Писец смущенно потер переносицу:
Э-э, Великий Дракон. Судя по написанному Цекут м-м имеет гм... причину...
В холодный предутренний час на высокой, схожей с исполинским насестом, дозорной башне происходила смена караула. Ритуально приветствовав сонных и уставших сослуживцев зябко кутающийся в плащ Дальгерн вяло огрызнулся на сальную шутку в свой адрес и занял пост. Слушая, как ловко барабанят на скрипучей лестнице шаги караульных, он тоскливо вздохнул, привычно осматривая окружающий ландшафт с высоты птичьего полета.
Говорят, после позавчерашней зарубы в степи дозор видел возле Волчьей Пасти какую-то гадь, – охотно поделился свежей сплетней глазастый Морэк. – Не человек, но и не животное. Клыкастое, когтистое как заморский тигер. Прямо вдоль стен как ящерица шастало – а меж зубцов сверху на него старик весь в белом поглядывал!
А в воротах, наверное, Ярха маячил? И кто ж тебе такие враки рассказывал? – усмехнулся Дальгерн. – К Волчьей Пасти даже Драконьи Вороны приблизится, не могут, а тут эв-ва! Герой! Чудище он видел! Да мы сами для царевой шайки чудища!
Эк ты заговорил, – рассмеялся Морэк, поднося к носу табакерку. – Прям отец-командир наш!
С шумом втянув воздух, он поморщился и звонко чихнув, продолжил:
Да если и стоят в Волчьей Пасти такие вот монстры, что тогда? Ну, попрут они на нас, своими когтями стальными. Да один маг Великого Дракона, небось, десяток таких ящериц не сходя с места, положит. Хе-хе.
Может статься, – согласился Дальгерн. – Эх...
Да что случилось-то? – напарника уныние Дальгерна здорово покоробило. – Не выспался... или в прошлом увольнении недобрал. Если последнее то тоскуешь преждевременно, седмица скоро кончается – погуляем!
Как сказать, – буркнул караульный, скребя гладковыбритый подбородок. Устав требовал от служащих делу Великого Дракона опрятности. – Драчки эти... Царство огрызающееся, хоть и не слышал я, чтоб по Триградью глашатаи весть о войне носили. А война меж тем идет – слыхал, что на построении Цекут болтал про военное положение и постоянную готовность? Видал, как блестят на солнце остроконечные шлемы наших «друзей»? А как свистят возле ушей их стрелы, когда сталкиваешься у суходола? Увольнение... где гарантия, что оно вообще будет это увольнение.
Внизу над самою землей стелился густой утренний туман, скрывающий траву и камни. Молочное море неторопливо накатывало, размеренно поглощая кустики с чахлой растительностью. Ниже, смотровой башни перекликались дребезжащие голоса. Большинство из них были знакомы Дальгерну – такие же бедолаги, дежурящие ни свет, ни заря, пока «настоящие» Косари спят сном младенцев.
Тьфу ты, что за упадничество! – рассердился обычно беззаботный Морэк. – Ну, война так война! Не нам же воевать – тот же Цекут говорил, что основной удар придется западней. Нам за стенами сидеть, да пощипывать военные обозы!
В том и дело. Какая-то нелепица – не мы нападаем, а на нас нападают! Мы ж темная рать! По мне лучше в бою мечом звенеть, чем вот так среди ковыля да полыни отсиживаться.
Да ты, приятель, совсем умишком двинулся, – фыркнул Морэк. – Мечом звенеть! Это дело Косарей, Тощих Паяцов... городских дружин, в конце концов! А я лично не слишком хочу шкурой рисковать – моё дело караулить, да всякий сброд отгонять. И тебе бы не забивать себе голову высшими материями. От них с желудком неприятности могут приключиться, точно тебе говорю!
Но сказанное вслух задело его – омрачившимся напарником Дальгерна, определенно овладели дурные предчувствия. Еще не страх, но уже ожидание чего-то непоправимо близкого реяло в по-осеннему холодном воздухе. Морэк чихнул и отвернулся к смотровому окну.
И было б, что с вестниками... – услыхал он шепот неуёмного паникера. – Не приходили б совсем иль обычная для сложного времени задержка. Можно было бы самим что-то делать... думать за себя. Воевать. А так каждый день это воронье здесь носится. Сидим как мыши в амбаре.
Хватит! – резко оборвал Морэк. – Тошно слушать! Учти, приятель, я об услышанном молчать стану. Да за весь гарнизон не ручаюсь. А Цекутов норов сам знаешь – сперва он тебе пятки для излечения от трусости прижжет да по спине отхлещет, а потом только... эй!
Последний вскрик явно не касался Дальгерна. Караульщик нехотя обернулся, непонимающе посмотрев на спину приникшего к оконцу напарника.
Глянь-ка...
Выглянув из-за плеча Морэка, он сначала не понял, что так удивило толстяка. Из клубящегося полотна тумана выныривали человеческие фигуры. Просто вставали, словно до этого ползли к крепости на животах, под прикрытием марева. Три. Семь. Одиннадцать. Тринадцать.
Дальгерн зачарованно смотрел, как вытягиваются далеко внизу необычайные похожие на закованных в броню воинов существа. Кажущиеся с высоты башни карликами, они были выше любого смертного – почти девять локтей в высоту. Затейливые серые доспехи, не оставляющие на виду даже мельчайших частей тела сливались с туманом. Дикии. Но не они одни. Черное существо почти незаметное на фоне металлических гигантов, задрав голову, встретилось взглядом с глазами Морэка.
Дальгерн вздрогнул, сбрасывая наваждение в тот миг, когда его напарник тяжко застонал. Испугался? Осторожно тронув стража за плечо, Дальгерн едва удержал тяжелое тело от падения. Морэк беззвучно опустился на пол.
Мо? – не понимая причины слабости сослуживца, караульный заглянул в безвольно поникшее лицо. Он служил совсем немного времени и потому участвовал в малом количестве боев. Видел не так много крови. И был совершенно не готов к открывшемуся зрелищу.
Крик, царапая пересохшее горло, вырвался наружу жалким всхлипом. У Морэка не было лица. На побелевшего от ужаса стражника бесстрастно взирала сгладившаяся окровавленная маска с провалившимся носом и выгоревшими глазами.
Иф... – пятясь и не сводя глаз со сползающего на пол мертвеца, пробормотал стражник. Он уже слышал о существе, приносящем смерть одним лишь взглядом. Но увиденное было так неожиданно...
Ифрит, – он споткнулся и упал на спину тут же, словно опомнившись, заорал: – Суховея! Ифрит!
Кое-как, поднявшись, он бросился в угол комнаты и что было мочи, ударил в колокол. Тревога! Нападение! Враг!
Певучий звук башенного колокола раздался в унисон с ухающим тяжелым сотрясением. Будто где-то поблизости подпрыгнул великан.
Тревога! – на стенах метались, заметившие опасность стражники. Внизу громогласно трубили «тревогу», поднимая люд с постелей.
Дальгерн подхватил лежащий на столе лук и снова бросился к окну, с опаской отпихнув ногой покойника. Чудовищная нечисть, всегда приходившая зимой и редко когда собиравшаяся в стаи больше трех-четырех особей, сегодня решила опровергнуть разом все представления о себе.
Пятнадцать особей. Дикии уже карабкались вверх по стенам, легко сминая бронированными пальцами каменную кладку. Эти твари, несмотря на кажущуюся монументальность, оказались весьма шустрыми. Они играючи вгрызались пальцами в камень, упорно стараясь влезть наверх. А там, усилиями начальника караула уже собирались его подчиненные – давая время вооружиться, и подготовится к бою всем прочим.
Ать... – донеслось снизу, и град стрел обрушился на железные чудовища. Вот только и Дальгерн, и лучники, и сам начальник караула прекрасно понимали, что дикия стрелой не возьмешь. Их не брала смола и раскаленный свинец. Стрелы и мечи чаще тупились о броню, чем пробивали её.
Обычно чтобы остановить подобное чудовище требовалось многократно смертельно ранить его. Или сжечь дотла. Или уничтожить магией.
Выпустив стрелы, некоторые лучники хватались за лица и бесшумно падали на камни или, переваливаясь через зубцы, летели вниз. Туда где у подножия стен застыли четыре закутанные в черные просмоленные одежды фигуры. Ифриты, иначе называемые Суховеями убивали человека одним лишь прямым взглядом. Падающие замертво тела медленно рассыпались черным подобием песка.
Жги! – захлебываясь слюной орал начальник, не дерзая смотреть вниз. Обмотанные горящей паклей стрелы ринулись к Суховеям. Две фигуры из четырех вспыхнули как факелы. Одна упала. И в этот миг первый из дикиев достиг верха стены. С акробатической легкостью вынырнув над зубцами, он свободной рукой сграбастал первого попавшегося человека...
