пришёл. Залез, вернее.
— Как? — Светочка смотрит на мои руки.
— Кто там? Что там? — раздаются приглушённые голоса других девчонок.
Надо полагать, они проснулись, когда охранники привели Свету. Она шипит на них и отмахивается — мол, не подходите.
— Так вот, спасибо, — продолжаю я, — что не сдала и вообще. Извини, что не пришёл на свидание и что сказал, будто ты с этим ушлепком собиралась встретиться.
Света не сдерживает нежную улыбку.
— Да ладно, — шепчет. — Всё же хорошо закончилось. Ну, почти… Теперь неделю в комнате сидеть.
— Ничего, развеселю тебя как-нибудь. Буду записки писать или серенады петь по вечерам. О, я же на музыку пошёл! Притащу под окно рояль и сыграю что-нибудь.
— Рояль? Сюда?
— Ага. Ну всё, пойду. Полезу. А то, если увидят, тоже запрут. Пока, — подмигиваю и собираюсь уползать.
— Подожди!
Светлана хватает меня за воротник, перевешивается через подоконник, и мы с ней сливаемся в долгом сладком поцелуе.
— О-о-о, — сразу несколько девичьих голосов издают растроганный возглас. Подружки Светы, хоть и не подходят, все равно наблюдают за нами из глубины комнаты.
— Пока, — шепчет Светочка, когда поцелуй кончается, и закрывает окно.
Я по-бырому сползаю вниз и развеиваю печати. На руках полно мусора, даже без учёта подарка от птицы… Вот блин.
Ладно, отмою как-нибудь! Столь романтичное действо стоило того. Теперь надо вернуться в комнату так, чтобы не попасться.
Получается. Подкрадываюсь к своей кровати, скидываю одежду и падаю на постель.
Когда на следующий день я случайно встретил в коридоре Августину Филипповну, она была необычайно приветливой и разве что не сияла. Кажется, кое-кому всё-таки пошла на пользу моя печать Обольщения…
Глава 10
— Добрый день, Степан Карпович!
Бедолага аж подскакивает на стуле, когда я влетаю в кабинет. Он как раз читал какую-то книгу и чуть не выронил её, схватившись за сердце. Но потом улыбается и шутливо грозит мне пальцем:
— Осторожней. У тебя-то новое юное тело, а вот я — старик. Могу и окочуриться внезапно!
— Вы потише, Степан Карпович, — говорю, прикрывая дверь. — Это ведь наш с вами секрет. А если вы его выдадите, даже случайно, последствия будут ужасны.
— Ту про ту клятву? — хмурится ведун, проводя рукой по седым кудрявым волосам.
— Да. Я не шутил, что нарушивший её умрёт. И да, скорей всего, в мучениях.
Сажусь на стул, принимая вальяжную позу. Украдкой бросаю взгляд на настенные часы. Благодаря просьбе Степана меня освободили от двух последних уроков: русского языка и землеописания. Так что времени до тренировки было ещё достаточно. Может, успею помедитировать.
Вчера-то ночью, вернувшись в комнату, я сразу отрубился. Уж больно много эмоций испытал за день, да и физически вымотался неслабо.
— Ну, с чего начнем? — спрашиваю. — Вы уже приготовили скальпель, чтобы меня препарировать?
Старичок коротко смеётся и пытливо щурится:
— Это твоё чувство юмора или Ярослава?
— Моё. Я, знаете, всегда старался сохранять бодрость духа и хорошее настроение. Даже в самых мрачных ситуациях.
Перед внутренним взором появляются окровавленные лица моих учеников. Сердце сжимается от невыносимой боли, в горле встаёт ком. Вспоминаю суровый взгляд Фредрика за миг до того, как он обрушил на меня магический клинок. Бессильное отчаяние и ненависть переполняют меня.
Но на лице улыбка. Я не соврал Степану.
У меня ещё будет возможность отомстить. Я вернусь и уничтожу Фредрика и прекрасную изменницу Силати вместе с ним.
— Так вот с этого я и хотел бы начать, — ведун отыскивает среди разбросанных на столе вещей очки и цепляет на нос. — Расскажи о себе. Каким ты был в прошлой жизни? Где родился, кем были твои родители?
— Записывать будете?
— Если ты не против, — Степан Карпович уже приготовил ручку и пухлую тетрадь.
— Хорошо, — киваю я. — Записывайте. Только у меня будет две просьбы. Первая — мне нужна копия записей о моём прошлом. Вторая — научите меня владеть земной магией. Основам, хотя бы. Прежде всего, как ставить духовный щит.
— А ты разве не умеешь?
— Нет. Я владею только магией печатей. Могу поставить печать Обороны… мог, раньше. Теперь-то она для меня слишком сложная.
— Хорошо, — кивает Степан. — Заодно посмотрим, как ты справишься с нашими техниками. Договорились. Итак?
Делаю глубокий вздох и прикрываю глаза:
— Я был сиротой, как и Ярослав. Не знаю, кто были мои родители. Вырос на улицах города Ифериот…
Почти два часа пересказываю оракулу историю своего детства. Там много интересного — начиная от того, как я воровал яблоки, и заканчивая тем, как однажды ограбил волшебника и в итоге стал его учеником. Степан утверждает, что ему важны все детали, чтобы понять, что в итоге привело к моему перерождению в новом теле.
Я-то почти уверен, что это благодаря Камню Жизни, спрятанному в глубине моей души. Наверняка не знаю, потому что до Камней Мироздания сейчас не добраться. Хотя то, что они на месте, чувствую.
Но, если старику охота покопаться в моем прошлом, я не против. Тем более, что память о старой жизни действительно слабеет как будто с каждым часом. Будет неплохо иметь записи. Лишь бы потом я не воспринял их за историю о ком-то другом…
— Давайте сегодня на этом закончим, — демонстративно встаю. — Покажите мне что-нибудь из основ, а потом я пойду на тренировку.
— Что ж, хорошо, — Степан дописывает последнее предложение и захлопывает тетрадь. — Давай объясню, как мы вообще контролируем силу…
После короткой теоретической лекции прошу научить ставить духовный доспех. Понимаю принцип, но попрактиковаться не успеваю — пора бежать на груб. Прощаюсь с ведуном и тороплюсь в спортзал.
В таком режиме пролетает две недели.
Учёба, хотя во время уроков я чаще медитирую и по чуть-чуть продолжаю рисовать сигил в своей душе.
Тренировки по грубу и музыкальные репетиции. И там, и там у меня есть первые успехи. Благодаря щедрым вливаниям маны в мышцы я за две недели становлюсь заметно крепче. Даже в зеркале заметно, что тело Котёнка уже не выглядит вялой макарониной.
Ну а к музыке у меня неоспоримый талант — да и мана, опять же, помогает быстрее развивать технику игры. Любовь Павловна нарадоваться на меня не может и всё время дает этюды посложнее, пытаясь нащупать мой предел.
Но я не сдаюсь. Даже когда инструмента нет под рукой, на слух вспоминаю нужные ноты, их положение на клавиатуре и «играю» в воздухе. Порой мне кажется, что даже во сне стучу пальцами по матрасу.
Обожаю музыку, ничего не поделаешь.
По вечерам у меня свободное время, но обычно всего час-полтора. Уделяю это время либо медитации, либо своим девушкам. То есть Свете и Кристине. С
