Белохвостый кицунэ поклонился на прощание и неспешно вышел из гостиной.
Ректор некоторое время отстраненно прислушивался к удаляющимся шагам, которые эхом разносились по пустынным апартаментам. На тонких губах Черного Принца появилась едва заметная улыбка, и, вновь взяв в руки чашку кофе, ректор пригубил уже порядком остывший напиток со словами:
— А детки-то растут… даже такие бестолковые.
Палата Невилики Подкоряжной
Я сидела за столом, без особого интереса ковырялась вилкой в овощном салате и всеми силами пыталась не поддаться панике.
Утро было замечательным ровно до того момента, как я обнаружила пропажу артефакта контроля. В свете того, что в ближайшее время за ним должен был явиться кто-нибудь из призрачной братии, это не радовало. Вот совсем. Более того — путало до писка.
Не было никаких сомнений в том, кто именно забрал артефакт. И за это мне хотелось оторвать лису уши и на место хвостов поставить! Или наоборот. Хвосты вместо ушей.
Вот кто просил этого пронырливого мерзавца мои вещи осматривать?! Водяной-Под-Корягой, ну как в Алинро Нар-Харзе умудряются сочетаться честность и благородство со столь низким коварством?!
Я зло бросила вилку рядом с тарелкой. Она ударилась о краешек, зазвенела и упала под стол.
Эх, ну почему сегодня все через корягу, а?!
Я грустно вздохнула и полезла под стол за беглянкой. И согласно моему личному закону подлости, как раз в тот момент, когда я необычайно грациозно оттуда выбиралась, в комнате прозвучал глубокий, приятный мужской голос. Знакомый!
— Здравствуйте, госпожа Невиая…
Я села, перестав радовать призрака позой «попа кверху», и, сдув со лба прядку волос, ответила:
— И вам не хворать, господин Ильсор.
— Надо заметить, так ты меня встречаешь впервые, — улыбнулся дух и с некоторой иронией проговорил: — Ну же, княжна-мавка, на колени падать вовсе не обязательно. Вы вполне можете подняться и даже сидеть в моем присутствии!
Я смерила духа мрачным взглядом, и не подумав последовать его совету.
Встала и отошла к окошку.
Решила не тянуть и с ходу заявила:
— Ильс, у меня нет того, что тебе нужно.
Глава Ассамблеи призраков лишь улыбнулся и ласково-ласково спросил:
— И куда же ты умудрилась за день деть артефакт?
— Я? Никуда! Но господин Алинро Нар-Харз меня о моих планах на его счет не спрашивал, и даже не ставил в известность, когда его забирал.
— Пронырливый белохвостый лис…
Воцарилось молчание. Я упорно изучала узор паркета на полу и, надо признать, надеялась, что все завершится само собой. Артефакта нет, взять с меня нечего, а стало быть, почему бы его призрачному загадошеству не свалить по своим делам?
Да, наивно. Но могу я помечтать?!
— Мавка-мавка… рассеянная, ветреная, безответственная, — вкрадчиво начал бессовестный покойник, материализуясь почти у меня перед носом. Разглядывание паркета теперь не спасало, ибо почти вплотную к моим туфелькам стояли полупрозрачные черные сапоги на шнуровке. Ну и Ильс в оных соответственно.
— Хотелось бы без оскорблений, уважаемый, — сухо ответила я, делая попытку отойти хотя бы на полшага. Только на них и получилось. Я уперлась поясницей в подоконник и едва не свалила спиной вазу с цветами в распахнутое окно. Порывисто обернулась и все же успела поймать ее, прижав к груди, как родную. Поставила обратно и начала неторопливо расправлять перекосившийся букет. Никогда особо не любила флористику и искусство композиции, но вдруг обнаружила, что это чрезвычайно увлекательное дело!
— Не замечал раньше за тобой такого внимания к мелочам, — раздался над ухом ироничный голос Ильсора. — На что только не пойдет высокородная леди, дабы продемонстрировать джентльмену, что его присутствие ей неприятно. Странно, а вчера ты вела себя иначе. Особенно сначала…
Я вспомнила, что было вчера. Как тонула в желтых глазах этого гада недоупокоенного, как дышать забывала, когда он приближался, и вообще вела себя как последняя… мавка! Причем без мозгов!
Как известно, никого не радуют воспоминания о своих промахах, и я не была исключением. Но если учесть, что такой интерес к мертвому ненормален, то у меня есть только одно объяснение этому. Объяснение, которое безумно меня злит!
Я сжала пальцы на розе, сминая нежный бутон. Как же жаль, что Ильс неосязаемый! Я бы с огромным удовольствием запустила этой самой вазой в наглую морду Главы всея недопокойников Академии!
Порывисто развернулась и, сверля духа злым взглядом, процедила:
— Уважаемый Ильсор, вам не кажется, что заводить подобный разговор низко и недостойно? В первую очередь потому, что ваше поведение отнюдь нельзя назвать образцом для подражания!
— Вот как?! — Кажется, Ильс удивился такой вспышке эмоций. — И что же тебе кажется низким или недостойным, моя дорогая?
— Твои… наклонности!
— Что?! — даже рассмеялся Ильсор.
— Живые к живым, а мертвые к мертвым, Ильс! И недопустимо пытаться это изменить! Тем более путем влияния на девушку. Ты же колдовал! Это… низко!
— Прелесть болотная, а тебе не приходило в голову, что я не зачаровываю девушек? Так вот, не хочу тебя расстраивать, мавочка, но увлекаешься ты мной совершенно самостоятельно. Я ничего не делаю для этого! Кстати… какие признания пошли, а?! И да, прелестница, если на то пошло, ты мне и правда очень нравишься. И, в отличие от того же Алинро Нар-Харза, я не давлю, не заставляю. Или ты, глупая девочка, считаешь, что увлекаются лишь теплом тела? В первую очередь межличностная симпатия рождается именно между личностями, как и следует из термина! Физическое — это физическое…
— Ты еще скажи, что ничего не делал для того, чтобы это возникло, — процедила я.
— Разумеется, делал, — расплылся в пакостной улыбке призрак. — Я производил на тебя впечатление!
— Ильс, я серьезно!
— Ну и я серьезно… и даже честно. Цени, кстати! Мне честным и откровенным быть не положено в принципе и чисто из-за идейных соображений.
— В смысле?
— Не скажу, — хмыкнул дух и, подняв вверх палец, наставительно заметил: — Что сейчас было? Загадка и, соответственно, вспышка интереса с твоей стороны. Ко мне и всему, что со мной связано. Психология — не менее эффективный метод, чем колдовство, Нэви. Даже более. Чему вас только сейчас учат?! Какая из тебя интриганка без знания таких элементарных вещей…
И снова этот выжидающий желтый взгляд, в котором плещется просто океан иронии и ехидства, а также невысказанный вопрос «И что дальше, мавка?».
