Мы, те, кто тут прячется, никогда не приходим сюда с пустыми руками… И у нас появляется новое имя, новый род и даже новая память.
Надо отдать должное моему спутнику: пока я бродила по лабиринтам своего разума, он просто шел рядом, и, хотя я постоянно ощущала на себе заинтересованный взгляд «грача», с расспросами он не приставал. Хотя наверняка это не продлится долго.
Я посмотрела на пакостника, ожидаемо встретилась с ним глазами… И внезапно ощутила, что я очень-очень устала быть одна. Устала бояться, устала бежать и не доверять даже своей тени! И если судьба наградила меня чужим проклятым даром, то почему бы не начать им пользоваться себе на пользу?
Так что высокий лорд Грэг очень опрометчиво пообещал мне свое слово! Так как он не сможет его не сдержать.
Мы дошли до небольшой беседки, и парень машинально подал мне руку, помогая подняться по крутым ступенькам, а я так же машинально ее приняла, при этом подобрав подол платья.
Когда мы сели рядом на лавочку, пакостник вытянул длинные ноги, затянутые в грязно-серые штаны, и сразу перешел к делу:
— Рассказывай!
— О как! — даже изумилась я. — И что же тебе рассказать?
— Можешь сказку, можешь стишок… — пошутил Грэг. — Так постепенно доберемся и до того, почему ты у нас почти рыдала у кабинета куратора интриганов! Хотя, если вспомнить слухи про Алинро Нар-Харза да наложить их на то, что я успел узнать о тебе…
— А что ты успел узнать? — Я похолодела от страха, опасаясь худшего.
— Только то, что мавочка у нас очень скромная, милая, но, как и многие тут, с темным прошлым! — прямо взглянул на меня Грэг. — А еще, в отличие от многих, ты не пойдешь по головам к своей цели. Но… Скромную мавочку переводят на другое отделение. Притом ходатайствует за нее не кто иной, как Алинро Нар-Харз! И зачем бы ему так поступать? Постельный интерес куратора исключается, он никогда и никуда не продвигал своих… дам. Я не думаю, что ты стала исключением…
Я возмущенно фыркнула, неприятно удивленная циничной формулировкой и таким расчетливым подходом.
— Ну а варианты? — философски спросил парень. — Не спорю, ты у нас очень миленькая, и он вполне мог увлечься. Но в этом случае лисы действуют иначе! Подло, я бы сказал… Но действенно, недаром им нет равных в искусстве обольщения.
Мне очень хотелось бы узнать, как же конкретно в такой ситуации себя ведут хвостатые северные песцы! Но этот приступ любопытства можно утолить и позднее.
— А теперь опустим твои размышления, о мой сметливый приятель!.. — Я иронично усмехнулась, расслабленно откидываясь на спинку скамьи и укладывая локоть на красивый изгиб деревянных перил. — Какие же выводы ты сделал, если отверг версию личной заинтересованности куратора?
— То, что он тебя на чем-то поймал! Вот только на чем? По негласному договору, в этом учебном заведении не копаются в прошлом и не пытаются им шантажировать! Но — кто знает?
Ой, мамочка и Водяной-Под-Корягой! Вот тут я уже запаниковала… Аристократ оказался умнее, чем я считала, и догадливее, чем надеялась. Это, с одной стороны, хорошо, так как наличие мозга у союзника еще никогда не было недостатком. А вот с другой!.. Нельзя, чтобы он вычислил, кто я такая.
Поэтому уведем-ка мы сообразительного мальчика подальше от этих дум… Используя при этом правду, только правду и ничего кроме правды!
— Ты во многом угадал! — Я тяжело вздохнула и заметно сгорбилась, опуская голову. — Но все же несколько ошибся… Боюсь, что заинтересованность куратора самая что ни на есть личная.
— О! Как?!
— Так! — Я потупилась, а потом качнулась к нему ближе и, с мольбой взглянув на сокурсника, напомнила: — Ты обещал дать Слово!
— Даю… — Он покорно кивнул, стараясь скрыть предвкушающие искры в глазах. — Я лорд Грэгори Лирихон, произношу Слово лорда и обязуюсь ни словом, ни делом не вредить Невилике Подкоряжной! И никому не сообщать о том, о чем она мне рассказала… Клянусь Светом, Тьмой и великим Равновесием, которых призываю в свидетели!
А я… Я все то время, пока он говорил, открывала «вены» каналов своей ауры, выпуская по случайному стечению обстоятельств доставшуюся мне силу. Я опутывала ею Грэга, связывала его, делая клятву нерушимой! Замирая от страха, потому что эти невидимые, неощутимые змеи силы в любой момент могли вырваться из слабых рук, которые их сейчас держали, и ударить свою нерадивую хранительницу. Но они признали… Признали ту каплю крови, которая позволяла мне ими повелевать!
Когда все закончилось, я обессиленно обмякла на скамье, ощущая, как по лицу катятся капельки пота, смешиваясь со слезами. Прикоснулась к почему-то холодной, несмотря на теплый день, щеке и вздрогнула от ощущения влаги.
— Нэви, что с тобой?! — перепугался аристократ.
— Ничего… — Я бледно улыбнулась в ответ, сжимая его запястье дрожащими пальцами.
Так очнись, Подкоряжная! Партия не доиграна, ты лишь «сдала карты и подглядела козыри». А потому — нечего, мавка, нечего! Тем более осталось немного — лишь закончить с этим спектаклем одной актрисы.
— Я просто так рада, что теперь не одна!
А сейчас взгляд беззащитной лани! Авось у охотника рука и дрогнет… Не верю я в то, что он сам подошел ко мне. Не верю! Он, конечно, хороший парень, но он — пакостник. И про это нельзя забывать.
Потому я рассказала моему доблестному рыцарю в пыльных доспехах страшную и полную неожиданных сюжетных поворотов историю… О том, как притесняли и угнетали бедную девушку в нашей насквозь продажной интриганистой обители. И как толкнули ее на путь скользкий, приведший прямо к лису белому… И как нашло на несчастную деву затмение умственное, омрачившее и так невеликий интеллект! И цапнула она его за руку.
— Видишь ли… — Я отстранилась от его груди и, склонив голову на бок, медленно подняла на парня наверняка огромные и влажные сейчас глаза. Должен бы проникнуться! — Я немного необычная…
— Это я уже понял! — с изрядной долей сомнения в голосе протянул он.
— Ты же знаешь, что в некоторых семьях есть определенный дар, который или пробуждается сам, или наследуется при ритуале? — Хотя бы в этом я решила не врать откровенно и поведать голые и чистые факты. — Так вот… Со мной все как-то не так пошло. Мне вообще не должно было это достаться, так как я младшая родственница… Но вот… Слюна теперь с непонятными свойствами. И я та-а-ак бою-ю-юсь!
Я снова уткнулась сопливым носом в воротник аристократа и возрыдала еще горше.
— Ну что ты, Нэви!.. Не надо так! — Как и любой мужчина, Грэг перед девушкой в слезах терялся, чем я беззастенчиво и воспользовалась. — И чего ты боишься?
