Лара хмыкнула и удалилась.
Зимин остался сидеть на кухне. За окном продолжался дождь, и если честно, идти никуда не хотелось, ни с диском, ни без. Лара права, сгонят продленку, измученную и вялую, и все будет вяло…
Есть перехотелось. Зимин закинул тетрадь обратно на холодильник, натянул свитер, взял диск с фильмом и отправился вниз, на подземную стоянку.
Снова пошел пешком, хотелось прогуляться по лестнице, подумать. Отчего то Зимин чувствовал, как окружает его вязкая атмосфера неопределенности и тоски, похожая на старую ссохшуюся грелку. Зимин не знал, что делать дальше. Он не знал почти год. Уже целый год он ничего не делал. Почти не писал и, что было гораздо хуже, не думал. То есть ему не думалось, вообще. В ящике стола лежала пачка блокнотов с набросками к грядущим книгам и целлофановый файл с рассказом про скаута, к которому он не придумал названия. Зимин старался развернуть наброски, старался придумать название, честно старался, несколько раз старался… И каждый раз чувствовал стену. Иногда это была кирпичная стена, твердая и непробиваемая, иногда гипсокартон, в котором от усилий оставались вмятины, иногда резина. Но тоже непроходимая.
Зимин злился. Тяжело жить, ничего не делая. Спускаясь по узкой лестнице, он стучал кулаком по стене, хотел почувствовать боль, но кулаки были набиты и не отвечали. Можно было, конечно, заорать и кулак то подразбить уже как следует, но Зимин удержался.
Может, все таки на самом деле в Калининград? Или в Арктику, сейчас как раз сезон, можно взять билет, неделю в ледовом плену, глядишь, мозги и встроятся…
Зимин оказался на нулевом.
Мотоцикл стоял возле лестницы, Зимин сдернул попону, устроился на сиденье. Запустил двигатель. Закрыл глаза. Хорошо. Хорошо.
На прогрев ушло почти пять минут, эти пять минут Зимин был, в общем то, счастлив. Он задремал, устроившись в седле, положил голову на бак, слушал перекатывание поршней в цилиндрах, ленивое посапывание впрыска и присвисты в воздушном фильтре, и даже пробег электричества по проводам, ему казалось, что он его слышит.
Обороты упали, Зимин воткнул первую передачу и выехал со стоянки на улицу. Шел дождь, как и вчера, мелкий и пронырливый, он пробирался за шиворот и в рукава, кожаная куртка дождю помехи не создавала. Зимин включил подогрев ручек и прибавил скорости.
Мотоцикл послушно рванул вперед, Зимин сосредоточился на дороге и думать успевал только на светофорах. От дождя Зимину в голову приходили странные усталые мысли, в промежутках между красным и зеленым он вдруг думал, что не стоит, может быть, ехать на эту встречу. А стоит взять и свернуть на объездную дорогу, прибавить газу и двинуть в сторону юга. Или в сторону севера. Куда нибудь. Тупо гнать, пока не кончится бензин, остановиться в каком нибудь непонятном городе у железной дороги, в гостинице «Утлые котлы», и пожить недельку, прислушиваясь к дыханию провинции, отключить телефоны, лежать, смотреть в потолок, смотреть первую программу. Побыть в пустоте. В оторванном состоянии…
За спиной забибикали. Зимин очнулся и снова рванул вперед, рассекая дождь и попутный поток машин, пролетая в междурядье над зеркалами, обгоняя, сминая пространство перед собой и растягивая его за спиной. Воздух делался плотнее и плотнее, и Зимин уже прижимался к баку, чувствуя, как набегающий ветер выжимает уже даже и обрывки мыслей, кроме, пожалуй, мыслей о скорости.
Через пятнадцать минут остановился у библиотеки. Двигатель дышал жаром, на цилиндрах шипела вода, потрескивала выхлопная труба, с мотоцикла слезать как всегда не хотелось, но Зимин оторвался, закинул на плечо сумку с дежурными книгами и направился к библиотеке.
Библиотека строилась в античном стиле, как храм знаний, и прочее–прочее, приятное здание, статуй сильно не хватает. И громоотвода, почему то подумал Зимин.
Внутри горел свет, желтый, домашний, по окнам бегали корявые тени читателей. Зимин собрался и вошел.
В библиотеке пахло школой. Зимин ненавидел этот запах с четвертого класса, и сейчас, кстати, ненавидел еще сильнее — смесь подгорелой пшенной каши, мокрой сменки, хлорки, мела, пота и страха.
Обычно в библиотеке пахло получше: молью, книгами, диванами из искусственной кожи, библиотекарями — дамами постпостбальзаковского возраста, ватрушками, которые эти дамы пекли в ожидании читателей, шоколадными конфетами. Такой вполне приличный запах, его Зимин мог выносить, потому что заметил, что он уже стал частью этого запаха. Запах школы в библиотеке выдавал чужеродное вторжение, напрягал, напоминал о не самых лучших годах жизни. Поэтому, кстати, Зимин никогда не соглашался на встречу в школе. И не любил, когда в библиотеку загоняли школьников. Сегодня загнали. Зимин поморщился. Кстати, поэтому он и купил мотоцикл. Для равновесия. Чтобы компенсировать свои душевные невзгоды. Потому что Зимин заметил уже давно — дорогая вещь, например мотоцикл стоимостью в миллион рублей, значительно скрашивает невыносимую протяженность дней. И если ты приезжаешь на встречу со школьниками, допустим на BMW GS 1200, то переносить эту встречу гораздо легче.
Зимин улыбнулся, вспомнил, как в детстве он мечтал о велосипеде с моторчиком и просил родителей купить, и записался в кружок автодела, но велосипеда ему так и не подарили.
Зимин стащили куртку, и к нему тут же кинулась заведующая, с видом счастливым и радужным, и сразу приступила к главному, поздороваться она позабыла, впрочем, Зимин не расстроился.
— Знаете, Виктор Валентинович, у нас небольшая накладка, — заворковала заведующая. — У нас должны были привести пятые–шестые классы, но они поехали в цирк…
Это да, подумал Зимин. Цирк — это, конечно. Дрессированные тюлени, медведь, привязанный к мотоциклу, укротитель лабрадоров.
— Поэтому мы пригласили десятиклассников…
— А они почему в цирк не поехали? — поинтересовался Зимин.
— Что? — не поняла заведующая.
— Да нет, это я так. На второй этаж?
— Да, на второй.
Зимин угрюмо двинулся в сторону лестницы.
— Виктор Валентинович, — заведующая подхватила Зимина под локоть. — Виктор Валентинович, сегодня должен был прийти мальчик…
«Должен был прийти мальчик, — догадался Зимин, — этот мальчик прочитал все мои книги, но сегодня он заболел скарлатиной. Вывихнул пятку». Зимин слышал это уже сотню раз. Или больше. В каждом городе.
— …Он прочитал все–все ваши книги, которые были в нашей библиотеке. Он так хотел с вами повстречаться, но не смог прийти…
— Вы телевизор приготовили?
— Да, конечно. А зачем?
— У меня кино.
Зимин достал диск. Помотал им перед носом библиоте-: каря.
