По стене, ширясь и нарастая, пронесся крик. Пронесся и оборвался на самой высокой ноте. Дальше Дальгерн смотреть не стал. Бросив бесполезный лук, он кинулся во двор, спешно вынимая из ножен меч.
К этому моменту на стенах уже кипел бой. Или даже скорее бойня. Спешно отступающие люди становились легкой добычей невозмутимых дикиев, легко ломавших кости и просто разрывающих тела пополам.
По лестницам уже бежали злые, напряженные копейщики. Одно из бронированных чудовищ, как раз перелезавшее бортик получило тычок трех копий и неловко взмахнув ручищами, ухнуло со стены так, что грохот покореженных доспехов был слышен, наверное, во всем гарнизоне.
Куда прешь с этой дрянью! – рявкнул на Дальгерна с его мечом усатый десятник с бешеными глазами. – Башки лишиться? На!
Вырвав меч, он сунул в руки караульного тяжелое копье и ударом по плечу подтолкнул к стене:
Бегом! Бегом! Шевелись, сукин сын!
Одно из чудовищ, подмяв аж четверых копейщиков, со всего маху прыгнуло на камни внутреннего двора. Ошалелого Дальгерна обдало брызгами горячей крови. Обломки камней, вылетев из-под колена дикия, ударили в шлем и плечо. Он чуть не оглох от навалившихся разом и сливающихся в неразборчивый шум криков, звона, грохота, скрежета. В пяти шагах среди мертвых тел и разбитого камня конвульсивно дергался, пытаясь встать дикий. Караульщик ни жив, ни мертв от страха, взирал на монстра – ему уже представилось, как огромная лапища сейчас вцепится в горло, без малейшего усилия ломая шею. Что-то невразумительное орал за спиной осыпанный пылью десятник. Дальгерн даже зажмурился на миг, обмирая в предчувствии смерти. Но этого не случилось. Когда же его глаза снова раскрылись, то чудовище все так же пыталось подняться, безудержно скребя лапами камни. Похоже, упав с такой высоты, монстр все же повредил себе ногу.
Да ткни же его в башку, урод! – яростно завопил подбежавший десятник. – Дай сюда, придурок!
Вырвав из ослабевших рук копью усатый с размаху метнул то прямиком в смявшейся от удара о камни забрало чудовища. Капли черной маслянистой жидкости лишь отдаленно похожей на кровь скользнули по древку. Дикий дернулся еще несколько раз и затих.
Вот так! – рявкнул десятник и с разворота ударил караульного локтем в лицо. От неожиданности и боли Дальгерн согнулся, прижимая руку к носу. По пальцам заструилась кровь.
Еще раз подведешь, я тебя своей рукой кончу! – мрачно пообещал усатый. И тут же заорал: – Да не стой! Бери копье и на стену! Бегом!
В воздухе над головами с пронзительным визгом промчался черный клубок, с ходу врезавшийся в одного из дикиев и оторвавший тому голову.
Ну, наконец-то, – с радостью закричал кто-то неподалеку. – Маги! Маги!
Седовласый мужчина в темном бархатном камзоле, только что вышедший из-за казарм, самодовольно оскалился. Возле его ног беспрестанно крутилось мелкие хвостатые существа с алыми огоньками глаз. Темные чародеи Великого Дракона при поддержке нечисти вступили в бой.
А выдирающий из мертвого дикия копье Дальгерн мысленно поклялся, что если переживет эту стычку, то при первой же возможности распрощается с рядами Драконова Воинства...
Значит снова Окульты, – я вопреки ожиданиям писца не был удивлен. За последнее время эти отродья подозрительно зашевелились. Чего-то подобного можно было ждать. Царские войска, нагло марширующие по направлению к Грейбрису. Или если точнее, то к Дасунь-Крепости. Отряды, выступившие практически из всех аванпостов Яромира, за исключением Волчьей Пасти. Глупость какая-то. Так война не ведется – а значит Яромир скорее всего отвлекает моё внимание от чего-то. Важного. Но это не Волчья Пасть – уж больно наглядны тамошние магические запоры, не подпускающие моих сателлитов.
Саламат со своим бестиарием. Он недвусмысленно дал понять, что действует заодно с Царем. Общий враг. Но неужто ставка будет только на грубую силу?
Вот теперь Окульты. Неподвластная никому нечисть, внезапно сбивается в стайки и штурмует мои крепости. Бред какой-то.
Или...
Ладно, Тоби. Ты продолжай осматривать мою почту, а я пока прогуляюсь, – с этими словами я быстро поднялся и вышел прочь из кабинета. Драконьи Призраки, стоявшие у дверей мгновенно составили мой эскорт.
Мог ли Саламат найти способ управляться с этой «зимней нежитью»? И кто же все-таки подсунул мне ту заколдованную накидку. Древнее заклятье, построенное по всем канонам несуществующего универсального стиля магии. Того, который безуспешно пока пытается возродить Саламандра.
И еще одно. Почему все-таки молчит остров Харр? Их щенок уже третью декаду живет у меня, но никто даже не попытался его освободить. Или напасть на меня. А может, это я чего-то не знаю? Может то покушение их рук дело? А может, они сейчас заняты подготовкой чего-то важного настолько, что даже и не думают выручать своего?
Провожаемый почтительными и раболепными поклонами встречающихся на пути слуг я вошел в свои покои. Прочие наверняка подумали, что Дракон утомился и желает отдохнуть. Покой нам только снится.
Мерхаджаул.
Зеркало послушно отразило заклубившийся призрак. Мой тотем во многом своим существованием был обязан именно этому предмету – зеркало стало носителем его сущности. Должно быть, поэтому дракон так неохотно беседовал со мной в отсутствии своего отражения. Да и мне, честно говоря, более спокойно наблюдать за собеседником, нежели слушать в голове бесплотный голос.
Гроооууум! Я уж думал ты и не позовешь, – поздоровался призрак.
Мог бы сам заявиться, ежели соскучился.
Нет уж спасибо. Отрывать тебя от зловещего плана покорения мира? – с сарказмом предложил дракон. – Бессмысленно прерывать бессмысленное.
О чем это ты? Не нравятся мои занятия?
Я их не понимаю, – бесхитростно пророкотал Мерхаджаул. – По твоей земле идут враги. Их много. Но еще больше тех, кто злоумышляет против тебя на безопасном расстоянии. А ты, вместо того чтобы ударом ответить на удар, проводишь дни в вырезании фигурок, и обмозговывая какие-то сакраментальные истины. Это неверный подход.
Да неужто?
Я так понимаю, ты приманиваешь своих врагов в соответствии с каким-то своим ритуалом. Собираешься устроить гекатомбу?
Почти, – дракону я мог говорить то, о чем не должны были знать даже ближайшие помощники. – Мне нужно большое количество магической энергии. Чем больше, тем лучше и совершенно неважно, какой она будет. Пусть пытаются испепелить мою Цитадель. Пусть разверзают землю или поднимают армады духов. Мне нужна свободная энергия тех магов, что двигаются сейчас с войсками. И когда я её получу...
Огонек в глазу призрака озарился искрами.
Рассчитываешь на всемогущество, Грай? – суховато поинтересовался дракон. – Думаешь, что нашел секрет панацеи от всех бед?
Нет, – честно ответил я. – Мне нужно иное. Поэтому мои армии не просто ширма для отвода глаз. Их час также настанет. Позже.
Это глупый замысел, Грай, – тут же без обиняков заверил меня Мерхаджаул. – Имея на руках массу козырей, ставить все на крапленую карту которой в колоде может и нет...
Что значит крапленую? – нахмурился я.
То и значит. Ты вообще хоть раз говорил со своим пленником. Тем, который просил защиты в обмен на кольцо?
Тебе то откуда... ах да. Извини, забыл, что у тебя ушей больше чем, кажется. Нет. Я не говорил с тем одноглазым пареньком.
Одноглазым? – насмешка в исполнении драконьего черепа была гротескной до безобразия. – Грай. Ты даже не соизволил справиться о здоровье Тольяра у тюремщиков? Ты меня сильно разочаровываешь.
А что не так? – у меня неприятно кольнуло в груди.
Я проморгал что-то важное? Да быть того не может.
Окажи себе услугу, Грай. Поговори с парнем, – устало попросил дракон. – Он может рассказать нечто интересное. Имей в виду.
Обязательно, – пробормотал я, глядя, как тают очертания моего тотема. По спине прошелся ершистый холодок давно забытого беспокойства.
