проб и ошибок.
— Где ее жилье?
Ярополк как воды в рот набрал.
— Ведьма его околдовала. Вы сталкивались с подобным? С этим можно что-то сделать? — Самбор обратился к воеводе, тот отрицательно покачал головой. — Тогда он больше не нужен. Заканчивайте с ним.
Самбор вышел из избы, оседлав коня, уехал во тьму на пир.
Горло мгновенно полоснули, кровь обагрила руки убийцы. Тело вытянули наружу, выкопали ямку, бросили туда, забросали землей и ветками. Справились быстро совместными усилиями, в дом возвращать, чтобы смыть кровь, не стали.
***
Эти дни давались тяжело Самбору, гости веселились допоздна, но и вставали поздно, ему же приходилось поздно ложиться и рано вставать. Дела, особенно крестьян, себя ждать не заставляли.
Были и другие проблемы. Например, с уважением и властью. И если дома все уже привыкли к новому князю и выполняли любые его приказания с абсолютнейшей покорностью, а о дружинниках, впечатленных решительностью Самбора, вовсе не стоит говорить, то за пределами было много недовольных такой сменой власти. Но были и те, кто видел в Самборе человека, который наведет в княжестве порядок или расширит владения, а, может, обогатит. Были и те, кому было совершенно наплевать, лишь бы жить не мешал.
Крестьянам, например, очень нравилось, как он разъезжал и спрашивал, что их беспокоит. А если выполнял обещание или устранял причину беспокойства, то эти простые люди начинали его искренне уважать.
Третий, последний день пира, так называемый “пирожный,” потому что готовились в основном пироги, прошел весело и без происшествий. Самбор произносил периодически тосты, садился, немного отпивал из кубка и сидел все также со скучающим видом. С еще более скучающим видом сидела только Милана: заниматься ей было абсолютно нечем. Оба с трудом ожидали окончания дня.
Но что делать было Милане после свадьбы? В ее заточении?
Гости стали разъезжаться потихоньку, не спеша: кто-то уехал на следующий день после пира, кто-то пробыл еще несколько дней. Но к облегчению обитателей они разъехались.
Однако в доме остался глубокий след. Постепенно все приняли Самбора как князя и за пределами дома, особенно многим он начинал нравиться после личной встречи благодаря харизме и прекрасному голосу.
— Как ловко вы уговорили этих торговцев, — удивился Деян, который никак не мог справиться с этим сам.
— Я никого не уговаривал — они сами все решили, — улыбнулся Самбор.
Время шло, пришла осень, она принесла с собой облегчение. Самбор больше не смотрел на призрака Миланы с ненавистью. Он даже дал ей больше свободы, но говорили они редко, крайне редко. А вот с княжной, оставшейся дома, он часто виделся, а также девочка была достаточно умна, чтобы выполнять какие-нибудь поручения.
— Иди к Деяну и зодчему, узнай, сколько домов удалось восстановить. Потом к Путимиру…
Порой, этому не было конца, из-за чего княжне было обидно, однако в Самборе она видела отца, которого потеряла, отца, который ее любил не меньше, чем пиры и охоту. Неизменно Самбор нежно гладил ее по голове, когда она все выполняла.
— Почему тебе так нравится стрелять из лука? — внезапно спросил Самбор.
— Почему вам так нравятся лошади?
— Да, — улыбнулся Самбор. — Мы выбираем то, что мы любим.
Он заметил Милану, идущую с какой-то девушкой. Выглядели они довольно радостно, и Лана заметила его взгляд, поэтому решила спросить:
— Можно задать вопрос насчет матери?
— Нет, — ответил Самбор, словно прочитал ее мысли.
Милана улыбалась и была весела, поэтому выглядела особенно хорошо. Странное чувство Самбора не охватило ее, она его даже не заметила.
— Сможешь попасть в то яблоко? — указал мужчина.
Княжна нахмурилась, но направила лук и отпустила тетиву— пронзенное стрелой яблоко упало прямиком к ногам матери. И Милана посмотрела в их сторону, сердце Ланы сжалось от тревоги, но мать не смотрела нее… она глядела на Самбора… а затем улыбнулась.
Мне так много лет, что я сама не знаю сколько на самом деле. Я такая древняя, что люди могут называть меня богиней. Впрочем, они не ошибутся.
Когда-то давно меня сослали на остров, где я и постигла совершенства в своем сегодняшнем ремесле. А когда про меня забыли даже изредка появляющиеся путники, я сбежала. Я проплыла моря, я видела много земель. А теперь я здесь. Я пережила своих родственников: их забыли, а мое колдовство еще приносит плоды. Люди меня хоть боятся, но помощь просят.
Когда-то я боялась мужчин и превращала их в свиней, теперь же я бы даже хотела чего-нибудь бояться.
Необычно больная птица с серыми крыльями, но, что еще удивительнее с девичьими лицом и руками. Птица зажала когтями яйца, и медленно спускалась к поверхности, а потом резко нырнула. Она спустилась на самое дно и в одно из углублений положила яйца.
Они пролежали там ровно семь дней, и все эти дни озеро бушевало, но яйца стали всплывать, и вода успокоилась. Птица собрала их и начала высиживать на берегу.
Все это время люди боялись подходить к озеру, а тем более пытаться украсть драгоценные яйца.
Но Самбору было все равно на какую-то там божественную птицу алконост. Он неожиданно понял, что влюблен. Они даже не поняли, как все это произошло. Все шло как будто так полагается. Они вдруг посмотрели друг на друга глазами, полными не ненависти, а любви.
Сразу Самбор стал разговаривать с Миланой при случае, а потом и вовсе стал приходить к ней в покои. А ей это даже нравилось, нравились его спокойствие и сила, выразительные черты лица, прекрасный голос. К тому же он был очень умен и дарил цветы.
Спустя какое-то время она пришла к нему сама под защитой ночи. С тревожно бьющимся сердцем она шла к нему, надеясь, что он не оттолкнет. Она потихоньку прокралась в его покои, но он мгновенно проснулся. Присел на кровати, пытаясь различить очертания крадущегося в темноте. Милана застыла.
— Иди ко мне.
И она повиновалась, очутилась в его руках.
— Я люблю тебя, — прошептал Самбор и поцеловал.
Кое-кого это крайне не устраивало, кое-кого маленького и совсем не понимающего этих взрослых. Девочка в тяжелых раздумьях сидела в полутьме, пытаясь осознать происходящее. Конечно, она не хотела быть эгоисткой (получалось плохо) и хотела порадоваться за Самбора, но поведение взрослых казалось очень странным. Внезапная догадка вспыхнула в мозгу, и она понеслась по своей наивности к князю.
Она как-то слышала о необычных травах, которые обладают способностью вызывать в людских сердцах любовь. Но, естественно, она мало что понимала.
К счастью, Самбор был один, когда она пришла.
— Что же
