылья, задрожав, выгнулись, и Алгана камнем упал в ущелье.
Она склонилась над провалом, хотела закричать, но вовремя заткнула себе рот ладонью. Внизу, среди разбросанных валунов и поблескивающей воды, топорщились бесформенные алые комки, поднимались со дна оплывшие «чаши» и «листья». Родники, пробиваясь из скалы, сбегали вниз и размывали мягкую серую глину, наполняя округлое озерцо. Из него вода стекала по ущелью, и оттуда пахло сырым мхом, мокрой глиной и плесенью.
Увидев рыжеватый мех в тени уступа, Кесса полезла вниз. Мокрые от озёрных испарений камни выскальзывали из-под ног, и клочковатый алый мох был ненадёжной опорой, — но несколько мгновений спустя Речница была внизу, а ещё через секунду склонилась над раненым хеском.
Он заполз в нишу и сидел там, свернувшись клубком и прислонившись спиной к стене, хрипя и вздрагивая. Обе руки вцепились в грудь с правой стороны — там, где шерсть почернела и скукожилась от жара. Крови не было.
— А… — приоткрыв глаза, он посмотрел на Кессу и еле слышно фыркнул. — Хорошо…
— Что с тобой, Нингорс? Чем помочь? — Речница прикоснулась к его плечу, и трескучая искра пребольно укусила её за палец. — Дать воды?
— Эрррх… Не трогай, — прохрипел Алгана, мотнув головой. — Молния в сердце… теперь будет болеть. Остановится… или заработает… не знаю. Сиди тихо… тут странные места…
— Нуску Лучистый! — Кесса содрогнулась. — Тебе надо что-то съесть. Такую рану заживить непросто!
— Эрррх… — хеск прикрыл глаза.
«Но что тут съешь?!» — Кесса в растерянности огляделась по сторонам. Бесформенные наплывы на камнях и между ними, окрашенные в пурпур и рубин, были листьями — толстыми, жёсткими и мясистыми, со странными бугорками и пятнами. Речница понюхала их — пахло грибами и плесенью. «Ох, не думаю я, что это едят…»
— Я сейчас, — пробормотала она, возясь с ремнями на груди Нингорса. Он попытался помочь, но когти на дрожащей руке лишь поцарапали сбрую. Кесса стащила с него упряжь и подобрала полупустой дорожный тюк.
«Похлёбка с сиропом… и золотенью,» — покачала она головой спустя несколько мгновений, глядя на водяной шар, набитый всякой всячиной. Туда было засунуто всё, что могло считаться съедобным, — остатки сушёной рыбы, овощи, высохшие в пыль, комок разваренного зерна и несколько капель хрулкового сиропа. Ополоснув изнутри опустевшую фляжку, Кесса подтолкнула шар к пасти Нингорса.
— Ешь. Ты немного опомнишься… а потом я поищу ещё еды, — заверила Речница, глядя в затуманенные янтарные глаза. Хеск фыркнул.
— Ещё припасы… У тебя остались припасы? — пробормотал он, проглотив половину «похлёбки». Поморщившись, он снова открыл пасть и втянул в себя остатки.
— Я обойдусь. Тут уже недалеко, — покачала головой Кесса. Нингорс оскалился, хотел рявкнуть, но только застонал и вновь привалился к стене.
— Я поищу еды, — прошептала Речница и шагнула в пурпурные заросли. По толстому листу взбежала потревоженная ящерка, оглянулась на Кессу и юркнула в кусты.
«Ящерица! Хвала богам, без перьев,» — криво усмехнулась та. Гоняться за крошечным животным не имело смысла — им и сама Кесса не наелась бы. «Может, в ручье есть рыба…»
